Млечный путь. Вопреки

– Ты нам из неё хе вкусное делала и пирог пекла. Помнишь?

– Помню, мой милый, помню. А сколько уже времени – ища глазами часы, спросила Ирина. Не найдя их, взяла сотовый телефон, посмотрела и ужаснулась, что уже три часа.

Борис, видя, что она не нашла часов, вышел из комнаты и через минуту поставил небольшие часики в обрамлении из плетёной лозы, на полку комода, чтобы хорошо было видно, предварительно сверив время с сотовым телефоном.

– Чудеса у факира в рукаве? – улыбаясь, спросила Ирина.

– Да, нет, в соседней комнате. Ириша, Мария Алексеевна ждёт нас на обед, а заодно я тебя с Василием Николаевичем, нашим управляющим и её мужем познакомлю, а потом мне нужно уезжать. Да, кстати, Володька звонил, сейчас, по дороге расскажу – показывая на Кирилла глазами, сказал Борис.

Она попросила их:

– Спускайтесь, пока без меня, я вас догоню.

Быстро надела маечку-топик, любимого бирюзового цвета, знала, что к глазам. На всякий случай положила в пакет сотовый телефон, вдруг кто позвонит. Ключ торчал в замке, закрыла дверь ключом, вытащила его и машинально тоже положила в пакет. Быстро стала спускаться по лестнице вниз.

Они ждали её на террасе. День выдался не очень жаркий, облака, плывя по небу, прикрывали солнышко. Кирюшка умчался вперёд. Борис, подав ей руку, при спуске со ступенек, невзначай задержал её руку в своей, и стал рассказывать о звонке Володьки. Он сказал, что это была машина из другого региона, вот их фамилии, едут по делам. Они ехали за автобусом до Ивановки, а в Ивановке выходил кто-то из пассажиров и один из них зашёл в автобус, сказав водителю, что должен встретить пожилую женщину, родственницу, и помочь ей с вещами. Но это был, конечно, спектакль, никакой бабушки там не было и вас тоже. От автобуса они после этого отцепились и остановились на дороге между трассой и домом твоего дядюшки. Ждали тебя, стояли больше часа, но когда поняли, что впустую, уехали, похоже, в Волгоград. Осведомленность у них хорошая. Откуда они о родственниках знают? – спросил Борис.

– Боря, дело в том, что управление, где работает моя дочь, имеет сведения о каждом, чуть не до седьмого колена. Поэтому я и не удивлена их осведомлённости. А теперь они поехали под Волгоград, к моей племяннице, в надежде, что я выехала к ней. Я в твоё отсутствие звонила коллегам Влады и вот, что выяснила – мягко высвобождая свою руку из его ладони, говорила Ирина. Всех отправили вынужденно в отпуска, это тогда, когда проверка практически закончена, но при этом двое, кто непосредственно осуществлял аудит Влада и Роман, исчезают. Их никто не видел, как в воду канули. Я думаю, тот, кто с ними заодно, тот и дал им сведения о нас, точнее сказать, наводку. А Кирюшка им нужен, чтобы оказать давление на Владу, таким образом, она подпишет нужные им бумаги и они выйдут сухими из воды. Представляешь, какие огромные деньжищи в этом бизнесе. Вспомни советские времена, какие прибыли давала алкогольная продукция, ни нефть, ни газ, тогда с ней и рядом не стояли. Я предполагаю, кто из руководства в этом замешан. Они всё спланировали и рассчитали, кроме одного, что у меня есть очень надёжный друг, бывший пограничник, и у него через границу, даже мышь не проскочит. Последнюю фразу они сказали вместе.

Под навесом за столом уже сидел Кирюшка, обласканный Марией Алексеевной. Дети очень тонко чувствуют доброту, ласку, которая не показная, а идущая от сердца и их не обманешь. А здесь море разливанное взаимных чувств, и когда он успел так быстро покорить её сердце. Напротив него сидел, крепкого телосложения, но без намёка на полноту, мужчина в летах, с головой, остриженной под ноль, загорелое лицо расплылось в улыбке, открывая ровный ряд прокуренных желтоватых зубов, по бокам с металлическими коронками. Большие натруженные руки, которыми он взял руки Ирины, были горячие и шершавые от мозолей.

– Василий Николаевич – представился он, а она очень коротко, сказала:

– Ирина.

Вот так и произошло их знакомство, которое сделает их, в дальнейшем, очень близкими и родными людьми.

