Полжизни за мужа

Я не беспокоилась. Мне нравилась эта суета. Городок был живым, радостным, суетным. Наверное, летом здесь потрясающе красиво, когда деревья одеты листвой. Гостиница была наполнена весельем и предвкушением праздника. Сновали между постояльцами расторопные горничные, слуги вносили и выносили дорожные сумки приезжающих и отбывающих. А где-то на кухне уже наверняка готовился свадебный ужин. На мгновение мне показалось, что поменяться с сестрой местами было не так уж и ужасно.

Меня увели в комнату готовиться к церемонии. Горячая ванна смыла с моего тела дорожную усталость и пыль. Я почувствовала себя почти хорошо. Молодая служанка помогла мне вымыться и растерла мне тело ароматным маслом. Кожа стала шелковистая на ощупь. Девушка старалась во всю. Ее руки были ловкие и деликатные.

За мной так не ухаживали лет с десяти. В Черной обители никто не станет мыть вам волосы или массировать ваши ступни. В вашем распоряжении будет ведро воды, тряпочка и печь. Ну, и крохотное мыльце, если вы его себе перед этим сварите. Захотите, нагреете себе воды сами, если сумеете наколоть дров. Первые месяцы я мылась ледяной водой, пока не научилась держать топор.

За время жизни в Черной обители я отвыкла от обращения с собой, как со знатной. Хлопоты служанки вызывали чувство неловкости. Теперь мне придется снова привыкать получать такую заботу. Я войду в богатую и знатную семью. Жена будущего предводителя клана должна быть ухоженной и красивой. Если бы служанка увидела меня месяц назад, когда я только приехала из обители, она бы не поверила, что я действительно из благородной семьи. Мои волосы, ногти, кожа были, мягко говоря, далеки от идеала. Работы в огороде, уход за скотиной и мытье полов не способствует красоте ногтей и мягкости кожи. Но месяц в обществе сестры, помешанной на кремах, мазях и маслах, не прошел даром. Мне не было стыдно перед служанкой теперь уже моего жениха за состояние моего тела. Только волосы я вымыла сама, опасаясь, что мой страшный маленький секрет, скрывающийся на коже под волосами, раскроется.

Вся подготовка меня к церемонии была похожа на какой-то магический ритуал, в результате которого я чувствовала себя все более красивой. Нежнейшее шелковое белье, изящные белые атласные туфельки, расшитые мелким розовым жемчугом, тончайшее кружево на лифе молочно-белого платья, светло-розовый узор, вышитый шелковой нитью, украшал рукава и подол верхнего платья. Нежно-бирюзовое платье, подаренное женихом сестре на помолвку, еще тогда в кладовке показалось мне верхом изящества и мастерства портного. Свадебный наряд превзошел его во всем.

По моей просьбе волосы оставили распущенными. Только завили кончики прядей. Слишком боялась я, что заметят мое клеймо стайры. Служанка не без сожаления отложила тяжелое жемчужное украшение, предназначенное для высокой прически. Ей, наверное, очень хотелось хотя бы подержать его подольше, раз уж самой носить такие не суждено. Знала бы она, что мне тоже не придется надевать его. Золотая тиара, украшенная розовым жемчугом, которую служанка предложила вместо украшения, красиво подчеркнула золотистый блеск волнистых прядей. Никогда раньше не замечала, что мои волосы такие блестящие, а кожа такая гладкая.

Из зеркала на меня смотрела настоящая красавица. Боги, неужели это я? Я выглядела почти так же прекрасно, как и настоящая Лита. Только для нее это было постоянным и естественным состоянием, а я окунулась в него как в чудо.

Наконец, служанка собрала свои волшебные инструменты и оставила меня одну.

Я не хотела садиться, чтоб не помять платье, и бродила по комнате. Солнце проникало внутрь сквозь боковые узкие витражные окна, оставляя на полу яркие цветные квадраты. Воздушная занавеска на центральном окне наполнилась солнечным светом была похожа на нежное облачко. Потрясающий вид из окна, красивая комната и я, похожая на изящную статуэтку в своем свадебном наряде. Все происходящее становилось похожим на сказку.

В огромном праздничном зале невесте было отведено особое место. В компании родственниц предводителей родов клана жениха мне надлежало наблюдать всю церемонию с большого балкона. Меня сопровождали так же его мать и бабушка. Последняя, однако, в происходящем участия не принимала, так как была слишком стара и предпочитала дремать в мягком кресле. Нас рассадили на местах согласно нашему статусу и положению мужей в клане. Меня – в первом ряду в центре. Балкон был отделен от основного зала частой плетеной деревянной решеткой. Мы могли видеть все происходящее в зале довольно четко, а вот снизу должно было быть сложно рассмотреть нас.

