Так Бывает

Остальные начнут смеяться, а Артем, потерянным голосом у Валюши спросит:

– Мы рожаем, да?

– Уже поженились, так что, можно, – фыркнет Валя и, наконец, сможет спокойно скорчиться и простонать, потому что схватки начались.

Вот на этом моменте начнется настоящий дурдом, но Таня наблюдала, за этим, безумно счастливым взглядом, чувствуя, что ее поддерживает и обнимает самый любимый муж в мире.

У нее есть семья, а большего, для счастья, и не надо, пусть эта семья немножко сумасшедшая, зато скучно никогда не бывает!

ЭПИЛОГ

Часть первая.

После свадьбы все только начинается…

Хлопнула входная дверь, громко и зло, послышалось звяканье ключей о мраморный столик в прихожей, тоже очень недовольное и злое скрежетание. Таня, от этих звуков, вздрогнула, но заставила себя расслабленно сидеть в удобном кресле-качалке и ждать, пока Дима отдышится, успокоится и сможет зайти в гостиную, чтобы сказать ей «я дома, сегодня раньше, как и обещал». Подойдет еще ближе и, склонившись к ней, запечатлеет на губах поцелуй. На нее, наверняка, упадет пара капель с его волос,– на улице льет как из ведра, а он опять без зонта. Пусть на машине, но все равно от стоянки до офиса еще дойти надо, и от гаража до входных дверей дома тоже. Наверняка вымок.

Нарочито расслабленная поза, а внутри все замерло.

После свадьбы пришлось сложно.

Нет, все было прекрасно.

Они все вместе.

Совместные завтраки и ужины, вечера наедине, когда Кирилл улепетывает из дома на свидание с очередной красавицей или просто с друзьями, или наоборот они собирались узкой компанией, весело и интересно проводили время.

Она, оказывается, отвыкла жить с ним. Года с хвостиком хватило, чтобы привыкнуть жить без постоянного присутствия Димы рядом.

И, поначалу, было трудно и непривычно, хоть и все трепетало внутри от каждого проведенного вместе мгновения.

Кажется, она летала.

На работу и с работы, да и просто. Жизнь чуточку изменилась.

Она привыкала заново заботиться о нем, о Кирилле. Распределять время, чтобы ее хватало на всех, в том числе и на себя.

Училась понимать мужа, отгонять свои страхи, свою неуверенность. Делиться всем, что внутри, порой выуживая из закромов памяти такие вещи, что Дима подолгу потом ходил весь на взводе, проклиная ее мать и отца. Но прошлое не исправить, а будущее можно,– что они и делали.

Дима чертыхался в прихожей, пока снимал куртку и ботинки, стряхивал с себя холодные капли дождя.

А она ждала.

У него были проблемы на работе, что-то сильно не ладилось и, кажется, в их компании обнаружился недобросовестный сотрудник,– промышленный шпионаж – это серьезно, это статья. Дима, Костя и Олег, последние месяцы, ходили мрачнее тучи, старались держать себя в руках, но… вот именно «но».

Она уже могла определить его настроение: по стуку двери, по звуку шагов и чертыханья. Уловить тонкие нотки едва сдерживаемой злости: потому что тот, кто сливает информацию конкурентам, очень близкий ему человек, иначе картинка не складывается. И от этого предательства он растерян, не знает, как быть и что говорить. Только злится и думает: кто, зачем и почему. Деньги? Или, может быть, что-то личное?

Заглянул в гостиную.

Глаза сузились в полутьме, различая ее силуэт.

– Привет! – Таня откинула теплый плед, включила торшер, и мягкий свет озарил комнату.

– Привет, – едва слышно выдыхает он, и прячет сжатые руки в кулаки, в карманы брюк, лишь бы она не видела и не стала переживать и волноваться. Дима меньше всего хотел беспокоить свою женщину рабочими проблемами, – Кирилл дома?

– Нет, заночует у Кристины, сказал, – она наблюдала, как по его лицу тонкой линией стекает капля дождя, – Так и будешь стоять?

О, да! Он был упрям, не меньше, чем она в свое время, и считал, что свою злость стоит от нее прятать, вроде, чтобы ее саму же и не волновать, только выходило наоборот. Последнее время, всё чаще выпадали такие вечера, как этот .Она ждала мужа, и уже знала каким злым и расстроенным он приедет домой, просто из-за того, что не писал свои дурацкие смс-ки со всякими глупостями и вопросами, ну и еще потому, что ей Олег позвонил и сказал быть поласковей, если что.

Неожиданно они столкнулись не с ее кошмарами и тараканами, а с его.

И говорили, обсуждали,– и сами, и с психотерапевтом,– но Дима, отчего-то считал, что Таня не должна видеть его в таком состоянии.

И запирался в кабинете, закрывался от нее на все замки и сидел там почти до утра. Думал, размышлял и предполагал…кто эта паскуда? А она, первое время, его ждала. Так и сидела в кресле, отгоняя от себя уже свои страхи и неуверенность. Пыталась с ним говорить, достучаться, но тщетно.

А потом пришлось уходить в спальню,– спина затекала, и было невыносимо больше сидеть,– утром на работу, ведь.

Дима приходил, тихо ложился рядом, прижимал к себе и дышал ее запахом, успокаивался. Правда, хватало ненадолго. Утром извинялся, говорил, что просто не хочет сорваться на ней и такого больше не будет.

Только все повторялось с завидной регулярностью.

– Есть хочу, – она не поверила его словам, ему бы сейчас спуститься в зал и поколотить грушу, но ее пугать не хочет.

– Иди ко мне, – протянула к нему свою руку, – Пожалуйста, иди ко мне.

Позволила маске слететь с лица и открылась ему, чтобы понял, наконец, как ей больно от его закрытости и отстранённости. Что сердце на миг перестает биться, и кровь в жилах стынет, а ладонь предательски начинает дрожать.

Но она ждет.

Открыла свою ладонь ему навстречу.

Правую руку, с кольцом на пальце, совсем простым золотым тонким ободком, но оно сверкнуло гранями из-за падающего света торшера, и Дима успел заметить, что у жены глаза полные слез и невысказанной боли за него, Диму, ее мужа, и рука едва заметно, но дрожит. Потому что, ей тоже страшно, и ее тоже вновь мучают сомнения и старые кошмары.

И этот ее жест его сломал,– всю его выдержку, стену и терпение.

Бог свидетель, он не хотел делать Тане больно, пытался защитить от себя же, потому что чувствовал бурю внутри, целый ураган, который не мог контролировать, и порой доставалось всем подчиненным, заслуженно или же не очень… не выдерживал, срывался. И единственные люди, которых он больше всего хотел защитить от своего гнева, страдали, оказывается.

Кирилл отдалился, но Дима все списывал на возраст: парень взрослеет, матереет, что ж ему как, мальчишке маленькому бегать за вечно занятым отцом? Нет. Вот и спустил на тормозах, только сейчас понял, как на самом деле ошибался.

И Таня.

Ей и так было нелегко.

Работа. Кирилл и первый курс, новые сложности и проблемы. Естественно она волновалась и переживала за сына, старалась найти новые точки соприкосновения между ними всеми, чтобы семья оставалась целой всегда, чтобы было единство даже тогда, когда Кирилл окончательно вырастет.

Все было сложно, и она держалась изо всех сил, потому что было ради кого и чего.

К Диме привыкала. Заново.