Дым и зеркала (сборник)

Королева ножей

Эта история, как и мой графический роман «Мистер Панч»[15 - Изящный графический роман The tragical comedy or comical tragedy of Mr. Punch с иллюстрациями Дэйва Маккина опубликован в 1994 году. Сюжет строится вокруг детских воспоминаний безымянного рассказчика, в котором читатель легко узнает самого Нила Геймана. По жанру это смесь семейной саги, бытового детектива и магического реализма.], очень близка к правде, хоть мне и пришлось при случае объяснять некоторым родственникам, что ничего такого на самом деле не было. Ну, то есть все было не совсем так.

Перемены

Однажды мне позвонила Лайза Таттл и попросила историю для гендерного сборника.

Я всегда любил научно-фантастические пророчества, и когда был молод, не сомневался, что в будущем стану научным фантастом. Но я им не стал. Когда почти десять лет назад у меня впервые появилась эта идея, она представляла собой собрание коротких историй, которые должны были объединиться в роман, посвященный исследованию мира гендерных рефлексий. Но ни одной из этих историй я не записал. И когда Лайза позвонила, мне пришло в голову, что я могу взять придуманный когда-то мир и рассказать о нем так же, как Эдуардо Галеано[16 - Эдуардо Галеано (р. 1940) – уругвайский писатель и левый политический деятель. Автор более десяти книг, переведенных на двадцать языков, и множества эссе. Трилогия «Память огня» (Memoria del fuego; в русском перев. «Огонь воспоминаний») впервые увидела свет в 1986 г.] рассказал историю Америк в своей трилогии «Память огня».

Закончив работу, я показал историю подруге, и та заметила, что она читается, как преамбула к роману. Мне оставалось только восхититься ее провидческим даром. Лайзе Таттл история понравилась, а значит, мне тоже.

Дочь Сов

Джон Обри, собиратель и историк семнадцатого века, – один из моих любимых писателей. В его сочинениях содержится мощная смесь легковерия и эрудиции, анекдотов, воспоминаний и догадок. Читая Обри, ты словно слышишь голос живого человека, дошедшего к тебе через века, чрезвычайно приятного и интересного. К тому же мне нравится его правописание. Прежде я неоднократно записывал эту историю, но всякий раз оставался недоволен. И тогда мне пришло в голову написать ее в стиле Обри.

Шогготское особой выдержки

Ночной поезд из Лондона до Глазго – это зыбкий сон, от которого пробуждаешься около пяти утра. Сойдя с поезда, я прямиком отправился в станционный отель. Я намеревался спуститься к стойке администратора, снять номер, еще немного поспать, а когда все уже обо всем договорятся, в течение двух дней поучаствовать в конференции научных фантастов, которая там проводилась. Я должен был освещать ее работу для одной из центральных газет. Это было в 1985 году.

По дороге к стойке администратора я прошел мимо бара, в котором не было никого, кроме смущенного бармена и фаната научной фантастики по имени Джон Джеррольд, которому, как почетному гостю конференции, был открыт счет в баре, чем он и пользовался, пока другие спали.

Я остановился поговорить с Джоном, так и не дойдя до стойки администратора. Следующие сорок восемь часов мы провели, болтая, смеясь, рассказывая истории и с энтузиазмом распевая все, что нам удалось вспомнить из «Парней и куколок»[17 - «Парни и куколки» (Guys and Dolls) – мюзикл, премьера которого состоялась на Бродвее в 1950 г. Спектакль пользовался большим успехом и завоевал премию «Тони» как лучший мюзикл.] до утра следующего дня, когда бар снова опустел. В том баре мне довелось поговорить с ныне покойным Ричардом Эвансом, английским издателем научной фантастики, и этот разговор шесть лет спустя нашел свое воплощение в «Никогде».