Будущая свекровь встретила меня на удивление радушно. Она показалась мне очень милой женщиной. Обходительная, исполненная достоинства, с мягкой улыбкой, она воплощала в себе образ идеальной знатной дамы. До начала церемонии мы забавлялись легкой беседой, а я понемногу рассматривала то, что располагалось внизу.

В основном зале было очень много народу. Мужчины и женщины, составляющие благородную верхушку клана красовались друг перед другом в богатых нарядах.

Восемь представительных мужчин восседали в бархатных креслах на небольшом помосте. Видимо, предводители основных родовых ветвей клана. Позади них стояли их сыновья. Главу я распознала сразу по массивной цепи с золотым гербом на груди. Одет он был богаче всех и держался так, словно ему принадлежал весь мир. А ведь всего десять лет назад он склонял голову перед моим отцом в почтительном поклоне. Война, расколовшая клан была кровопролитной и жестокой. Мой отец нашел в ней свою смерть, а этот мужчина – величие. На коленях предводителя сидел маленький мальчик лет четырех, одетый в золотое. За его креслом стояли двое взрослых мужчин.

Мое сердце гулко застучало. Один из этих двоих – мой будущий муж. Но, кто же? Оба обладали статью, оба были красивы. У того, что был повыше ростом коротко стриженные волосы цветом очень походили на мои, но имели легкую рыжинку. Его гладко выбритое мужественное лицо было скульптурно-красивым. Молодой воплощенный бог. Второго шевелюрой словно бы наградили эльфы. Почти платинового оттенка волосы были слишком коротки, чтоб стянуть их узелком, потому их просто аккуратно зачесали назад. На этом сходство с лесным народом заканчивалось. В отличие от них мужчина имел мощное коренастое телосложение, подобающее скорее оборотню-медведю или другому крупному хищнику.

– О, Флориан такой симпатичный в этом костюмчике, – моя будущая свекровь умильно сложила ладони на груди.

– Флориан – ваш младший сын? – поинтересовалась я.

– Да. Он моя гордость и отрада. Поздний подарок богов нам.

В этот момент в зал вошли трое жрецов, и предводители родов встали. Глава клана тоже поднялся, передавая ребенка назад.

– А кто же…

– Хочешь спросить, кто же твой нареченный?

– Да, – охрипшим от волнения голосом призналась я.

– Не волнуйся так, девочка. Вон он, мой Мартиан. Глава передал ему Флориана. Все будет хорошо – женщина совсем по-матерински потрепала меня по руке и поднялась. – Я должна идти вниз, чтоб дать благословение сыну.

Я благодарно улыбнулась ей и принялась высматривать мальчика в золотом. Мартиан. Красивое имя. Мужчина, державший ребенка, был тем самым эльфом-медведем, чему я даже обрадовалась. Он изначально приглянулся мне больше другого. В этом коренастом крепыше было нечто, что сразу привлекло мое к нему внимание. Может что-то в том, как он улыбался ребенку. Открыто и весело. Или то, как бережно он держал брата. Или в спокойствии и силе, которые сквозили в его мощной фигуре.

Я благодарила небеса, богов, духов за выпавшую мне возможность. Мужчина был великолепен. При взгляде на него где-то в моей груди сладостно ныло. Я скользила взглядом по его фигуре, отмечая какие сильные у него руки, как обтягивают мощные ноги кожаные штаны, как натягивается при каждом движении на его могучей спине кожаный колет. Если у меня при взгляде на него так восхищенно дрожало что-то внутри, когда он там, что же я почувствую, когда мы окажемся с ним наедине?

Мне было жаль, что я сейчас не рядом с ним. В нашем клане мы бы стояли перед жрецами бок о бок, рука об руку. Мы бы смотрели друг другу в лицо, произнося наши клятвы. А я хотела бы увидеть, какого цвета у него глаза.

Здесь брачные союзы заключаются заочно. Местные боятся, что духи сглазят молодых, и потому вместо настоящих жениха и невесты жрецы соединят подставных. Странно, на мой взгляд. Но для договорных браков, может, это и к лучшему. Если нет выбора, тогда иногда лучше не знать заранее, с каким чудовищем свяжет тебя воля родителей. И чтоб не было шанса у несогласных детей сказать перед жрецами: «Нет!».

Я бы ни за что не отказала ему.

Мужчина до этого скользил взглядом по лицам в зале, рассматривал убранство, а тут вдруг, словно почувствовав что-то поднял голову и посмотрел наверх. Прямо на меня. Он не мог разобрать моего лица за этой мелкой решеткой, но он определенно чувствовал, что я смотрю. Его губы тронула легкая улыбка.

