Впереди мрачной стеной показался тростник, стала вырисовываться береговая линия. Дно резко пошло вверх, и плечи словно освободились от тисков.
Дива обнаружила просвет в плотном тростнике, и вскоре копыта Борга ступили на сушу. Дрожь еще не унималась некоторое время. Вскоре она осталась лишь в кончиках пальцев, как напоминание о только что пережитом кошмаре. Нужно аккуратно намекнуть Лияне, что не стоит дальше углубляться в эту территорию. А, может, не следует намеков? Возможно, мы уже возвращаемся.
Туман мешал ориентироваться. Как тут определишь стороны горизонта, когда все такое однообразное!..
Вскоре показалось светило и начало быстро подниматься по небосводу. Оно вышло позади справа по ходу нашего движения. Это свидетельствовало о том, что мы уже направляемся на северо-запад к границе водного края со степью. Туман постепенно рассеивался. Поднявшийся ветерок разорвал остатки пелены. Веселое щебетание птиц окончательно развеяло мрачные мысли.
Вскоре встретилось первое знакомое место – небольшая поляна с тремя пышными кустами, окруженная со всех сторон водой и соединенная с другой частью твердой поверхности лишь узкой полоской суши. Год назад, блуждая в поисках выхода из этой болотистой местности, меня здесь угораздило попасть в тупик. Тогда пришлось повернуть обратно. Сейчас же эта поляна стала точным ориентиром к цели нашего пути.
Лошадей решили оставить поодаль от места ожидаемого появления человека. Тростник хорошо их скрывал со всех сторон – за животных можно было не беспокоиться. Сами они несколько приободрились, радуясь, что хотя бы какое-то время не придется пробираться по мокроте.
Суши здесь уже было гораздо больше, чем воды, и проблем с передвижением на своих двоих от одной полянки к другой не возникало.
Место моего появления в этом мире удалось опознать быстро, несмотря на сменившуюся за год растительность. К этой площадке с одной стороны подходила стоячая вода, с других, по мере снижения уровня почвы, сушу плотно обступал тростник.
– Это точно то самое место? – поинтересовался Гай, когда мы пробрались сквозь густые заросли, проделав в них небольшой просвет.
– Да, здесь я пришел в себя год назад, – подтвердил я, указав на ровный ковер невысокой травы рядом с маленьким бугорком.
На этой кочке пестрели россыпи мелких камней, отчасти покрытые зеленым мхом – первое, что открылось моему взору в этом мире, когда сознание вернулось.
Мы отошли от примечательного возвышения на три десятка шагов.
– Ближе подходить не стоит, – прокомментировала Лияна.
В Иллаите, главном поселении дивьих лесов, откуда мы вышли в поход, нас хорошо проинструктировали. Появление в этом мире человека происходит ближе к полудню, либо немногим позже. Мне трудно оценить, в какой момент сам переместился сюда относительно местного времени, и как долго пришлось тут проваляться без сознания. Сейчас до середины дня еще следовало подождать.
Если человек действительно здесь появится, то ему можно только позавидовать. Его встретят, расскажут, куда попал, накормят и будут охранять, о чем я в свою бытность даже и не мечтал.
По рассказам Лияны и других знакомых мне еще повезло остаться в живых. Многие перемещенные в этот мир люди вскоре погибали от хищников или ядовитых растений. Это сейчас нам не докучают местные животные. От дивы исходят определенные эманации нишати, и в небольшом радиусе мелкие любители сырого мяса и кровососы нам не страшны. Тогда же, год назад, лишь нахождение в постоянном движении спасало меня от смерти.
Если прибывшему все же удавалось избежать такой гибели, ему грозила другая опасность. Вагры последние годы целенаправленно истребляли людей. Эти полудикие создания не гнушались убийствами и других разумных, но к представителям иного мира у них почему-то сложилось особое отношение.
И почему эти степняки так рассвирепели именно сейчас, ближе ко дню появления человека с особыми способностями? За год, проведенный в этом мире, ничего такого, что могло указывать на признаки опасности, упоминаемой в древнем предании, заметить не удалось. Но должны же быть причины такому поведению вагров.
– Что за напасть надвигается на мир, Гай? – начал я, пользуясь выпавшей свободной минуткой.
О существовании секретного манускрипта мне поведали лишь перед самым походом. Сборы проходили сумбурно – много времени ушло на переделку пистолета под некую разновидность пугача. На привалах и вынужденных остановках я не решался отвлекать своих спутников излишними расспросами. В результате так и не получилось вникнуть в детали предания.
– Ты про предсказание? – прокряхтел Гай.
Он нехотя отложил в сторону топор и меч, остроту которых успел проверить уже не один раз, и заметил:
– Об этом лучше спросить нашу лесную жительницу. Это же их предание.
– Я мало чем могу прояснить ситуацию, – отозвалась Лияна. – Мы, дивы, тоже не понимаем, что нас ждет впереди. В манускрипте написано, что человек должен помочь преодолеть угрозу наступления тьмы.
– Нас накроет темнота? – предположил я.
– Не совсем так, – наша спутница нахмурила лоб в раздумьях. – Мы не смогли подобрать более подходящий термин при переводе. Тьма, а точнее то дивье слово, что используется в предании, может означать нечто большое и опасное, близкое к понятию «несметные полчища». Общий язык беден в сравнении с нашим дивьим. Трудно бывает правильно перевести наш обычный разговор, а древние письмена – и подавно.