Я не очень отчетливо помню, почему мы с Джоном начали говорить о Ктулху голосами Питера Кука и Дадли Мура[18 - Ктулху (Cthulhu) – божество, выдуманное Лавкрафтом. Впервые упомянут в рассказе «Зов Ктулху» (1928). Ктулху напоминает огромного зеленого осьминога с гуманоидным телом, покрытым чешуей, при движении истекает слизью. Согласно Лавкравту, Ктулху – существо инопланетного происхождения, до поры он спит на дне океана, иногда проникая в сознание особенно чувствительных спящих людей. Пробуждение Ктулху приведет к гибели цивилизации. Питер Эдвард Кук (1937–1995) – британский актёр, сценарист, артист разговорного жанра. Дадли Мур (1935–2002) – британский комедийный актёр, композитор и музыкант. Совместно вели проект «Не только… Но и…» (Not Only… But Also) (1965–1970). Кук и Мур, одетые в плащи и кепки с козырьком, изображали журналиста и эксцентричного пролетария, обсуждавших политические и культурные события.], а также почему я взялся читать ему лекцию о поэтике Г. Ф. Лавкрафта[19 - Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937) – американский писатель. Писал в жанрах ужасов, мистики и фэнтези, совмещая их в собственном оригинальном стиле. Родоначальник мифов Ктулху, описание которых продолжили его последователи. Считается одним из основателей жанра фэнтези. Обычно Лавкрафт ссылался на древние книги, в основном оккультные, содержащие тайны, которые не должен знать человек. По большей части эти книги были вымышленными, однако некоторые существовали в действительности. Лавкрафт давал лишь общие ссылки и редко входил в детальное описание. Самым известным манускриптов, на которые он ссылался, является «Некрономикон». Объяснения Лавкрафта относительно этого текста столь продуманы и логичны, что многие и по сей день верят в реальность этой книги.]. Возможно, сказалось недосыпание.

В те времена Джон Джеррольд был уважаемым издателем, оплотом британской издательской индустрии. Некоторые эпизоды этой истории родились в том баре, где мы с Джоном изображали Пита и Дада как героев Г. Ф. Лавкрафта. А Майк Эшли потом уговорил меня написать о них историю.

И в октябре 1999 года она была номинирована на World Fantasy Award.

Вирус

Эта история была написана для «Цифрованных снов» («Digital Dreams»), собранной Дэвидом Барреттом компьютерной антологии беллетристики. Во многие компьютерные игры я больше не играю. А когда играл, замечал, что они пытались штурмом брать участки моего мозга. Падали блоки, и крошечные человечки бегали и подпрыгивали у меня под веками, когда я отправлялся спать. Скорее всего я бы проиграл, даже если бы играл не с компьютером, а со своим мозгом. Так появилась эта история.

В поисках девушки

Эту историю заказал «Пентхаус» к своей двадцатой годовщине, которую отмечали в январе 1985 года. Несколько предыдущих лет я перебивался как мог, будучи молодым журналистом и беря на улице интервью у знаменитостей для «Пентхауса» и «Валета», двух английских эротических журналов, гораздо более жестких, чем их американские версии; учитывая все обстоятельства, это была прекрасная школа.

Как-то я спросил одну модель, не считает ли она, что ее эксплуатируют. «Меня? – переспросила она. Ее звали Мэри. – Мне за это прекрасно платят, милый. Значительно больше, чем за ночную смену на Брэдфордской кондитерской фабрике. Но я скажу тебе, кого эксплуатируют. Всех этих типов, что покупают журнал. Дрочат на меня каждый месяц. Вот их-то и эксплуатируют». Думаю, эта история берет начало в том разговоре.

Когда я писал ее, она мне нравилась: это был первый написанный мной рассказ, который похож на меня и в котором я ни на кого не пытался быть похожим. Я вырабатывал стиль. Сочиняя историю, сидел в английском «Пентхаусе» и листал подшивки журналов за двадцать лет. В самом первом номере я обнаружил фото, сделанное моей подругой Диной Смит. Дина была стилистом «Валета», и оказалось, что она получила самую первую премию «Пентхауса» «Домашнее животное 1965». Я позаимствовал рекламу Шарлотты 1965 года из рекламы Дины «Возрождающийся индивидуалист» и других. Последнее, что я знаю: «Пентхаус» охотился за Диной по случаю их двадцатипятилетия. Но она куда-то скрылась, и это было во всех газетах.

Когда я просматривал все эти журналы, мне пришло в голову, что «Пентхаус» не имеет абсолютно никакого отношения к женщинам, но зато в нем все построено на фотографиях женщин. И это послужило еще одним посылом для моей истории.

И снова конец света

Мы со Стивом Джонсом дружим пятнадцать лет. Мы даже вместе составили сборник непристойных стихов для детей. Это означает, что он обычно звонит и говорит что-то вроде: «Я собираю антологию историй, которые происходят в придуманном Г. Ф. Лавкрафтом городе Иннсмуте[20 - Иннсмут (Innsmouth) – вымышленное маленькое портовое поселение. Впервые упомянуто Лавкрафтом в рассказе «Селефаис» (1920). Хотя в рассказе оно расположено в Англии, впоследствии Лавкрафт называл этим именем и выдуманный американский город. С тех пор Иннсмут стал неотъемлемой частью мифов Ктулху.]. Напиши для него рассказ».

