Посейдонис. V книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»

– В пещере.

Эврисфей сокрушённо покачал головой.

– В пещере? Подумать только!

Погрозил своим хилым кулачком в воздух.

– Это лев его утащил туда. Хорошо, что не успел съесть!

Геракл продолжал пребывать в растерянности.

– Съесть?

Эврисфей возбуждённо закивал:

– Съесть, Геракл, именно съесть! Не успел! А потому не успел, что ты сокрушил его!

Простодушный Геракл совсем потерялся. До этого он был твёрдо убеждён в том, что взял в плен оробевшего льва в образе кота. А что на деле? А на деле это оказался настоящий кот Эврисфея. Где же тогда лев? Чью шкуру он предъявит Эврисфею в качестве трофея?

Видя растерянность Геракла, Эврисфей поинтересовался:

– Ты чего, Геракл? Победа, ведь!

Но, Геракл продолжал переживать.

– Я не добыл тебе шкуру льва, хотя и обещал.

Эврисфей хитровато хмыкнул:

– Это не беда, Геракл! У невидимого льва – невидимая шкура!

Немного подумал и ободряюще добавил:

– Ты мог свободно разнести её своей дубиной в клочья.

Го тоже подбодрил бойца:

– Свободно мог. Не сомневайся, Геракл!

Бо поддержал Го:

– Конечно в клочья! А как ещё? Ты так славно молотил своей дубиной!

Дук тоже вставил своё ободряющее слово:

– Грохотало сильно. Сам слышал!

Не остался в стороне и молодой Ик.

– Вот!

Геракл повеселел. Слова Эврисфея и охотников ему пришлись по душе. И, действительно, почему бы ему не разнести невидимого льва в клочья? Вполне мог разнести! Ведь дубиной своей он поработал славно!

Народ встретил известие о бесславной кончине немейского льва по-разному. Большинство радовалось. Но, нашлись и такие люди, кто огорчился. Это были подпольные любители чужой, но свежей баранины. Теперь уже нельзя было списывать упитанных овец на счёт пещерного хищника. А жаль! Шашлык был такой вкусный!

И только небожители оставались невозмутимыми. Их совершенно не интересовали, ни подвиг Геракла, ни акустика местной пещеры, которая многократно усиливала любой звук. И неважно, что это было: мирное урчанье домашнего кота, или капля воды, падающая с потолка пещеры.

Только ближе к вечеру, в доску уставший, Геракл подошёл к порогу своего дома. На мраморных ступенях сидел его дед Чар. Он дремал, прислонившись спиной к белоснежной колонне портика. Обыкновенно, старый вождь проводил своё время на свежем воздухе двумя способами. Либо беседовал со своим коллегой Кру, когда тот наведывался в гости, либо дремал. В редких случаях дремали оба. У вождя Чара, во сне, часто дёргалась левая щека. И дергалась она солидарно с правым ухом. Видно, он видел цветной сон про старинную охоту и переживал. А ещё у него на носу всегда красовалась крупная капля. В лучах заходящего солнца, она испускала оранжево-рубиновые лучи, и была похожа на драгоценный камень.

Из глубины родных пенат показалась мать Геракл, Алкмена. Она стояла подбоченившись, и весь вид её не сулил Гераклу ничего хорошего. Она долго и с нездоровым любопытством рассматривала своего взмокшего, осыпанного каменной пылью, сына и его побитую дубину.

– Ну-ну.

Подкатила глаза.

– Ты, что, камни грузил?

Геракл замялся.

– Нет.

Алкмена продолжала дознание:

– Где же это ты столько времени пропадал?

Врать Геракл не умел:

– Сражался с немейским львом.

Алкмена от неожиданности даже присела.

– Что? Ты сражался со львом?

Геракл чуть приподнял голову. Он имел на это право.

– Сражался.

Его мать всплеснула руками.

– Где?

Геракл чуть слышно буркнул:

– В пещере.

Алкмена снова подкатила глаза.

– Вечно лезешь туда, куда не просят!