Полжизни за мужа

Полжизни за мужа
Нина Бьёрн

Айшания выдала себя за сестру и вышла замуж обманом. Хотела спасти ее от нежеланного брака и себя от одиночества. Она – обладатель темного дара. Такие не выходят замуж. Их клеймят и ссылают. Их семьи отказываются от них. А ей хочется любви. Ради этого она готова попытаться завоевать если не сердце, то хотя бы уважение своего мужа. Но в первую брачную ночь в ее комнату по ошибке попал чужой мужчина, и все ее мечты пошли прахом. Мужу не нужна запятнанная жена…На обложке рисунок автора.

Нина Бьёрн

«Полжизни за мужа»

– Быстрее, Лита, снимай это! – я лихорадочно помогала сестре стаскивать наряд. Проклятые шнурочки! Кто придумал делать их на платьях в таких количествах? Полуразвязанное наспех платье отказывалось отпускать из своего захвата широкие бедра Литы. Шнурок на корсаже завязался плотным узелком. Пришлось распутывать его зубами. Наконец, платье сдалось. Сестра радостно выскользнула из него и принялась стягивать с себя нижнюю сорочку.

В кладовке, где мы спешно совершали свое преступление было тесно и холодно. Я уже стояла напротив Литы голая и приплясывала босыми ногами на ледяном полу. Получив от нее, наконец, панталоны и чулки, я поспешно влезла в них и нырнула озябшими стопами в ботинки сестры. Они были немного тесноваты мне, но в них было тепло. Не важно. Все равно идти в них долго мне не придется. Всего лишь до кареты.

Лита бросила мне в руки свою сорочку, и я быстро всунулась в это белоснежное шелково-кружевное чудо женского туалета. Сестра с ненавистью подпнула ногой в мою сторону нежно-бирюзовую груду, в которую превратилось ее роскошное платье, и принялась одеваться в мою одежду.

Наконец, когда все пуговки и шнуровки на наших нарядах подчинились нашим трясущимся от холода и волнения рукам, я осторожно выглянула в коридор.

– Никого, – шепнула я сестре. – Пойдем!

Мы чувствовали себя двумя воровками. Крались по коридорам задней части собственного дома и до смерти боялись быть застуканными прислугой. На всякий случай мы натянули на головы капюшоны своих накидок, надеясь на наше внешнее сходство.

Миновав на цыпочках открытую дверь в кухню, где пировала остатками хозяйских блюд дворня, мы, наконец, выскользнули на улицу. Этот выход вел прямо в город. Обычно им пользовалась прислуга. До угла нашего дома мы бежали бегом. Дальше за ним начиналась рощица, в которую мы поспешно юркнули, как две из-под носа спящего кота мыши.

Спрятавшись за стволом огромного дерева, мы остановились отдышаться.

– Где он? Ты его видишь? – спросила Лита.

Я озиралась по сторонам, но не видела ничего кроме вертикалей голых осенних деревьев.

– Эй! Сюда! – окликнули нас полушепотом откуда-то из глубины рощи.

– Мару! – радостно ахнула сестра. Она бросилась на голос и вскоре потонула в объятьях высокого мужчины. Он благоговейно уткнулся Лите в волосы и шепнул ей на ушко что-то такое, от чего выступивший румянец на щеках сестры стал заметен даже в сумерках.

– Готова? – он чуть отстранился и заглянул ей в глаза.

Она счастливо кивнула.

– Тогда идем! – позвал он, указывая себе за спину, где чуть поодаль были привязаны к стволу деревца две лошади.

– Сейчас, – улыбнулась ему Лита и повернулась ко мне.

– Спасибо! Спасибо тебе, Шани! – она обняла меня так, что у меня хрустнуло где-то в спине. – Я обязана тебе жизнью. Прости меня.

И я в ответ стиснула ее так же крепко. Я так любила ее, мою младшую сестренку. Пусть хотя бы у нее будет шанс стать счастливой. Возможно, мы больше никогда не увидимся с ней. Но я знала, что отдаю ее в надежные руки. Мару сильный, верный и очень любит Литу. Он не виноват, что является всего лишь недостаточно благородным четвертым сыном городского старосты, и что моя сестра ему не ровня.

– Не извиняйся, Лю! Не за что. Я сама так решила.

– Люблю тебя, – пискнула она, глотая слезы.

– И я тебя, – ответила я через ком в горле. – Будь счастлива!