История придумалась благодаря многим вещам, собранным вместе (вот откуда мы, писатели, Берем Наши Идеи, если вам это интересно). Одной из таких вещей была книга ныне покойного Роджера Желязны «Ночь в одиноком октябре»[21 - Роджер Желязны (1937–1995) – американский писатель-фантаст. «Ночь в одиноком октябре» (A Night in the Lonesome October. 1993) – его последняя книга. Повествование ведется от лица сторожевого пса по кличке Нюх (Snuff). Он вместе со своим хозяином Джеком участвует в Большой Игре, которая проходит раз в несколько десятилетий, всегда в новом месте. Когда ночь Хэллоуина совпадает с полнолунием, ткань реальности редеет и могут быть открыты врата между этим миром и царством Великих Древних. Процесс открытия этих врат и есть Игра. В игре участвуют две стороны: те, кто хочет, чтобы изгнанные Древние вернулись в наш мир, и те, кто против их возвращения. В течение месяца обе стороны готовятся к решающему дню, собирая различные ингредиенты для колдовских зелий и накапливая силу. Почти у каждого игрока есть помощник, животное-спутник. Игроки и их животные образовывают альянсы, но никто не может быть уверен, что его союзник не на вражеской стороне.], чрезвычайно забавная, со многими персонажами из ужастиков и фэнтези: Роджер подарил мне свою книгу за несколько месяцев до того, как я решил написать эту историю, и она мне ужасно понравилась. Примерно в то же время я читал отчет о суде над французским вервольфом, который проходил 300 лет назад. Я понял, читая показания одного свидетеля, что эти документы вдохновили Саки на замечательного «Габриэля-Эрнеста», а Джеймса Бренч Кейбелла – на новеллу «Белое платье»[22 - Гектор Хью Манро (1870–1916), более известный как Саки, – британский писатель, остроумная и мрачноватая проза которого высмеивает культуру и общество эдвардианской эпохи. «Габриэль-Эрнест» (Gabriel-Ernest. 1909) – рассказ об оборотне, мастерская зарисовка о столкновении человека с силой, природу которой он не может понять. Джеймс Бренч Кейбелл (1879–1958) – американский писатель-фантаст и беллетрист.], и что Саки, как и Кейбелл, были слишком хорошо воспитаны, чтобы использовать перепонки на пальцах как основное доказательство на процессе. А это означало, что так могу поступить только я.

Настоящего вервольфа звали Ларри Тэлбот, именно он встретил Эбботта и Костелло[23 - Эбботт и Костелло (Abbott and Costello) – знаменитый американский комедийный дуэт. Бад Эбботт (1895–1974) и Лу Костелло (1908–1959) начали сниматься в кино в начале 1940-х годов, много выступали на радио и телевидении в 1940-е и 1950-е годы. «Эбботт и Костелло» – одна из самых популярных и долговечных программ; многие телекомпании показывают ее и сегодня.].

Вервольф

Здесь снова замешан Стив Джонс. «Я хочу, чтобы ты написал для меня эпическое стихотворение. Это должна быть детективная история с действием в ближайшем будущем. Ты можешь воспользоваться персонажем по имени Ларри Тэлбот из “И снова конец света”».

Так случилось, что я только что закончил совместную работу над сценарием фильма по «Вервольфу», старинной английской эпической поэме, и был слегка удивлен числу людей, которые по ошибке решили, будто я только что закончил сценарий одной из серий «Спасателей Малибу». И тогда я принялся пересказывать «Вервольфа» как будущий эпизод из «Спасателей» для антологии детективных рассказов. Кажется, это было самым разумным, что я мог сделать.

Послушайте, я ведь не предлагаю вам горевать по поводу того, откуда берутся ваши идеи.

Для вас – оптовые скидки

Если истории из этой книги расположить в хронологическом порядке, а не в странном хаотическом и-так-сойдет виде, как я теперь их собрал, эта история была бы самой первой. Однажды ночью в 1983-м я задремал, слушая радио. Засыпая, я слушал об оптовых закупках, а когда проснулся, по радио говорили о наемных убийцах. Вот откуда взялась эта история.

Я прочел много историй Джона Колльера[24 - Джон Генри Нойес Колльер (1901–1980) – британский писатель и сценарист. Его рассказы, пользовавшиеся успехом и высоко оцененные критикой, по жанру близки к фэнтези, они язвительно остроумны и мастерски сконструированы. Характерным для Джона Колльера является то, что названия многих его рассказов раскрывают некие факты, которые в противном случае стали бы сюрпризом в финале.], прежде чем написать эту. Перечитывая ее несколько лет назад, я понял, что она тоже принадлежит Джону Колльеру. Она не столь хороша, как другие его истории, и не так здорово написана; и все же это его история, хоть я того и не заметил, когда ее писал.

