Государство, общество и природа в России конца XIX – первой трети XX века. Танго втроём

Конкретное содержание лесомелиоративных работ в 1930-е гг. представлено в материалах фонда № 9465 «Главное управление лесного хозяйства и полезащитного лесоразведения Министерства сельского хозяйства СССР». В основном это делопроизводственная документация: отчеты, доклады, записки. Особо ценным для нас стали обнаруженные отзывы специалистов.

Из фондов специализированных учреждений мы изучили документы фонда № 32 «ВНИИ им. В. Р. Вильямса. Главное управление животноводства Министерства сельского хозяйства СССР» и № 401 «Почвенный институт им. В. В. Докучаева ВАСХНИЛ». Найденные замечания, отчеты и предложения ученых-практиков значительно обогатили наше представление о реальных альтернативах в природопользовании. К сожалению, ряд дел из фонда № 8378 «Учреждения по руководству водным хозяйством и водохозяйственным строительством НКЗ СССР», прямо имеющих отношение к изучаемой проблеме, были уничтожены. Это были очерки по проблемам орошения и мелиорации земель в СССР и обзор, посвященный «крупным водохозяйственным проблемам», составленные в середине 1930-х гг.[13 - РГАЭ. Ф. 8378. Оп. 2. Д. 231, 232.]

Опубликованные источники мы сгруппировали следующим образом. Во-первых, это большая и разнообразная группа источников официального происхождения. Самой обширной частью являются делопроизводственные материалы государственных учреждений. Среди них отметим аналитические обзоры деятельности государственного аграрного ведомства (в разные годы оно именовалось Министерством государственных имуществ, Министерством земледелия и государственных имуществ, Главным управлением землеустройства и земледелия, Министерством земледелия), подготовленные им же за определенный период времени, как правило, за несколько лет и десятилетий. Такие очерки и обзоры были приурочены к крупным юбилейным датам в развитии ведомства (50, 75 лет), подведению итогов его работы в период правления монархов, освещению конкретных мероприятий в узких отраслях (водное хозяйство, лесоустройство, мелиорация и др.). Отметим, что за 1914–1917 гг. в условиях шедшей Первой мировой войны и вновь разгоравшегося революционного процесса не было подготовлено развернутых аналитических обзоров деятельности ГУЗиЗ: последний обзор был подготовлен за период 1909–1913 гг., а последний годовой обзор – за 1914 г. (годовые обзоры деятельности ведомства выпускались за 1895–1914 гг.). Далее обзоры о деятельности созданного в октябре 1915 г. Министерства земледелия отсутствуют – война и революция сделали их попросту невозможными. К этой группе источников относятся и различные доклады, подготовленные по результатам работы специально созданных государственных, как правило, межведомственных комиссий, совещаний; печатные адресованные Николаю II доклады-отчеты министров земледелия и государственных имуществ о совершенных ими поездках по стране. Дополняют эти материалы обширные сведения о деятельности правительства в области мелиорации, публиковавшиеся ГУЗиЗ в период 1909–1915 гг. в «Ежегоднике отдела земельных улучшений». Редактором издания выступил управляющий Отделом земельных улучшений, видный сельскохозяйственный деятель, ботаник – князь В. И. Масальский. Помимо подробных отчетов о проделанной мелиоративной работе, данный Ежегодник включает сотни фото природных ресурсов накануне, во время и после восстановительных действий. Эти изображения стали для нас ценнейшим фотоисточником, позволившим воочию ознакомиться с социоприодными проблемами и способами их решения. Некоторые их копии помещены в приложении к нашему исследованию (см. приложение 2).

Нами были использованы опубликованные материалы деятельности Лиги аграрных реформ, Главного земельного комитета, Государственного совещания и Демократического совещания. Не менее информативным для нас явились опубликованные журналы заседаний Временного правительства, хранящиеся в ГА РФ[14 - Журналы заседаний Временного правительства: март-октябрь 1917 года: в 4 т. М., 2001–2004.]. Они являются ценным источником о конкретной деятельности власти того периода. Всего опубликован 181 журнал заседаний Временного правительства.

Создать общее представление об изучаемом явлении помогла такая группа источников, как программные документы ведущих политических партий России начала XX в., в особенности аграрные разделы программ.