Мария Алексеевна усадила всех за стол и, не разрешая помогать ей, стала разливать горячий аппетитный суп по тарелкам. Посредине стола стоял большой круглый эмалированный поднос с кусками дымящегося вареного мяса, посыпанного сверху мелконарезанным зелёным луком и молодой зеленью укропа. Рядом стояли тарелки с зелёным луком и молоденькими огурчиками. Ржаной подовый хлеб, щедро нарезанный крупными ломтями, занимал почётное место в центре стола, по соседству с миской соленых груздей, приправленных тонкими полукольцами репчатого лука и подсолнечным маслом. Они так аппетитно смотрелись на столе, любимые её грибочки, что слюнки потекли.

– Давно я не ела солёных груздей – сказала Ирина, накладывая себе на тарелку грибочков.

– Ирочка, здесь груздей на нашем острове, так много, хоть косой коси. Любят они наши места – проговорил Василий Николаевич, надкусывая большую краюху ржаного хлеба и приступая к супу, а Мария Алексеевна добавила:

– Скоро пойдём собирать, гриб очень хорош, только возни с ним много, долго вымачивается. Мы их в дубовые бочки солим. Солим покрепче, а перед едой, заливаю их водичкой, они быстро соль отдают. А ежевики здесь сколько – продолжала она – ты ежевику-то ела когда?

– Да, у меня в саду растёт ежевика, только культурная.

– А наша дикая уже начала спеть, на днях пойдём по ягоды, надо успеть вовремя, а то чуть припозднишься и она осыпалась. Варенье из неё уж больно вкусное, сейчас угощу, отведаешь.

– Николаич, – сказала она, накладывая Кирюшке на тарелочку мяса – сходи в подвал, принеси баночку варенья к чаю.

Василий Николаевич оказался такой лёгкий на подъём, тут же подхватился из-за стола и вскоре уже открывал банку черно-сизого ежевичного варенья. Никто не спрашивал её ни о чём, не задавал вопросов: откуда они, где живут, зачем приехали. По всей видимости, Борис дал им какую-то информацию о них. Это и к лучшему, умница всё-таки он. Так просто и радушно они приняли их. Мария Алексеевна не переставала угощать, говоря при этом:

– Я готовлю просто, может вам и не понравится моя стряпня, но вроде никто не жаловался, а внучку похоже нравится – погладив Кирюшку по голове, продолжала она:

– Молодец, видно, что проголодался, аппетит нагулял на свежем воздухе.

– У него аппетит всегда хороший, не бывает такого, это люблю, а это не люблю – сказала Ирина, наблюдая, с каким удовольствием Кирюшка хрустит огурчиком, который ему Борис разрезал вдоль и посыпал солью. Обед был очень вкусным и по-домашнему сытным. Когда перешли к чаю, запах варенья поплыл над столом таким дивным ароматом. Надо бы узнать, что туда добавляется для запаха, подумала она, накладывая варенье в розетку, и отпивая из чашечки чуть остывший чай, заваренный с добавлением мелиссы. Мария Алексеевна, будто угадав её мысли, стала рассказывать ей, что на сутки засыпает ягоду сахаром, а потом варит пять минут, чтобы сохранить все витамины и полезные вещества, потом добавила, только сахара нужно положить побольше. Вот тебе и новые технологии, уже в действии, а результат потрясающий, подумала Ирина.

После чая все сидели расслабленные, вставать не хотелось и время как будто повисло, остановилось. Говорили о разном, легко, просто и душевно. И вдруг, она поймала себя на мысли, что это с ней уже было. У неё и раньше иногда возникали такие моменты узнавания, будто бы это уже происходило с тобой, только забылось, стёрлось из памяти, а потом наступает озарение, и ты вспоминаешь всё до мелочей. Вот и сейчас в душе возникло такое же ощущение. Борис поднялся из-за стола, поблагодарил Марию Алексеевну за вкусный обед и стал прощаться. Он посмотрел на Ирину и она, всё, поняв без слов, сказала:

– Пойдём, я провожу тебя и возьму средство от комаров.

Они вышли за ворота к его машине. Ему явно не хотелось отсюда уезжать, он переключил внимание на неё и стал успокаивать, говоря, что всё будет хорошо, что здесь абсолютно ничто ей с Кирюшкой не угрожает, и что будем надеяться на лучшее.

– Я не знаю – сказал он, беря её двумя руками за плечи – силу духа твоей дочери, но уверен, что всё рано или поздно образуется. Ты только верь в это, и не теряй надежды, а я постараюсь помочь тебе.

– Спасибо, Боря, за поддержку, ты и так уже здорово мне помог, а силы духа у Влады хватит. Мы такой жизненный опыт стойкости с ней приобрели, побывав в какой-то дикой ситуации рабства. Слава богу, по воле всевышнего, недолгом. Хорошо, что я тогда была рядом с ней, а то не знаю, чем бы это могло закончиться, если бы она оказалась там одна. Так, что закалка на стойкость духа у неё есть. Извини, не время и не место – проговорила она взволнованно, рассказывать тебе сейчас об этом. Надеюсь, мы успеем ещё с тобой наговориться.