Одна жизнь в духе раннего Муркока

Когда меня попросили написать историю для антологии Майкла Муркока «Рассказы Элрика», я предпочел написать историю про мальчика, очень похожего на меня, и про его отношения с литературой. Я сомневался, что сумею сказать об Элрике, не опускаясь до стилизации, зато в мои двенадцать герои Муркока были для меня столь же реальны, как и все остальное в моей жизни, и даже намного реальнее, чем, предположим, уроки географии.

«Из всех рассказов сборника больше всего мне понравился ваш и Теда Уильямса, – сказал Муркок, когда мы случайно встретились в Новом Орлеане через несколько месяцев после того, как я его закончил. – Но его понравился больше, потому что там был Джими Хендрикс».

Название позаимствовано из рассказа Харлана Эллисона[25 - Харлан Эллисон (р. 1934) – известный американский писатель-фантаст. Невероятно плодовит (автор двух тысяч рассказов и эссе), самый многократный лауреат премий по научной фантастике. Известен своим скандальным характером и сутяжничеством – подает в суд на всех, кто, по его мнению, нарушает его авторские права.].

Холодные цвета

Мне много лет довелось сотрудничать с различными СМИ. Порой люди спрашивают, как я определяю, что именно буду писать. Чаще всего это бывают комиксы, или фильмы, или стихи, или проза, или романы, или короткие рассказы, или что-то еще. Когда садишься писать, обычно знаешь, что это будет.

Зато у этой истории сначала была идея. Я хотел высказаться об инфернальности машин, компьютеров, о черной магии, а также о Лондоне, который наблюдал в конце восьмидесятых, в эпоху финансового благополучия и морального банкротства. Было непохоже, что из нее получится рассказ или роман, тогда я попытался написать стихотворение, и у меня неплохо получилось.

Для сборника «Лондонские рассказы», выпущенного журналом «Тайм аут» («The Time Out Book of London Short Stories»), я переделал его в прозу, чем сильно озадачил многих читателей.

Сметающий сны

Все началось со скульптуры Лайзы Снеллингс, изображающей человека, который оперся на метлу. Возможно, он был чем-то вроде швейцара. Я задумался об этом, и так появилась эта история.

Чужие члены

Еще одна история из ранних. Я написал ее в 1984 году, а последнюю редакцию сделал в 1989-м (поспешно наложенный слой краски и немного раствора для самых возмутительных трещин). В 1984-м я не смог ее продать (научно-фантастическим журналам не нравилось, что она про секс, а секс-журналам не нравилось, что про болезнь). В 1987-м меня спросили, не хочу ли я продать ее для сборника научно-фантастических секс-рассказов, но я отказался. В 1984-м я написал историю о венерическом заболевании. В 1987-м та же самая история была уже как будто о другом. Возможно, сама история и не изменилась, зато общая ситуация изменилась очень резко: я имею в виду СПИД, – и история, хотел я того или нет, получилась о нем. Реши я ее переписать, мне пришлось бы это делать с учетом СПИДа, но я не мог. Эта болезнь была слишком серьезной, слишком малоизученной и слишком тяжелой, чтобы сказать о ней походя. Зато к 1989 году культурный пейзаж вновь переменился, сделался именно таким, в котором мне было если не комфортно, то по крайней мере менее некомфортно достать эту историю из долгого ящика, почистить, оттереть пятна и отправить в мир, на встречу с добрыми людьми. А потому когда редактор Стив Найлс спросил, нет ли у меня чего-нибудь неопубликованного для его сборника «Подписи без рисунков» («Words Without Pictures»), я отдал этот рассказ ему.

Я мог бы сказать, что моя история вовсе не о СПИДе. Но я бы солгал, по крайней мере отчасти. Ну а в наши дни СПИД уже стал – хорошо это или плохо – просто еще одной болезнью из арсенала Венеры.

На самом деле мне представляется, что моя история – об одиночестве и особости, и возможно, о радости обретения своего пути.

Вампирская сестина

Моя единственная удачная сестина (форма стихотворения, состоящего из шести строф; заключительные слова каждого стиха возвращаются в каждой строфе – в меняющемся порядке, в заключительных трех строках те же слова повторяются в середине и конце). Впервые опубликована в «Фантастических рассказах» («Fantasy Tales»), переиздана Стивом Джонсом в сборнике «Гигантская книга вампиров» («Mammoth Book of Vampires»), и в течение многих лет была моим единственным вампирским произведением.

Мышь