Следующая группа источников – советские законодательные источники и близко примыкающие к ним директивные, распорядительные документы партии большевиков по хозяйственным вопросам. Особенности восприятия государственной властью демографических и экологических проблем развития советской довоенной деревни зафиксированы в декретах, директивах, решениях и предписаниях правительства, резолюциях съездов большевистской партии, ее Пленумов и пр. Важными источниками для изучения данной проблемы являются, во-первых, декреты первых лет советской власти, во-вторых, директивы ВКП(б) и комплекс партийно-правительственных решений по хозяйственным вопросам. Большинство из названных документов уже опубликованы и доступны для широкого круга исследователей.

Среди названных источников особое место принадлежит академическому восемнадцати томному изданию законодательных актов первых лет (1917–1921 гг.) советской власти в России. Это ценнейший источник по политической, социально-экономической, культурной истории страны того периода. Оно издавалось (первоначально Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС совместно с Институтом истории АН СССР, затем – Институтом российской истории РАН совместно с Российским государственным архивом социально-политической истории) с перерывами на протяжении чуть более полувека с 1957 по 2009 г. и насчитывает более чем 5,5 тыс. документов. Многие из них печатались впервые, что придает этому изданию археографическую и источниковедческую уникальность. Есть в нем и информация, отражающая реакцию власти на демографические и экологические проявления и последствия сельскохозяйственных кризисов и аграрных проблем в государстве. Причем реакция понимается нами широко: и как статичное восприятие-фиксация того или иного социоестественного явления, так и практически действенное. Законодательный источник в этом смысле лучше всего демонстрирует емкость и многосторонность такого восприятия-действия – ведь в нем отразилась проблема, по поводу которой принимался нормативный акт, и ее властное решение.

Надо иметь в виду, что экологическая проблематика, тогда, в условиях недавней победы большевиков в политической борьбе, ожесточенной Гражданской и завершавшейся Первой мировой войн, не была приоритетной. Казалось бы, что власть должна была больше беспокоиться о решении продовольственного вопроса, застарелого земельного, нежели о сохранении лесов, лугов, восстановлении экосистемы и пр. Ведь гибли люди, рушилась старая жизнь, и в этом сломе было не до этого. Однако в постановлениях властных и партийных органов мы все же обнаружили вкрапления социоприродных мотивов. Они в большей мере были не на первом плане, а в связи с необходимостью решения многочисленных хозяйственно-экономических проблем. Однако их присутствие позволяет проанализировать и названный исторический источник, и действия советской власти под новым углом зрения социоестественной и демографической истории.

Правом издавать законы в те годы обладали все высшие органы государственной власти: съезды Советов РСФСР, ВЦИК и его Президиум, СНК и СТО. Нередко ВЦИК и СНК принимали законы совместно. Центральные правительственные ведомства (ВСНХ, наркоматы и др.) были наделены правом законодательной инициативы, что отражалось в подготовке ими проектов будущих законоположений, а также издания распорядительных актов по вопросам своего ведения[15 - Журавлев В. В. Декреты Советской власти 1917–1920 гг. как исторический источник. М., 1979. С. 15–16.]. Распространенными формами законодательных актов были декрет и классическое постановление, издаваемые высшими органами государственной власти. Причем все они имели одинаковую юридическую силу. Наиболее важные стороны общественной жизни регулировались основными законами. Помимо этого, издавались предписания, в т.ч. секретные, распоряжения, положения, инструкции, резолюции, воззвания. Учитывая обстоятельства революционного времени, «военного коммунизма» и Гражданской войны, некоторые распоряжения для оперативного их распространения осуществления облекались в форму радио- и телеграмм.

Четкого назначения той или иной формы нормативного акта законодатель не придерживался: в декрете могли содержаться подробные инструкции реализации властного предписания, в то время как в положении указывались общие черты регулирования, а в инструкции они конкретизировались, резолюции составлялись как предписания и т.д. Воззвания в большинстве имели декларативно-политическую направленность. Такая практика понятна – юридическая техника государственных органов и служащих при разработке властно-распорядительных актов находилась еще в стадии становления, нормативный массив формировался стихийно, по мере появления проблем; его систематизация и иерархизация были тогда не самыми главными вопросами революционного нормотворчества.

Официальным печатным изданием правительства с 1917 по 1938 г. было «Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР», с 1939 по 1992 г. – «Собрание постановлений и распоряжений правительства РСФСР». Однако надо иметь в виду, что не все нормативные акты были представлены в этом издании, а опубликованные подвергались предварительной редактуре так, что отличались от архивных оригиналов. В связи с чем приоритет нами был отдан публикациям, основанным на архивных материалах.