– Иришка, завтра у меня совещание в городе, а послезавтра, если ничего не изменится, вечером приеду с ночёвкой, а потом уже на выходные дни. Кирюшке рыбалку обещал, Марии Алексеевне мешок сахара, а тебе что привезти? – спросил он.

– Спасибо Боря, я тебе так благодарна за всё, мне ничего не надо. А то, что я хочу, это невозможно, ты же не волшебник.

– А это мы ещё посмотрим – проговорил он, улыбаясь. Ну, пока. Заеду за Ванькой Бердниковым и на паром.

– Пока-пока – ответила она.

Дойдя до калитки, оглянулась и помахала рукой вслед отъезжающему Борису. Вспомнила, что у него была такая примета, если она оглянется, то его желание сбудется. Я оглянулась, Боря, пусть

все твои желания сбудутся!

Шла и думала о том, сколько ответственности и своих проблем в одночасье взвалила на этого человека. Кирпичики из стены всё падали и падали.

Она вернулась за Кирюшкой, тихо вошла в комнату, шторы на окнах были задёрнуты и она, войдя со света, в полумраке, не сразу увидела внука, спящего на широкой просторной кровати, с другой стороны которой лежала Мария Алексеевна. Она тихо вышла, стараясь не стукнуть дверью, и пошла к себе.

9. Путь на дно души, или как выпустить на свободу любовь

Борис заехал на паром, стоявший на парах, и они полным ходом поплыли на другой берег. Он вышел из машины, Ванька, сидящий на заднем сиденье, тоже пытался выйти, но он не разрешил ему:

– « Сиди и не болтайся».

По дороге в Рощинское ему пришлось остановиться в одном из сёл, чтобы купить Ваньке сигареты, которые он клянчил у него с особым занудством. Из машины выпускать его не стал, побоялся, что тот сбежит и вернётся на остров, а попросил какого-то мужика, возле магазина, купить ему «Приму». Подъехав к бригаде, с деланным весельем сказал бригадиру:

– Принимай пополнение – кивнув головой на Ваньку, вылезающего из машины. На что тот, скривив губы в усмешке, устало проговорил:

– Мог бы на него, Борис Владимирович, бензин не жечь, а то привёз, как господина, на Волге, знаем мы этого ценного работника. Никому он здесь не нужен.

– Смотри за ним в оба, если сбежит, сообщи мне. Лады?

– Будет сделано, товарищ начальник – ответил тот, как отрапортовал.

Наконец-то, Борис остался один, день тихо клонился к вечеру, дорога была пустынная. Он ехал в Тутниково. Радость будоражила чувства и рвалась из души, освобождая место нежности. Иришка, мысленно говорил он с ней, неужели мы снова встретились? Ещё вчера я предположить не мог, что такое возможно, а сегодня я вновь увидел тебя. Почти четверть века, это сумасшедшее количество дней и ночей без тебя, без твоих глаз, рук, голоса. Целую вечность вдали от тебя разве я жил, любил, как люблю сейчас? Куда же я тебя загнал единственная моя любовь? В какой темнице, и под какими замками держал я тебя столько лет? И кто охранял тебя, пленница моя, не давая никогда напомнить о себе, заставляя не приходить даже в сны, вычёркивая из памяти каждое малейшее воспоминание, которое было как лёгкое дуновение ветерка. Как беспощадно я уничтожал тебя в своей душе, и ты осталась жива? Прости меня! Я виноват перед тобой. Я выпускаю тебя на свободу, птица любви моей, голубка моя белокрылая! Лети! Лети к ней! Господи, за что мне такая благодать? Неужели мне понадобились долгие годы вдали от единственной любимой женщины, чтобы понять, что два дня это целая вечность! Как прожить мне их без неё?

У него было только одно желание вернуться назад, но останавливало то, что на остров он уже не сможет попасть без переправы. А ещё долг, работа.

Ирина, дойдя до террасы, решила прогуляться по дворику, затем присела на скамейку возле цветника, любуясь ярким разноцветьем цветов. Особенно любила она нарядную петунью с крупными нежными цветками и ярким ароматом. Вдруг остро почувствовала, что очень соскучилась по внуку, так захотелось прижать его, поцеловать и не отпускать от себя. С отъездом Бориса, грусть тихо подошла к ней и тенью легла у ног, отогнать её не было сил. Так они и сидели вдвоём, думая об одном и том же. О нём. Что же с нами происходит, через столько лет и вдруг такое родное и близкое? Грусть, молча, скользнула к ней на колени, мягкая и шелковистая. Ирина положила на неё свои руки и стала ласкать её, нежно поглаживая.

– Какой приятный вечер – думала она. А грусть шептала: