Шах и Мат. Сыграем в Любовь?

– В этом все дело? Что у меня есть сын?

– Нет! Нет! Ты… ты не можешь быть здесь со мной! Ты не можешь взять и уехать!

– Могу! Я привез тебя сюда, чтобы уехать, Вика, – он пытался до нее достучаться, но было бесполезно, она уже перестала доверять его словам, и вообще слышать.

– Ты по определению не свободен. Если бы я знала, я бы никогда… я бы никогда не позволила…

– Что? – перебил ее, и сам начал выходить из себя, видя этот ее обвиняющий взгляд, этот ее тон, – Войти в твою жизнь? Стать твоей семьей?

– Дело не в семье, как ты не понимаешь? – крикнула она ему в лицо, – Я улыбалась своей семье и нашим друзьям и говорила, что мы счастливы! Я жду тебя! Я ищу тебя! Я живу тобой! Я задыхаюсь, когда тебя рядом нет. Медленно умираю, дожидаясь тебя! Я твоя, до сих пор, ты меня контролируешь, следишь, и я остаюсь твоей. Я принадлежу тебе… – она задыхалась от крика, облизывала пересохшие губы и снова начинала его обвинять в крике, глазами сверкала, яростно скрывая, как ей больно, – И все это ложь! Я не имею права все это чувствовать и говорить, потому что, я твоя любовница! Воровка! Разлучница! Понимаешь?!

Сава не выдержал ее взгляда и ее боли. Она каждым словом его на куски рвала, собственными руками, нежными пальчиками отрывала от него куски и выбрасывала куда-то. Каждым гребаным словом душу его через мясорубку пускала. И он сорвался. Его тоже перемкнуло, и он начал орать в ответ.

– А я твой! Ты контролируешь меня, и я принадлежу тебе! По-твоему, я хотел, чтобы все было так? Думаешь, я не хочу быть в твоих глазах единственным и лучшим, чем я есть на самом деле? – она его услышала и смотрела, распахнув глаза, впитывала в себя каждое его слово, – Я люблю тебя! Я в тебя влюблен! Ты любовь всей моей жизни. Мое настроение зависит от тебя, от выражения твоего лица. Я не могу без тебя дышать. Я не могу без тебя жить. Я жду и ищу тебя в толпе, всегда ищу тебя. Я живу ради тебя. Ты мой смысл, все, что у меня есть. Ты не жертва, Золотце, и не любовница. Я принадлежу тебе. Мы в этом вместе, всегда. Не смей говорить, что я сейчас вру. Не смей говорить, что это не так. Ты бросила меня, ты меня убила. Но я тебя люблю. Понимаешь?! Я не могу этого исправить! Я не могу исправить нашего прошлого, но я хочу, чтобы ты дала мне шанс все объяснить. Я не чужой человек, я заслуживаю хотя бы попытки все исправить, малыш.

Она молчала, смотрела во все глаза и даже не замечала, что по ее щекам катятся слезы. Вика думала над его словами, пыталась уложить их в голове и проанализировать.

– Я тоже люблю тебя! Я тоже в тебя влюблена, но этого недостаточно, Сава. Этого слишком мало. Мне мало. И я не стану тебя ни о чем большем просить.

– Почему?

– У тебя есть сын, которому ты нужен больше, чем мне, ему ты необходим. А я уже научилась без тебя быть, может когда-нибудь научусь без тебя жить.

– Дай мне время, уезжай, отдохни, а я приеду, как только смогу, и мы поговорим обо всем, – он подошел к ней и обнял за плечи, заглянул в стеклянные синие омуты, – Я приеду, просто мне нужно знать, что ты меня ждешь, и я приеду. Решу все и приеду.

– Я устала ждать, Сава, я так устала тебя ждать и верить, что еще что-то можно спасти, – Вика уткнулась в его шею, вдохнула любимый запах, и, будто, от этого набралась какой-то энергии или силы, оттолкнулась от него и отошла на два шага назад, кивнула, – Хорошо, я уеду, мне есть, о чем подумать. И я буду тебя ждать, но Сава, если ты не приедешь, я перестану тебя ждать, и возвращаться будет уже не к кому.