Законодательные и распорядительные акты по изучаемой проблеме нашли отражение также в директивах ВКП(б) по хозяйственным вопросам. Они были подготовлены к печати в начале 1930-х гг. руководителем Секретариата И. В. Сталина А. Н. Поскрёбышевым и экономистом и журналистом М. А. Савельевым[16 - Савельев М., Поскребышев А. Н. Директивы ВКП(б) по хозяйственным вопросам. М.-Л., 1931.]. Издание включает директивные предписания партии и некоторых высших органов власти (СТО и СНК) за 1919– 1931 гг.: резолюции съездов партии, пленумов ЦК партии, конференций партии, постановления ЦК партии. Целью издания было продемонстрировать эволюцию экономической политики государства в переломный период его истории. Составители отмечали, что сборник не является исчерпывающим: в него вошли только те предписания, которые получили формальный характер, т.е. были формализованы по правилам юридической техники и практики. В сборник помещены партийные директивы, начиная с VIII съезда партии (март 1919 г.), т.к. до этого их оформление не отличалось тщательностью, многие из них публиковались в виде постановлений СНК[17 - Там же. С. XIV.]. Очевидно, что отсутствие разделения властей и слитность партии и правительства создавали синкретичность подобных нормативных решений государства.

Позже официальные тексты законов РСФСР были представлены в специально подготовленном Министерством юстиции РСФСР в 1949 г. «Хронологическом собрании законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений правительства РСФСР»[18 - Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и постановлений правительства РСФСР: в 6 т. М.-Л., 1949.]. Оно также включало постановления и решения партии и правительства по различным отраслям управления. В нем нашли отражение узаконения, не противоречившие послевоенному законодательству.

Дополняет общую картину партийно-властного восприятия-регулирования социоестественных проблем советской деревни пятитомное издание «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам», охватившее 50 лет, с 1917 по 1967 г. Применительно к нашему хронологическому периоду относятся первые два тома[19 - Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: в 5 т. Т. 1. 1917–1928 гг. М., 1967; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: в 5. Т. 2. 1929–1940 гг. М., 1967.]. Социоприродные вопросы нашли отражение в таких видах документов, как резолюции съездов и конференций РКП-ВКП(б), резолюции пленумов ЦК партии, постановления съездов Советов СССР, постановления ЦИК СССР, постановления СНК СССР, совместные постановления ЦИК и СНК СССР. Помимо партийных решений в нем содержатся постановления высших органов власти. Это издание, подготовленное в 1960-е гг., включило постановления и решения, ранее не вошедшие в аналогичные сборники документов, что повышает их ценность для исследователей. Необходимо учитывать, что в условиях всеохватывающей идеологизации и тотального контроля даже эти сравнительно немногие документы, ставшие публичными, приоткрывали окно в «кухню» принятия властных решений и знакомили с их содержанием.

Наиболее обширная научная публикация важнейших партийных документов была осуществлена в 1980-е гг., когда был издан многотомный сборник «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК (1898–1988)». В нем нашли отражение все партийные решения с первого съезда РСДРП в 1898 г. до последнего XXVIII съезда КПСС в 1990 г[20 - Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК (1898–1988): в 16 т. М., 1983–1990.].

Из современных изданий весьма информативным оказался сборник документов «Трагедия светской деревни. Коллективизация и раскулачивание», подготовленный международным коллективом авторитетных специалистов по аграрной истории России под руководством В. П. Данилова, Р. Маннинга и Л. Виолы[21 - Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927– 1939. Документы и материалы: в 5 т. М., 1999–2006.]. Благодаря проведенной работе многие архивные документы, ранее имевшие гриф секретности, стали известны широкой публике. В основном они касались проблемы коллективизации. Для нас подборка этих источников оказалась чрезвычайно важна в силу отражения восприятия власти экосоциальных проблем деревни и установок на насильственный слом традиционных аграрных отношений.