– Буду, – уверенно выдохнула она и отстранилась.

Мару помог ей взобраться в седло, она помахала мне на прощание рукой и оба всадника растворились в наползающем вечернем тумане.

Я вытерла рукавом слезы и поспешила к дому. Мне нужно было теперь так же тихо пробраться в комнату сестры. Почему, когда делаешь что-то запретное с кем-то на пару, это не кажется таким страшным? Совсем другие ощущения я испытывала теперь, когда кралась по коридорам дома одна, воспринимая каждую тень как моего разоблачителя. Пару раз меня чуть не застали врасплох, но мне все же удалось незамеченной пробраться к служебной лестнице, ведущей в хозяйскую часть дома. В комнату Литы я влетела с колотящимся от страха сердцем, надеясь только, что служанка еще не приходила и сестры не хватились.

Мне повезло. Сундук с ее упакованными вещами еще стоял возле двери. Значит, у меня оставалось еще немного времени, чтоб успокоиться.

Я сбросила накидку на сундук и подошла к зеркалу. Боги, какой ужас! От спешного переодевания в кладовке моя прическа ощутимо пострадала. Из нее торчали выбившиеся волоски и прядки. Воронье гнездо, клянусь богами!

Я отыскала на туалетном столике сестры бутылочку с сахарной водой, смочила ладони и попыталась выровнять прическу. Повозившись немного, я осталась вполне довольна результатом. Припудрила лоб и нос, нанесла немного румян и, наконец, перестала походить на вспугнутый призрак. Лицо ожило. На нем уже не были так видны следы вины и страха за совершенный обман.

Чтоб успокоиться и скоротать время, я стянула с книжной полки сестры какой-то роман и устроилась в кресле перед камином. Все лучше, чем метаться по комнате, вороша в голове мысли «а вдруг…». Где, к троллям, носит эту карету и служанку, что должна за мной прийти? Брат уже попрощался с Литой и благословил ее. Вероятность того, что он придет сюда, чтоб поговорить снова, была не велика, но… Чем только духи не развлекаются. Каждая лишняя минута в доме грозила нам с сестрой разоблачением. Я надеялась, что они с Мару успеют уехать достаточно далеко, пока их не хватились.

Любовный роман с трудом, но все же затянул меня в свой незамысловатый сюжет. Когда раздался стук в дверь, а затем на пороге комнаты Литы выросли четыре чопорные разряженные служанки, я чувствовала себя почти спокойной. По крайней мере, выглядела такой. Это ведь нормально для молодой девушки – нервничать перед таким важным событием? Нормально.

Служанки чинно накинули мне на плечи мой плащ, красиво уложив вокруг лица капюшон. И я в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале здесь, в родительском доме, которому я уже давно не принадлежала. Всего через несколько дней я выйду замуж вместо моей младшей сестры.

Мы с ней очень похожи. Обе светловолосые и кудрявые. У обеих одинаковый тип лица. Мы почти одного роста. Отец говорил, что мы обе – почти точные копии нашей матери. Именно это сделало нашу затею выполнимой. А еще то, что будущий муж Литы не захотел ехать сам и прислал своих служанок и карету. И то, что брат был слишком занят, спаивая свадебных сватов в главном зале дома.

Это был договорной брак. Мой брат как глава нашего клана обменял одну из своих сестер на дружбу с враждебным ранее приграничным кланом. Ранее они составляли одну из наших родовых ветвей. Чуть более десяти лет назад они откололись от нас, отхватив себе почти треть наших земель, и стали самостоятельными. А теперь независимость их от нас и нас от них стала иметь слишком высокую цену. Если захватчики с севера завоюют эту землю, то они заполучат и путь к судоходному каналу самого клана. А это очень лакомый кусочек. Бесплатный доступ к кормушке. И тогда плохо станет всем, кто стоит вдоль реки, потому что за провоз товаров придется платить уже северянам.

Скрепить деловой союз еще и семейными узами – беспроигрышный вариант.

Литу решение брата привело в полнейший ужас. За ней ухаживал Мару, и выходить замуж за сына главы соседнего клана она хотела меньше всего на свете. Прочем, я тоже не горела желанием соединиться с теми, по чьей вине мы потеряли отца. Но допустить, чтоб в эту мясорубку бросили сестру я тоже не могла. И потому я теперь тряслась в дорожной карете в чужой клан.

