Священный путь. По следам «Пира»

– В этом есть что-то запретное?

– Нет, но она читает те книги, которые тайно приобретает у торговцев. Да и ещё её постоянное общение с этим чужеземцем!

– Ахмед – торговец, и Тамира выросла на его глазах. Она ему как дочь. Что плохого в их общении?

– Незачем будущей княгине водить знакомства с подобными людьми! Вот и вчера весь день пропадала в конюшне, помогая конюху ухаживать за молодым жеребцом, подаренным ей этим самым Ахмедом.

– Ну, вы же знаете, что Тамира научилась ездить верхом раньше, чем ходить.

– И ты всячески поощрял её в этом неженском занятии. Так же, как и позволил этому чужеземцу обучать её другим языкам.

– Если помните, я советовался с общиной по этому поводу – и ни у кого возражений не было. Зачем же вы мне говорите об этом сейчас?!

– Ситуация изменилась, князь. До меня дошли сведения, что хазары планируют занять господствующее положение среди всей русской равнины. И если ещё не получили поддержку Византии, то в ближайшем будущем получат. А потому нам просто необходимо принять меры, чтобы хоть как-то попытаться сохранить Артанию, особенно Тмутаракань. Византия уже давно положила глаз на наши территории в этом участке. Мы не можем рисковать и потерять их. Асы[1 - Асы – воины, предки современных казаков.] – верные и надёжные воины, но их слишком мало, а потому нам нужна помощь.

Князь на время задумался, а потом с грустью признал:

– Возможно, вы и правы. Какие у вас есть предложения?

– Самый лучший вариант – брак между княжной и кем-то из рода Рюрика.

– Хорошо. Я обязуюсь обдумать все возможные варианты.

– И всё же я настаиваю. К тому же человек, о котором я говорю, – очень выгодная партия для нас.

Последние слова, произнесённые жрецом, а особенно интонация, с которой это было сказано, заставили девушку невольно поёжиться. Стараясь изо всех сил сохранять спокойствие, двигаясь на ощупь вдоль каменной стены, она направилась к тайному выходу из крепости. Прислонившись головой к холодному камню, княжна почувствовала, как царящий холод и мрак проникают во всё её существо, наполняя его ощущением безысходности. Не найдя лучшего выхода из сложившейся ситуации, Тамира взмолилась богам о даровании ей хотя бы небольшого перерыва и возможности смириться с происходящим.

Наконец, выбравшись из тёмного лабиринта, девушка ощутила, как давящая неизбежность будущего рассеялась вместе с мраком подземелья. С улыбкой подставив лицо утреннему солнцу и нежась в его тёплых лучах, она внезапно почувствовала острую необходимость на время уехать. Сбежать, дать себе возможность без свидетелей осмыслить случившееся, а уж потом, если так будет угодно свыше, предстать пред братом и неизвестностью.

– Что с вами, княжна? – спросила Агнушка, ожидавшая Тамиру в её комнате. – На вас лица нет!

– Агнушка, пожалуйста, не говори брату о том, что я знаю о его приезде, и приготовь мне одежду для верховой езды.

– Хорошо, княжна, – сказала перепуганная девушка, однако от растерянности не смогла сдвинуться с места, по-прежнему продолжая молча сверлить Тамиру непонимающим взглядом.

– Да очнись ты! – схватив помощницу за плечи, прикрикнула княжна. – О, Агнушка, да что с тобой?! Умоляю: перестань смотреть на меня как на безумную! Мне просто срочно нужно уехать. Нет времени всё объяснять. Расскажу, когда вернусь.

Возбуждённое состояние Тамиры передалось Агнушке, и она засуетилась, доставая любимую одежду княжны и роняя всё на своём пути.

Уже через несколько минут Тамира вошла в конюшню – по-прежнему бледная, но полная решимости. К счастью, там в этот момент никого не оказалось. Ловко вскочив на коня, девушка вихрем поскакала прочь от настоящего.

***

– Где Тамира? Ты точно не видел её? – Голубые глаза Аскольда вот уже двадцать минут метали искры, обращённые на конюха, в тщетных попытках добиться чего-то похожего на внятный ответ. Но тот лишь растерянно пожимал плечами: Тамиру он не видел со вчерашнего дня. Постепенно паника и дикий страх за жизнь сестры уступили место раздражению, и Аскольд жестом нетерпеливо отослал всех собравшихся прочь. Слуги, так или иначе имевшие отношение к его сестре, один за другим стали понуро покидать комнату. Буря всё усиливалась, а поиски девушки не давали никаких результатов.

– Агна! – неожиданно прогремел голос князя. – А ты останься.

Бедная девушка в смятении остановилась, дрожа всем телом и не смея поднять глаз. Аскольд молча посмотрел на служанку своей сестры, после чего медленно подошёл к ней и, подняв подбородок, заставил посмотреть в глаза. Увидев блестевшие в огромных синих очах слёзы, князь ощутил, как его раздражение исчезло, уступив место щемящей грусти и боли.

– Агнушка, я знаю, что ты – самая близкая подруга Тамиры. Я вижу и знаю, как ты за неё переживаешь. Поверь: я испытываю то же самое. А потому очень тебя прошу: помоги мне! Отбрось хотя бы на мгновение свои принципы о честности и верности, потому что от этого зависит жизнь дорогого нам обоим человека.