Весьма информативна официальная переписка И. В. Сталина и его ближайших помощников – В. М. Молотова и Л. М. Кагановича. Эти письма носили полуофициальный-полунеформальный характер: являясь по форме источником личного происхождения, они все же касались проблем управления государством на период отъезда лидера страны в отпуск, содержали указания Сталина о конкретных действиях, информирование его помощниками об их выполнении и состоянии дел в стране, за рубежом и в партии. Заметим, что в сборнике писем Сталина Молотову за 1925–1936 гг., переданных в 1969 г. Молотовым в Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, мы не нашли ни одного упоминания об интересующих нас проблемах[22 - Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925–1936 гг. Сборник документов / сост. Л. Кошелева, В. Лельчук, В. Наумов, О. Наумов, Л. Роговая, О. Хлевнюк. М., 1995.]. Это, конечно, не означает, что такие вопросы вовсе не обсуждались в ближайшем круге вождя, т.к. выборка из 77 писем была подготовлена самим фондообразователем, т.е. В. М. Молотовым, отобравшим для потомков наиболее нейтральные письма, а кроме того, мы имели дело лишь с сохранившимися документами.

Больше же информации мы почерпнули из переписки В. И. Сталина и Л. М. Кагановича[23 - Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг. / сост. О. В. Хлевнюк, Р. У. Дэвис, Л. П. Кошелева, Э. А. Рис, Л. А. Роговая. М., 2001.]. До 1935 г. она носила развернутый характер, а с появлением в 1935 г. выделенной телефонной линии между югом и Москвой приобрела деловой, официальный характер. Помимо экономических, внешнеполитических проблем, в переписке мы обнаружили экологические сюжеты. Позиция власти хорошо прослеживается также по выступлениям, докладам А. И. Рыкова, председателя ВСНХ, а с 1924 г. – и СНК СССР[24 - Рыков А. И. Избранные произведения / отв. ред. Л. И. Абалкин. М., 1990.].

Анализ делопроизводственных материалов ВЧКГПУ-ОГПУ-НКВД мы провели, опираясь на сборники документов, подготовленные международной группой историков под руководством известного специалиста по аграрной истории России В. П. Данилова[25 - Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы: в 4 т. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. М.: РОССПЭН, 1998– 2012; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927– 1939. Документы и материалы: в 5 т. М.: РОССПЭН, 1999–2006.].

Информационные сводки и земсводки информотдела ВЧКГПУ до середины 1923 г. были основным источником информации о положении в советской деревне. Они были краткими и носили учетный характер. Более информативны и ценны были развернутые аналитические записки, готовившиеся с 1923 г. по материалам, присылаемым с мест. Нами были выявлены документы за 1918–1937 гг., в которых упоминались случаи малоземелья, ухудшения скотоводства, неудобств в землепользовании (чересполосица, длинноземелье, плохое качество почв и пр.), нехватки тех или иных природных ресурсов (земли, леса, сенокосов и пр.), массового голода и переселений, природных бедствий (град, засуха, суховеи). Сообщения за 1932–1933 гг., в большей степени касавшиеся коллективизации, мы опустили, т.к. тема голода в них не коррелировала с природными явлениями.

Одним из видов источников по теме нашего исследования стали мирские приговоры – скрепленные личными подписями письменные решения крестьянских сходов, ставших с конца XIX в. массовой крестьянской документацией. Крестьяне посредством мирских приговоров заявляли власти свое видение событий, указывали на проблемы и желаемые пути их решения. Наиболее полное исследование сельских мирских приговоров в Центральной России (664 приговора из 16 губерний) периода Первой русской революции осуществила Л. Т. Сенчакова[26 - Сенчакова Л. Т. Крестьянское движение в революции 1905–1907 гг. М., 1989.]. Как она отмечает, крестьянские приговоры часто направлялись в газеты и там же печатались. Многие из них дошли до адресатов, о чем свидетельствует их хранение в архивных фондах Совета Министров и Государственной Думы. Такая форма коллективного социального общения крестьянства с властью была популярна в начале XX в. В приговорном движении участвовали широкие слои сельского населения. Однако наиболее социально активными были крестьяне Центрально-промышленного района, чем их сотоварищи из Центрально-земледельческих губерний[27 - Сенчакова Л. Т. Крестьянские наказы 1905–1907 годов // Судьбы российского крестьянства / под общ. ред. Ю. Н. Афанасьева. М., 1995. С. 60, 62.]. Среди опубликованных ею выдержек из мирских приговоров и наказов мы выявили социоприродные проблемы того времени, на которые обращали внимание и жаловались крестьяне.