Я должна была уехать из дома в один день с сестрой и снова отправиться в Черную обитель – пристанище для других таких же, как я. Но, думаю, сестры милосердия скучать по мне не будут. Брат не хватится меня еще пару лет, если не случится ничего непредвиденного. А за это время у меня будет возможность закрепиться в том клане и прикрыть сестру.

В итоге, многие выиграют. Сестра сможет соединиться со своим любимым, брат обретет союзника в борьбе с захватчиками, союзник брата получит хозяйку в дом и надежду на скорое продолжение рода. Я сделаю все возможное, чтоб сделка брата состоялась. Слишком многое от нее зависит. А что в итоге получу я? Ничего кроме возможности не видеть постные лица сестер милосердия хотя бы пару лет, а может и гораздо дольше, если очень повезет и в том клане не узнают, кто я. В противном случае наш с сестрой обманный маневр покажется детским лепетом.

Первые дни свадьбы должны были играть в маленьком городке Мьяри на границе двух кланов. Решено было не ждать, пока я приеду в родовое гнездо моего жениха. Это еще три дня пути плюсом к тем, четырем, что я уже проехала. Предводители торопились заключить союз. Вдоль северных границ стали появляться неприятельские лазутчики.

Жених вместе со своей семьей выехал мне на встречу. Брат должен был прибыть позже уже на основные празднества. Был занят укреплением наших позиций на севере. К тому времени моя обязательная роль на свадьбе будет сыграна. Велика вероятность того, что с братом мы так и не встретимся. Тем лучше для меня.

Семья жениха выбрала Мьяри за чистоту и красоту уютных улочек, чудесные виды на озеро того же названия и за то, что это был город виноделов. Вокруг него по холмам и полям раскинулись самые лучшие виноградники на Великой Равнине. Даже этими промозглыми октябрьскими днями, городок выглядел уютно. Беленые стены домиков под красными черепичными крышами выглядели нарядно. На вторую часть празднества гости должны были перебраться в главный город клана в дом главы.

Гостиница, где должно было пройти празднество, поразила своими размерами. Она была огромная и стояла на краю города. Прямо из окон можно было видеть виноградники, холмы, ручьи и речушки этого красивого и благодатного края. Собственно, это была единственная гостиница в Мьяри и она была заполнена.

Стояла осень и многие люди и нелюди собрались здесь с разных концов Долины, чтоб закупить отборного вина. Некоторые из них специально приехали на свадьбу моей сестры. То есть, на мою свадьбу. Нужно привыкнуть, что это теперь мой жених и называться я теперь должна Литой. Арелитой. Айшания уехала в Черную обитель, а я – Лита. Ох, не забыть бы…

Карета остановилась перед крыльцом и служанка, которая ехала со мной, прикрыла мне лицо вуалью. Дверца открылась и слуга помог спуститься сначала служанке, а потом мне. Я мерзла всю поездку. Наверное, это было больше из-за волнения, чем из-за самой погоды. А в последний день припекало солнце, и я начала отогреваться. Вот бы сбросить с лица вуаль и этот проклятый капюшон и посидеть в саду на скамеечке, подставив лицо солнцу. Впереди зима. Она принесет с собой ветер, снег, холод. Она скроет нескончаемыми тучами небосвод.

Я любила солнце. В детстве нянюшка всегда ворчала на меня из-за этого, вытравливая загар с моего лица лимонным соком и притираниями. У благородной горожанки кожа должна быть белой и нежной. Но потом я перестала быть благородной горожанкой. На смуглость моего лица больше не обращали внимание. Потом была Черная обитель, в которой всем было все равно, какого цвета мое лицо. Им вообще было все равно.

День стоял необычайно теплый для этого времени года. Я посчитала это хорошим знаком. Может быть, мне повезет и все наладится наилучшим образом.

В большой гостиной царило оживление. Кто-то спускался с лестницы, кто-то поднимался. Некоторые сидели на диванчиках и беседовали. Возле стола хозяина гостиницы собралась небольшая очередь. Люди в ней о чем-то разговаривали, спорили. Дверь в трактир, находящая чуть дальше распахнулась и из нее весело смеясь вывалилась компания из трех мужчин.

– Не беспокойтесь, Светлая Госпожа, для вашей церемонии готовят отдельный зал, – сказала мне служанка, демонстративно скривившись при виде трех подвыпивших щеголей.