– Могу только гадать, – ответил учёный: всё зависит от мощи донных отложений. Судя по количеству грязи, какой-то результат уже должен быть.
Изменения коснулись не только моря, но и монитора. Тот выглядел уже не безнадёжно чёрным. То в одном месте, то в другом, чернота его стала оживляться туманными пятнами. Они, то появлялись, то исчезали, но уже как явление, существовали.
Космонавт полюбопытствовал:
– Обещанное сияние?
Учёный кивнул головой.
– Самого сияния ещё нет, но предвестники его уже есть.
Однако время летело, а изображение на мониторе почти не менялось.
Подавляя зевоту, Ярилов, как мог, процитировал стишок из далёкого детства:
– Ох, тяжёлая эта работа, из болота тащить бегемота!
Атлантолог удивился.
– А зачем из болота тащить бегемота? Не надо тащить его оттуда. Ему там хорошо.
Ярилов рассмеялся.
– Он сам оттуда вылезет?
Учёный бодро ответил:
– Конечно. Надо, только, немного подождать.
Через некоторое время, туманные образования обрели устойчивость и стали более светлыми.
Учёный весело прокомментировал:
– Ну, что я говорил!
Однако «Рассвет» занимался медленно. Монитор демонстрировал лишь серовато – белесое марево.
Ярилову не терпелось увидеть хоть, что-нибудь.
– Видимость, по-прежнему, нулевая.
Смит отреагировал спокойно:
– Не спеши, дорогой Ник! В нашем деле главное – это терпение. А результат придёт.
– Какой?
– Надеюсь, положительный.
– А если отрицательный?
Учёный рассмеялся.
– Тогда трибунал, и ты будешь разжалован из оракулов в рядовые смертные! Чего не хотелось бы.
Ярилов картинно схватился за голову.
– Какое падение! Я этого не переживу!
Смит продолжал смеяться.
– Я тоже! Поэтому будем надеяться, что ты сохранишь титул пророка!
Пробили склянки. Какие по счёту, Ярилов уже не помнил. Бьют себе и бьют. Но эти были особенные. Они возвестили о конце трудового дня.
Смит устало потянулся в кресле.
– На сегодня всё, Ник.
Ярилов разочарованно произнёс:
– «Рассвет» так и не наступил.
Учёный спокойно ответил:
– Не беда. Не наступил сегодня, наступит завтра.
Чуть подумав, добавил:
– Виновата артиллерия. Тем не менее, она сегодня поработала славно!
Космонавт согласился.
– Что славно, то славно!
Атлантолог продолжил свою мысль:
– Сделали влажную уборку.
– После такой уборки, дно должно быть, безупречно, чистым.
– Безусловно, мой друг!
Уставшая «Олимпия» вернулась на ночлег, оставив на месте работы яркий буёк. Завтра, отдохнув, она вернётся на прежнее место.
Ярилов стоял на палубе и любовался закатом. Предзакатные картины поражали его своим размахом и тонкой игрой небесных красок. И главное, ни строения, ни другие препятствия, не мешали ему наслаждаться созерцанием вселенского зрелища.
Какая ширь! Какая мощь!