Бешеный волк (сборник)

Природа – это первый голос души. И хорошо, что мои дети знают это.

У одного моего товарища, добрейшего, кстати сказать, человека, возникли проблемы с сыном, и он рассказал мне о них:

– Просто не знаю, что делать. Я ему икру покупаю, говорят, она кровь очищает, а сын просит покупать сигареты, – я посоветовал:

– Купи не икру, а корзинку для грибов…

Однажды, когда мы собирались на рыбалку, сыновья в очередной раз озадачили меня:

– А Пушкина вы читаете? – уже не помню, к чему спросил я. Скорее всего, это была просто стандартная дань воспитательскому занудству. Кстати, между всем прочим – учителем мне тоже побыть пришлось, когда на Обской губе, в Яптик-сале, на гусином мысе, я оказался, единственным на тысячу километров, человеком с высшим образованием, и был отправлен, вместо рыболовецкой бригады, преподавателем в интернат для оленеводских детей: «А Пушкина вы читаете?»

– Это того, о котором Булгарин сказал: «Великий был человек, а дал себя подстрелить, как зайца»?..

Я не поленился и позвонил в Академию наук, в секцию русской словесности, и кто-то из великих, может быть сам академик Мовдзолевский, ответил мне:

– Булгарин действительно произнес эти слова. Но он не осознавал величия момента. Того момента, в который, для всех просвещенных людей России, включая и наших современников, время остановилось навек. Простите, а с кем я говорю?

– С человеком, похожим на Булгарина, – вздохнул я…

Удивительно, но я занимался своим образованием всю жизнь, а сыновья, кажется, никогда не занимались – но они знали о Булгарине, а я – нет.

Может, то, чем занималось мое поколение – называется не образование, а, как-то, иначе?

Впрочем, это воспоминания, а мой старший сын находился в моей среде обитания.

– Сынок, я сейчас чайник поставлю, позавтракай со мной.

– Пап, я на минутку. Я уже перекусил в «Макдонадсе». В вашем районе у меня дела были. Отвозил бумаги в управление, и в правление одной фирмы.

– А чем правление отличается правление от управления?

– Не забивай себе голову мелочами, папа, – вздохнул сын, ощущая бесперспективность моего бизнес-просвещения, – Тут вот какая вещь, мама хочет плащ купить.

– Кожаный, – вставил я. Интересно, что называется: «Забивать себе голову мелочами»?

– Уже знаешь?

– Я-то – знаю. А откуда знаешь ты?

– Вчера весь вечер с тетей Жанной по телефону разговаривала. У тебя деньги есть?

– Я найду, Серега.

– Да, ладно. Вот двести. Папа, я бы больше дал, но меня сейчас у самого не очень, чтобы очень.

– А почему ты сам маме не дал денег?

– Так она ведь у тебя спрашивать будет.

– Почему ты думаешь, что она попросит у меня, а не у кого-нибудь другого. У той же тети Жанны, например?

Сын ответил с прагматичностью, над которой я никогда не задумывался:

– Потому, что другим отдавать надо, – потом добавил, – А ты у нас, папочка, сам по себе – подарок…

– Папа, знаешь, кто такой мустанг? – спросил меня Сергей однажды.

– Не знаю.

– Это одичавшая домашняя лошадь…

Через несколько минут после того, как сын уехал на «Линкольне», то есть, пошел своей дорогой, на которой стоял верстовой камень с двумя стрелками «Правление» и «Управление», а я остался в неведение о том, указывают эти стрелки в одном или в разных направлениях, появилась малышка.

Ее слова: «Узнаешь первым…» – заставили меня вздрогнуть потому, что я отлично понимаю, что для некоторых новостей я попросту стар, а она – нет.

Вообще, своими словами, она не раз заставляла меня вздрагивать, и не всегда мне удавалось это скрыть. Однажды она сказала мне:

– Трусишка, когда-нибудь я скажу тебе: «У тебя от меня родился сын…»

Народ в нашем дворе, как и во всей стране, проживает простой и бесхитростный. И когда соседа собака покусает, мы не злобствуем. Потому, что понимаем: какое нам дело?

А, все-таки, приятно.

Ну, а когда молодая красавица, да еще и успешно делающая карьеру, ходит по двору, то – ничего не сказать по этому поводу, это уже почти – жизнь проходит мимо.

– Может она просто маленькая, полоумная проститутка? – услышал я как-то. Мы скрываем наши отношения, и я не могу заступаться за нее открыто:

– Если проститутка, значит не полоумная, если полоумная, значит не проститутка…

Не знаю, как к этому относиться, как вообще не знаю, как относиться к ней самой.

Я на год старше ее отца – моего бывшего регулярного собутыльника, и иногда смотрю на нее, как на дочку. И довольно часто ловлю себя на мыслях о том, одела ли она шарф в ветреную погоду, взяла ли зонтик в дождь – наверное, такое отношение к красивой девушке, это, действительно признак старости.

Ну, что же, в любом возрасте есть свои достоинства и свои недостатки…

– Что-то случилось?

– Я сдала сессию. Теперь я дипломница, но пока ничего не случилось.

– А когда случится?

– Сейчас, – ответила она, выскальзывая из джинсиков…

В момент самой приятной в мире усталости, я прошептал:

– Знаешь, чем ты отличаешься от обычного ангела?

– Чем?