В этом мире, если собеседники являются представителями разных видов разумных, то обычно используют так называемый общий язык. В походе мы общаемся именно на нем.
Различие между языками здесь куда значительнее, чем на Земле. Обусловлено это не только культурными особенностями и обособленностью проживания, но и, что немаловажно, строением голосового аппарата. Многие звуки и их сочетания у одних разумных попросту недоступны другим. В такой ситуации учить язык другого народа подчас вообще невозможно.
Я, например, хоть и прожил в дивьем лесу почти год, но даже не пытался разговаривать на их языке, таком певучем и обладающем притягательной красотой. Знаю лишь несколько слов, которые не в состоянии правильно выговорить.
Лесной народ никогда не согласится даже незначительно упростить свою речь в угоду возможности ее использования остальными. Другие разумные также бережно относятся к своим языкам.
В результате долгого сосуществования разных видов разумных образовался общий язык, доступный всем. Он не отличается богатством и разнообразием слов, но свою функцию межвидового общения выполняет хорошо.
– А что именно произошло три тысячи лет назад? – продолжил я расспросы, заметив, что мои собеседники охотно поддерживают разговор.
– Не три тысячи. Фактически все произошло еще на две – три сотни лет раньше, – уточнил Гай. – Что именно случилось в те далекие годы доподлинно неизвестно. Тогда разумных в нашем мире стало очень мало. Мы, чуди, превратились почти в дикарей и несколько сотен лет даже не знали о том, что дивы выжили. Первых степных жителей увидели еще позже, где-то через тысячу лет – их остатки проживали далеко на севере и долгое время не показывались в других землях.
– Что же все-таки нам всем угрожает? – не унимался я.
– Если под тьмой подразумеваются несметные полчища, то это очень похоже на нашествие степняков. Когда начнется война, и их орды пройдутся по нашим землям, выживут лишь немногие ч?ди и дивы, если, конечно, нам не поможет человек с особыми способностями, – подытожил горец.
Светило все ближе подбиралось к своей наивысшей точки на небосводе и палило нещадно. Воздух наполнился влагой, дышать стало заметно труднее. Клонило ко сну.
Я решил размять затекшие за время ожидания конечности, как вдруг возле камней взгляд уловил странное поведение пространства. Трава и другие растения отодвигались в стороны до определенного предела. В первый момент подумалось, что из-за духоты и долгого созерцания одного и того же места просто разыгралось воображение. К тому же само движение пространства едва замечалось.
Спустя мгновения процесс ускорился. Начал образовываться еле различимый объект в форме яйца, визуализируемый сгустившимся по его границам воздухом. Размерами он немногим превышал человеческий рост, и своей нижней частью касался поверхности. Вскоре воздух по контуру уплотнился настолько, что сквозь него уже ничего нельзя было разглядеть.
Боковым зрением я заметил, как Лияна быстро подняла руку. Она тоже обратила внимание на эту метаморфозу и поспешила заслонить ладонью глаза. У меня получилось сделать то же самое с опозданием. Даже не удалось как следует зажмуриться.
Ослепительная вспышка ударила по зрительным органам, послышался резкий шипящий звук, сильно воздействовавший на барабанные перепонки. Сознание помутилось.
Пришел в себя быстро, а вот зрению потребовалось несколько ударов сердца, чтобы хоть что-нибудь получилось разглядеть. Пространство уже находилось в нормальном состоянии. Лияна стояла возле камней и озиралась по сторонам. Возле нее виднелась распростертая на траве фигура в темной одежде. Гай, как и прежде, сидел рядом со мной и тер глаза. Он, очевидно, не успел их прикрыть, и сейчас тихо ругался на своем чудьем языке.
Онемевшие ноги слушались плохо, в ушах звенело. При ходьбе немного покачивало.
Темная фигура оказалась девушкой. Она лежала неподвижно, свернувшись калачиком. Лишь периодические едва заметные поднятия грудной клетки при дыхании свидетельствовали о том, что в этом теле теплится жизнь. Моя соплеменница была небольшого роста по человеческим меркам и хрупкого телосложения. Ее слегка смуглое лицо просматривалось лишь частично за прядями темно-каштановых волос. На вид вновь прибывшей было не более восемнадцати – двадцати лет.
Черный костюм девушки из довольно тонкого материала выглядел необычно для этого мира. От вида земной ткани давно довелось отвыкнуть. Моя одежда здесь просуществовала недолго – не выдержала местных нагрузок и впоследствии была заменена на дивью. Да о чем это я? Нужно действовать!
– Надо срочно уходить отсюда, – первой пришла в себя Лияна. – Вспышка оказалась очень сильной. Вагры издали могли ее тоже заметить.
Я кивнул головой, а дива уже бежала за лошадьми.
Подошел Гай, не переставая изрекать чудьи ругательства. Зрение к нему тоже начинало возвращаться, и он уставился на прибывшую.
– Репей мне в бороду! Так это девчонка! – изумился он, округлив глаза. – Она из твоего мира?
– Да, одета по-нашему, – ответил я.
– И это наш спаситель?! Девчонка! – не прекращал сокрушаться Гай. – Да она еще совсем ребенок.