К группе источников, отразивших прямое крестьянское восприятие и отношение к происходившим событиям, относятся письма селян в земские управления. Интересные выдержки из писем крестьян Московской губернии в земское управление привел М. Н. Сурин[28 - Сурин М. Н. Что говорят крестьяне о нуждах деревни. М., 1906.]. Большей частью они касались вопросов земельного обеспечения в поздний пореформенный период.

Следующей группой источников стали периодические издания. Например, официальное печатное издание Временного правительства – ежедневная газета «Вестник Временного правительства», выходившая вместо «Правительственного вестника» с 5 марта по 24 октября 1917 г. В газете публиковались обращения правительства, законы и законопроекты, распоряжения, дипломатические ноты, отчеты о заседаниях правительства, Временного комитета Государственной Думы, Государственного совещания, Временного совета Российской республики (Предпарламента) и др., освещалось положение в стране, события на фронтах Первой мировой войны и за границей.

Нами также изучены выпуски журнала «Известий Главного земельного комитета», в которых отражалась деятельность Временного правительства, ГЗК, местных земельных комитетов, публиковались наказы и постановления крестьянских собраний, съездов и организаций. Во многом эти материалы восполнили информационные пробелы о деятельности Министерства земледелия.

Для изучения особенностей понимания ученой общественностью социориродных аспектов развития советской довоенной деревни мы проанализировали специализированные периодические издания 1920–1930-х гг. В частности, журнал «Сельское и лесное хозяйство» – ежемесячный журнал сельскохозяйственной экономики, статистики и техники, издаваемый НКЗ в 1921–1924 гг. Его преемником стало издание 1925–1929 гг. «Пути сельского хозяйства» – это научный орган НКЗ и Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. В 1930–1938 гг. издание было переименовано и стало называться «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства». Журнал «Социалистическое сельское хозяйство» – это печатный орган Института социалистической реконструкции сельского хозяйства, издававшийся в 1931–1934 гг.

Некоторые размышления о путях развития сельского хозяйства в период НЭПа в виде печатных версий докладов ученых, представленных ими на заседаниях Сельскохозяйственной секции Госплана СССР, нашли отражение на страницах журнала «Труды Земплана», периодического издания Плановой комиссии при НКЗ, издаваемого в 1924–1930 гг. Данные материалы весьма информативны, т.к. содержали взгляды ученых о способах восстановления сельского хозяйства и решения его социо-природных проблем. Многие их рекомендации и предложения были положены в основу первого пятилетнего плана развития аграрного сектора советской экономики.

«Плановое хозяйство» – это был ежемесячный политико-экономический журнал Госплана СССР, издаваемый в 1920-е гг. «На аграрном фронте» – ежемесячный журнал, выпускаемый Аграрным институтом Коммунистической академии в период с 1925 по 1935 г. «Хозяйство ЦЧО» – в 1928–1930 гг. ежемесячный политико-экономический журнал, печатный орган Облплана Воронежской области. «Научное слово» – ежемесячный журнал, посвященный актуальным вопросам науки, который издавался в 1928–1931 гг. Государственным издательством. В 1931 г. он влился в журнал «Социалистическая реконструкция и наука».

Примечательно то, что авторами многих статей выступали в основном дореволюционные специалисты – агрономы, статистики, экономисты и др. Материалы их публикаций отразили внутреннюю сторону дискуссий, различные мнения о развитии сельского хозяйства, допускавшиеся до начала 1930-х гг. Часть авторов статей была репрессирована в 1930-е гг. В связи с этим большую ценность имеет изучение нереализованных альтернативных предложений, продуцированных учеными в 1920-е гг.

Были также изучены материалы Центрального бюро краеведения, руководящего органа краеведческого движения: журналы «Известия Центрального бюро краеведения» (1925–1929 гг.), «Краеведение» (1923–1929 гг.), «Советское краеведение» (1930–1936 гг.). В них дискутировались организационно-методические вопросы краеведческого движения, деятельность его местных организаций, содержалась официальная документация о движении. В материалах деятельности этой общественной организации мы выявили информацию о социоприродных проблемах аграрной сферы в 1920–1930-е гг.: проблемы истощения природных ресурсов под влиянием сельскохозяйственной деятельности позднего аграрного общества. Обнаруженные сведения отразили место экологических проблем села в работе краеведов-практиков, особенности их восприятия и дополнили картину общественно-государственной рефлексии социоестественных аспектов развития довоенной деревни.