Не в силах вынести пристального взгляда Аскольда и увиденной в них боли, едва ли ни превосходящей её собственную, Агна заплакала.

– Я очень боюсь за неё. Сегодня с утра я сообщила княжне о вашем приезде – и она, радостная, поспешила поприветствовать вас. Потом вернулась сама не своя и заставила меня приготовить одежду для верховой езды. А после этого села на коня и ускакала. Куда – я не знаю. Простите, пожалуйста! – рыдая, повторяла девушка.

Аскольд взъерошил длинные тёмные волосы, проведя по ним рукой, и на мгновение прикрыл глаза, не в силах принять тот факт, что собственными руками обрёк сестру на беду.

– Я не знаю, что произошло, – сквозь слёзы говорила Агна. – Я была так растерянна и напугана, что даже не попыталась остановить её, а теперь… – не в силах продолжать, девушка вновь разрыдалась.

Аскольд налил в кубок воды и подал девушке:

– Выпей воды, Агнушка. Твоей вины здесь нет, – произнёс Аскольд, не узнавая свой голос – таким безжизненным он ему показался. – Остаётся только молиться и надеяться на лучшее. Молись, Агна. Ступай и молись.

Девушка покинула комнату, а Аскольд молча остался стоять у окна, то молясь, то прокручивая детские воспоминания, связанные с сестрой. Когда же мучительное ожидание стало невыносимым, князь решительно развернулся и вышел из комнаты. Несмотря на проливной дождь, он направился к конюшне и приказал оседлать коня.

– Но Аскольд, – вышел навстречу жрец, которому только что доложили о случившемся, – погоди… – сказал он удаляющемуся всаднику. Постояв так какое-то время, Мирослав покачал головой и со вздохом пошёл обратно.

Старец

Вот уже битый час Тамира непонимающе смотрела на человека, которого уже долгое время считала своим наставником и учителем. Однако сейчас, когда она поделилась с ним своей бедой, никак не могла смириться с той истиной, которую старец пытался ей донести. Впервые девушка почувствовала, как реальность одним ударом разбивает все те грёзы и мечты, которые она так долго и тщательно выстраивала в своём сердце.

– Каждый человек свободен, Тамира. И ты обязана уважать эту свободу. Но ты также вправе решать, какую цену должен заплатить человек за место в твоём сердце. Это – твоя свобода. В этом – истинный показатель духовной зрелости и осознанности человека: не ущемляя свою свободу, уважать свободу других людей.

– Но разве возможно контролировать эмоции и подчинять чувства?

– Человек, думая, что контролирует эмоции, на самом деле становится пленником собственных заблуждений. Всё, что он может, – это, заталкивая эмоции и чувства в глубины своей души, контролировать своё поведение. Однако в результате он просто перестаёт быть внутренне цельным, обманываясь сам и обманывая в себе других людей.

– Но как же быть?

– Запомни: если у человека на первом месте Бог – всё остальное будет на своих местах. Поэтому освободи своё сердце для Бога – и жизнь сама поведёт тебя туда, куда тебе надо. Только так ты сможешь прожить свою жизнь с пользой и прийти в результате к своему предназначению. Ты должна сама пройти этот путь и получить ответы, основанные на твоём собственном опыте. А для этого прежде всего необходимо совершить прыжок.

– Какой прыжок? – недоумённо спросила Тамира.

– Прыжок доверия. Только так ты сможешь собрать мозаику и найти ключ.

Девушка молча смотрела на безмятежную гладь реки, пытаясь собраться с духом и принять происходящее в её жизни.

– Орест, вы столько времени учили меня, а теперь предлагаете вот так просто отказаться от всего, что я знаю и умею, и совершить какой-то прыжок в неизвестность?! А как же ваши утверждения, что человек сам может управлять своей жизнью и вправе выбирать судьбу?

– Есть вещи, Тамира, которые объяснить невозможно. Можно только понять самой, пройдя через жизнь. Истина настолько многогранна, что нет единого правила, которым могут пользоваться все и вся. А если кто и утверждает, что таковое имеется, – так это те, кто своей целью ставит не освободить душу, а напротив, поработить её и подчинить своей воле. Жизнь – она как река: то тихая и спокойная, то бурная, то весёлая. И истинная мудрость заключается в умении распознавать и подчиняться течению жизни, применяя на практике знания и навыки, заложенные в природе человека. Тогда сама жизнь станет твоим учителем, помощником, другом и поддержкой.

– Но, Орест, то, что я услышала, настолько ужасно, что я даже представить боюсь, как этому можно подчиниться!

Старец ласково посмотрел на девушку, и Тамира ощутила уже ставшее привычным чувство покоя, наполняющего душу.

– У меня кое-что есть для тебя, дитя моё. – С этими словами старец достал до боли знакомую книгу. Это был «Пир». – Умей доверять жизни, Тамира, ибо она мудрее самых мудрых. Совершив прыжок доверия, абсолютного и беспрекословного подчинения жизни, ты встанешь на путь, который приведёт тебя к твоему сердцу, к твоей истине, к тому, что ты есть и кто ты есть. Ты ведь хотела разгадать загадку той книги, что на протяжении многих лет бередила твою душу? Время пришло. Достаточно пустых слов – ты знаешь и умеешь больше, чем думаешь.

– Но я ещё не готова.