Мне казалось, что он посмотрел мне прямо в душу. Смешно. Как он мог бы? Он даже не видел меня. Но я ничего не могла с собой поделать. Боги, мой будущий муж – самый потрясающий мужчина в зале!

Рядом с ними появилась моя будущая свекровь. Маленький Флориан явно попросился к ней, и брат спустил мальчика на пол, ласково потрепав по светлой макушке. Мать правящего семейства подошла к Мартиану и подала ему руку. Он принял ее и почтительно поклонился ей, прикладываясь лбом к ее пальцам. Она обняла сначала его, потом своего второго сына, а затем подхватила на руки Флориана и села в оставленное специально для нее кресло рядом с мужем.

Церемония началась. Откуда-то из толпы вышли женщина, переодетая мужчиной с нарисованным краской гербом клана на груди, и мужчина, наряженный в женское платье очень похожее на мое свадебное. Эта пара «перевертышей» должна была изображать меня и моего жениха во время обряда. Это делалось специально, чтоб отвлечь и обмануть злых духов. Чтоб они запутались и не сглазили молодую пару. Чтоб завистливые слова и пожелания потерялись между двойниками, не найдя пути к настоящим адресатам.

Наши копии преклонили колени перед жрецами, принося за нас клятвы и принимая благословения.

Мои глаза застилали слезы радости. Я и не надеялась на то, что будущий муж придется мне по нраву, но я была готова принять его любым, заботиться о нем и уважать. Если он действительно такой, как о нем говорят, это было бы вполне возможно. Я была наслышана, что жених Литы достойный и сильный, что в клане его чтут, несмотря на молодой возраст.

Когда я соглашалась на подмену с сестрой, я немного скривила душой. Мне не только хотелось спасти сестру. Я хотела мужчину в своей жизни. Хотела детей. На самом деле, это был единственный шанс для меня выйти замуж. Пусть и не по любви, пусть с большим риском и обманом, но я хотела этот шанс. Мне не придется притворяться и принимать его прикосновения через силу. Что-то подсказывало мне – между нами все будет иначе. Я теперь очень хотела этого и молила всех богов о том, чтоб понравиться ему.

Должно быть, боги послали мне эту милость, чтоб уравновесить самую большую несправедливость в моей жизни. Ту, из-за которой я много лет пряталась от мира в Черной обители.

В возрасте десяти лет мне проводили обряд Перерождения. Его проходят все девочки, готовящиеся в скором времени войти во взрослую жизнь и стать девушками. Во время ритуала что-то пошло не так. Знахарка, проводившая его испугалась, побледнела, и заплетающимся от страха языком поведала моим родителям, что я – стайра – живой проводник в мир мертвых. Мужчин, рожденных с таким даром, в юном возрасте инициируют и они становятся некромантами. Особо талантливые становятся Ходящими к духам. Женщин-некромантов не бывает. Если в семье появлялась такая девочка, ее надлежало отметить специальным знаком. Стайры не выходят замуж, не рожают детей. Никто не возьмет в свою семью такую девушку, потому что она приведет за собой все зло мира мертвых. Стайры перестают существовать для общества, покидают свои семьи и живут в Черных обителях.

Мне в свое время такой знак поставили. Знахарка сбрила мне волосы, провела обряд запирания моей силы и поставила на затылке клеймо. Змея, свернутая кольцом вокруг равностороннего креста. Позже, уже в Черной обители я сильно заболела. Ко мне вызвали лекарку. Она была стара и очень опытна. Она вылечила меня. А еще она перевернула мою жизнь второй раз подряд, когда сказала, что никакая я не стайра. Знахарка ошиблась. Весть отправили моему брату, который на тот момент уже был предводителем клана. Но изменить уже ничего было нельзя. Мать и отец погибли в войне. Всему миру было объявлено, что я мертва. Не мог мой клан признать, что одна из дочерей главы клана – стайра. Даже если это потом оказалось не так. Никто не поверил бы. Клеймо на теле есть, в Черной обители жила. Удалить метку с моего тела можно было лишь срезав кожу. Но клеймо большое. Такая рана не зажила бы без серьезных шрамов, которые располагались бы в таком месте, что любой бы понял, что именно было на их месте. Открыто выйти замуж я не могла, а поскольку я старшая сестра, дорога в замужество была бы закрыта и Лите. Именно поэтому для всех я оставалась мертвой, а когда гостила изредка в родном доме, представлялась случайным гостям дальней родственницей матери из Карвика.

