Александрия

Только пастух свое покинет стадо,

И побегут они как от ножа.

Затопчут все… И что не посадили,

И что взошло зеленою волной.

И те, тогда, которые любили,

Все повернутся собственной спиной.

Итог один… Но как мне продержаться?

Кривится ночь под сполохом огня.

Навечно здесь я не могу остаться,

Коня бы мне, хорошего коня.

– Поэт предлагает новую объединяющую идеологию. Я почти четверть века у власти так и не придумал ничего похожего, – размышлял он.

«Райизм – объединяющая идеология 21 века», – стучали в висках слова поэта. Я убежден, – пишет поэт, – райизм может стать идеологией 21 века. Райизм, опираясь на исторический опыт и вобрав в себя все самое лучшее из других идеологий, сможет стать объединяющей для большинства людей мира не зависимо от религии, национальности или цвета кожи. Столпы райизма: справедливость; права и свободы человека; равенство; братство.

«За минувшие годы он не раз испытывал превратности судьбы. Она то взметала его вверх, то бросала вниз; он многое познал: напряжение ожесточенной борьбы и радость успеха; обманутые надежды и торжество победы; доверие и подозрение; вражду и дружбу; добро и зло»[5 - Манфред А. 3 Наполеон Бонапарт, стр. 56// Электронная библиотека RoyalLib.com (https://royallib.com/).URL:https://royallib.com/book/manfred_albert/napoleon_bonapart.html (дата обращения: 03.01.2021).].

– Это все происходило двести лет назад, – думал император и не понимал…

Вода рекою убежала,

Остались только берега.

Как прежде кровь из-под кинжала,

И ищем мы опять врага.

Два века вспять… Былая память,

Забыла все, что ей забыть.

И я подчас не этим занят,

Чтоб правду вечности открыть,

Костров не хватит на планете.

И мир сгорает как костер.

Мы ищем тех, кто не в ответе,

Поэт на выдумку остер…

– Как сейчас все так, похоже, если не считать действующих лиц, – думал он, откладывая книгу, и потянулся за бумагой поэта.

Я сам, спасая свою честь,

Забывшись только на минуту,

Как там внутри взыграет лесть.

Она сама подобно спруту,

Опутать сможет верх и низ,

И паутиною накроет.

И честь покажется каприз,

И дух смиренно с ней не спорит.

И кто сильней? Я иль она?

Упасть кому нам на колени?

И жизнь – проталина одна…

И видеть мы другой хотели,

Ту силу внутреннего я.

И почему так ослабели?

И созидая, и творя,

С рожденья нежась в колыбели.

И где поступок – как кинжал?

Прольётся кровь невинной раны…

Спасти себя от сотни жал,

И унести с собой обманы.

Прикрыть нагие облака…

Где их помпезные одежды?

И скажет кто: "Вот вам рука",