– Спасибо, малыш, спасибо!

И он бы ее поцеловал. Обнял. Только она не собиралась ему этого позволять. Развернулась и побрела, куда подальше от него.

– Шеф?

Леха подошел тихо.

– Полетишь с ней, удостоверишься, чтобы ничего не случилось, а потом скажешь, что уезжаешь обратно, но останешься там и будешь приглядывать, ясно?

– Окей, шеф, понял.

– Незаметно, Леша, это главное, иначе уволю нах*ен!

– Все сделаю, шеф!

– Чего ты тогда стоишь? Иди, догоняй! – рыкнул на подчиненного, а сам следил за тем, как она все дальше уходит.

– Так, а Вы остальных заберете? – протянул парень с сомнением.

– В чем дело? Говори!

– Может, давайте на самолете полетите, а то ребята столько за рулем, устали все равно же, зачем рисковать?

– Нет, там с пересадкой в Минске надо, я больше времени потеряю.

– Понял, тогда ребята с вами, а я пошел.

– Иди.

Если б Леха только знал, как его шефу сейчас хреново, что бы он сделал? Интересный вопрос, но ответ не слишком важен. Сава и так знал, что бы сделал он сам, если бы не сын.

Ладно. Пока нужно попытаться что-то решить. И нажать на Таню, Маришка пришла в себя, значит, у той будет меньше работы, и она сможет уже до конца разобраться с его разводом.

ГЛАВА 4

Сейчас. 2017 год. Москва.

– Скажи, ты когда-нибудь думал, что мы окажемся в такой ситуации?

Молодая красивая женщина расхаживала по его кабинету, цокая своими каблуками, и неимоверно раздражала его этим звуком, но он был бы не он, если бы одернул ее. Прекрасно знал, что стоит только потерять терпение с ней и «тушите свет»,– его планы накроются, во всех смыслах.

– Мы оказались в такой ситуации исключительно по твоей вине, так что… я предполагал нечто подобное рано или поздно.

– А что ж не подготовился?

– Мне тебе напомнить, что есть одна бумажечка, которую ты подписала очень давно, и что в ней говорилось?

– В свою очередь, я могу напомнить тебе кое о чем другом, от чего твоя бумажечка не защитит Ее!

Бешенство, кислотой опалило внутренности, узлом его всего скрутило, но Шах зубы сцепил так, что желваки проступили, и всё же смолчал. Злить эту змею, себе дороже, а вот послушать и понять в чем ее выгода и план,– другое дело, только бы выдержки хватило. И так последние месяцы он спокойствием не хвастался: собственные люди, сотрудники и охрана возле него на цыпочках бегали, чтобы не дай бог не нарваться на гнев, а тут Вика, бабушка ее, Маришкины проблемы. Плюнуть бы на все и уехать к Золотцу, отдохнуть, наконец, и чтобы только они вдвоём во всем мире имели значение.

– Ира, дорогая, давай ты не будешь мне угрожать? Я терпением никогда не отличался, ты же знаешь, вдруг, да решу радикально избавиться от всех своих проблем?

Его голос звучал тихо и спокойно, но она прекрасно знала, что орать Шах не любил, и предпочитал не предупреждать никого из своих врагов «боевым кличем» перед атакой. И этому предупреждению ей лучше внять.

– Угрожаешь матери своего ребенка?

– Я угрожаю суке, которая прикрывается мной, как щитом от настоящего отца своего ребенка.

– Это все из-за этой…? Она миленькая. Не в твоем вкусе, слишком замороченная, мне кажется.

– Твоего мнения я не спрашивал. Что ты хочешь от меня сейчас?

– Ты знаешь, что я хочу.

– По этим вопросам ты можешь обращаться к Артему, но ты сдернула меня с места. И я хочу знать зачем?

– Ты был с ней, да? Я оторвала вас от чего-то интересного? – Ирка пошло ему подмигнула и облизала губы. Похотливая шалава, как была ею, так ею и осталась, и материнство ее не изменило.

– Мне еще раз повторить свой вопрос?