Теперь я могла что-то изменить и попытаться стать счастливой. Айшания исчезла где-то между родным домом и Черной обителью, старая Лита растворилась в мире вместе со своим возлюбленным, а новая Арелита сквозь деревянную решетку разглядывала влюбленными глазами того, кто только что стал ее мужем по обману.

Красивый свадебный браслет прохладной тяжелой змейкой обернулся вокруг моего запястья. Точно такой же символ скрепленного союза должен получить мой муж. Когда брак станет подтвержденным, чешуйчатые звенья браслета склеятся. Он станет неразъемным и будет вечным символом крепости нашего союза.

Я уже готова была приплясывать от волнения, когда служанка пришла за мной и объявила, что пора идти готовиться к первой брачной ночи.

Комната приобрела волшебный вид. Тяжелые бархатные портьеры были задернуты. На каминной полке в двух бронзовых канделябрах чинно выстроились свечи. Отблески пламени из камина отбрасывали на стены и мебель нежные золотисто-рыжие отсветы.

Огромный балдахин над кроватью украсился гирляндами из цветов. На прикроватных тумбах, в напольных вазах, на каминной полке, даже на туалетном столике. Везде стояли цветы. На небольшом столике возле камина были выставлены бутылки с вином, бокалы и легкие закуски. Чтоб молодые могли подкрепить силы после… После… Я почувствовала, что краснею.

Меня готовили не менее тщательно, чем комнату. Снова горячая ванна, увлажняющие масла, растирания. Свадебное платье сменилось на тончайшую ночную сорочку. Она была настолько легкой, что сквозь ткань явно просвечивали мои соски и треугольничек между ног. Кружевной верх красиво стягивал на груди тонкий шнурок, завязанный на очень провокационный бантик. Потяни легонько за кончик и ворот распахнется почти до пупка. Гладкая ткань дразнила чувствительную кожу на груди. Мое лицо пылало. От смущения или от возбуждения, я не могла определить.

Поверх сорочки на меня одели легкий халатик.

Волосы мне оставили распущенными, подхватив их у висков крохотными заколочками. Служанка, готовившая меня, немного отошла и склонила голову, оценивая результаты своего труда. Нахмурилась, словно художник, решивший, что на картине не хватает еще одного завершающего штриха. Потом она кивнула каким-то своим мыслям, порылась в одном из ящичков трюмо и достала узкий и длинный футлярчик. С помощью ее ловких пальчиков крохотная бриллиантовая подвеска-слеза на тончайшей почти невесомой цепочке легла точно в начало ложбинки между грудей. Служанка удовлетворенно улыбнулась как кондитер, посадивший вишенку на тортик идеально искусно точно в нужном ему месте. Наконец, она подала мне в руку бокал красного вина и ушла, закрыв за собой дверь на ключ. Бокал я опустошила почти залпом и приготовилась ждать. Впрочем, ждать пришлось совсем недолго.

Снаружи послышались шаги. Я вскочила с кресла, в котором сидела, наблюдая за огнем камине. Сердце словно сорвалось в галоп. Ключ вставили в замочную скважину и замок щелкнул язычком, впуская пришедшего. Дверь чуть слышно скрипнула и в комнату шагнул мой новоиспеченный муж. Мои пальцы впились в спинку кресла.

Мужчина прошел в комнату. В близи он казался еще крупнее, чем я представляла. Он был среднего роста для мужчины, но все же намного выше меня. Кожаный колет зрительно делал его и без того огромные плечи еще шире. Рукава белоснежной сорочки красивыми волнами подчеркивали мускулистые руки. Он склонился над столиком с угощениями, подхватил с тарелки пару виноградинок и ловким движением отправил их в рот.

Я бесстыдно пользовалась возможностью разглядеть его получше, жадно обшаривая взглядом сначала широкую спину, а затем и грудь виднеющуюся в небрежно расстегнутом вороте его колета и сорочки, когда он развернулся в мою сторону, все еще занятый угощением. Он налил себе вина, стянул с тарелки пластик вяленого мяса и подхватил бокал за тонкую ножку. Я видела его почти в профиль. Высокий гладкий лоб, чуть удлиненный нос с едва заметной горбинкой, легкая светлая щетина на волевом подбородке. Очень красивый. Боги, хоть бы понравиться ему!

Мартиан с наслаждением вдохнул аромат вина. Его широкие брови на мгновение сосредоточенно сдвинулись, пока он оценивал качество напитка, а затем расслабились. Мужчина одобрительно улыбнулся. Крупные резко очерченные чувственные губы мягко обхватили край бокала. Он глотнул вина, вскользь оглядывая комнату и заметил меня.

Из взгляда моментально улетучилась легкость и расслабленность. Он было нахмурился, но потом в его взгляде мелькнуло понимание.