Большой блок источников составили научные книги изучаемого периода. Среди них мы отметим материалы созданной Российской императорской академией наук в 1915 г. по инициативе академика В. И. Вернадского Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) для проведения фундаментальных и прикладных исследований в области естественных и технических наук. Издаваемые КЕПС ежегодные «Отчеты», «Труды» своих отделов, «Материалы для изучения естественных производительных сил России», научно-популярное издание «Богатства России» и прочее послужили для нас достаточно информативным источником.

Значительную часть источников, отразивших мнение ученых-современников, составили научные работы, написанные в 1890–1930-е гг. Среди их авторов – агрономы и почвоведы К. Д. Глинка, А. А. Зубрилин, Э. Э. Керн, Б. Б. Полынов, Л. И. Прасолов, Н. М. Тулайков, В. Р. Вильямс, Д. Н. Прянишников, В. П. Мосолов, А. С. Козменко; ботаник Р. Э. Регель; геоботаники Г. И. Дохман, Л. Г. Раменский; географ В. П. Вощинин; биолог, зоолог, географ Л. С. Берг; лесоводы М. М. Орлов, М. Е. Ткаченко, Н. П. Кобранов; гидролог И. А. Легун; экономисты и статистики С. С. Маслов, Н. П. Макаров, И. А. Кириллов, Н. А. Каблуков, А. Н. Челинцев, А. В. Чаянов, Л. Н. Литошенко, А. И. Хрящева, Л. И. Лубны-Герцык, А. С. Либкинд и другие.

Известно, насколько важны и ценны для историка документы личного характера – письма, дневники, мемуары. Они позволяют заметить то, что в иных документах не могло отразиться. В некоторых случаях, например, при изучении социальной истории, мнения современников, субъективизм является желанным для историка искомым элементом прошлого. Именно он передает колорит эпохи, нюансы изучаемых явлений, отражает многоцветность изучаемых исторических явлений и процессов, поэтому в качестве источников мы привлекли документы личного происхождения. Присущая данному виду исторических источников субъективность и индивидуальность восприятия их составителей для нас является ценной особенностью, позволяющей выявить личностное восприятие изучаемых явлений современниками. Зачастую в мемуарах и письмах отражаются уникальные сведения, сообщаются новые детали известных событий и явлений. Особую ценность документы личного происхождения приобретают в исследованиях ментальности, общественного мнения по тем или иным проблемам прошлого.

Мы исследовали письма, воспоминания представителей интеллигенции: ряда деятелей сельского хозяйства, агрономов, писателей «по совместительству», хорошо знавших жизнь села (А. П. Платонов, М. М. Пришвин, М. А. Шолохов, а также агрономы П. Я. Гуров, А. Сергеев, Анвельд, организатор сельскохозяйственной коммуны в Подмосковье Л. Шварц, ученый-лесовод И. Р. Морозов). Подобная исследовательская выборка позволила уловить и нотки профессионального взгляда интеллигентов на экопроблемы довоенной деревни.

При том, что российские крестьяне, даже будучи грамотными, не стремились выразить себя на бумаге («если это не крик души в адрес власти»)[29 - Кознова И. Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М., 2000. С. 32.], были далеко не молчаливыми и отстраненными наблюдателями происходивших событий. История сохранила нам разные источники, зафиксировавшие отношение крестьян к политическим, социально-экономическим и экологическим изменениям первой трети XX в. Для изучения крестьянской экоментальности особо информативным источником для нас стал сборник документов из серии «Социальная история России XX века», подготовленный коллективом историков и архивных работников под редакцией А. К. Соколова[30 - Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918–1932 гг./ отв. ред. А. К. Соколов. М., 1997.]. В книге социальные катаклизмы первой трети XX в. представлены глазами их рядовых участников. Основу издания составили источники личного происхождения: письма в редакции газет, в особенности популярную и массовую в 1920-е гг. «Крестьянскую газету» (ее тираж к концу десятилетия достигал 1,5 млн экземпляров), в партийные и государственные учреждения, отклики на различные мероприятия советской власти. Помимо статей рабочих и сельских корреспондентов на местах – рабселькоров, – в сборнике представлены письма рядовых крестьян в редакцию газеты. Ценность их публикации для нас состоит в том, что в издании по преимуществу представлены письма, не опубликованные и не подвергнутые редакторской обработке. Все они пример особого жанра – народной публицистики, – отражающей общественную рефлексию по поводу происходивших событий 1920-х гг. Некоторые из писем передавались в зависимости от их содержания в профильные государственные учреждения. Текстовый материал писем включен в исторический контекст посредством комментариев от составителей сборника. Заметим, что явившийся продолжением сборник «Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах»[31 - Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах / отв. ред. А. К. Соколов. М., 1998.] содержит наряду с документами личного происхождения материалы партийных и политических органов РСФСР, раскрывающие различные аспекты коллективизации и др. В нем мы не обнаружили изучаемые экосюжеты.

Это издание дополняет подготовленный позже С. С. Крюковой сборник писем крестьян в редакцию «Крестьянской газеты», где также помещены ценнейшие материалы из фондов РГАЭ и РГАСПИ: письма, жалобы, воззвания, приговоры сельских сходов, вопросы и пр.[32 - Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах / сост. С. С. Крюкова. М., 2001.] Объем корреспонденции в газету был очень велик, в издании представлены самые яркие документы, отразившие различные стороны жизни советской деревни 1920-х гг. Помимо этого, мы использовали материалы из сборника писем смоленских крестьян в редакцию той же газеты, что позволило изучить некоторые региональные особенности восприятия исследуемых проблем[33 - Письма смоленских крестьян в редакцию «Крестьянской газеты»: матлы по социальной истории провинции середины 1920-х гг. / сост. М. В. Каиль, О. В. Кобец; под ред. Е. В. Кодина. Смоленск, 2011.]. Часть писем крестьян в «Крестьянскую газету», раскрывающих отношение крестьянства к социоприродным явлениям 1930-х гг., мы нашли в сборнике документов, подготовленном под редакцией В. П. Данилова и Н. А. Ивницкого, посвященном жизни деревни накануне и в ходе сплошной коллективизации[34 - Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе сплошной коллективизации, 1927–1932 гг. / под ред. В. П. Данилова и Н. А. Ивницкого. М., 1989.].

Интересным источником являются материалы устной истории: записанные с крестьянских слов рассказы-воспоминания о событиях 1910–1940-х гг. Предпринятое историком В. А. Бердинских и его студентами интервьюирование пожилых людей Кировской области в 1980–1990-е гг. создало богатейший материал по истории повседневной жизни традиционного села России[35 - Бердинских В. А. Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке. М., 2011.]. Уровень доверительности записанных рассказов старожилов очень высокий, т.к. опросы проводились их внуками. Встречались среди опрошенных уроженцы и других областей Центральной России.

Многочисленные материалы устной истории российского села XX в. представлены в специальном издании, подготовленном по результатам социологического опроса крестьян, проведенного в 1990-е гг. Социологи опубликовали выборку «семейных историй», рассказанных пятью женщинами и тремя мужчинами из разных регионов страны, чья молодость пришлась на 1930–1940-е гг[36 - Голоса крестьян: сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах / сост. и обраб. Е. М. Ковалев. М., 1996.].

Еще одним источником послужила художественная литература. Бесспорно то, что история и литература выполняют воспитательную, гуманизирующую функцию, но при этом опираются на разные методы познания: история стремится к точности, в то время как литературе как виду искусства свойственны образность выражения и право на вымысел[37 - Биск И. Я. Методология истории: курс лекций. Иваново, 2007. С. 116–117.]. Строго говоря, художественная литература – не исторический источник, однако она, наряду с иными видами нарративных источников, может помочь в изучении явлений и процессов прошлого – например, при исследовании истории культуры, быта и нравов, общественной и общественно-политической мысли. Ценность литературного отражения состоит в самобытности и субъективно-психологическом осмыслении проблем минувшего, что позволяет историку уловить нюансы прошлого и проникнуть в суть происходившего.

Литературные произведения оказались весьма информативны в сфере изучения особенностей общественного восприятия социоприродных явлений позднего аграрного общества России. Литературные тексты довоенной поры передали историю деревни в самые непростые годы Гражданской войны, военного коммунизма, НЭПа, коллективизации. Есть в них и социоестественные зарисовки, описывающие негативные последствия хозяйственного использования природных ресурсов, антропогенной нагрузки на них, внедрения основ рационального хозяйствования. Для изучения мы отобрали лишь часть художественных произведений, созданных в изучаемый период или написанных несколько позже. Важным при источниковедческом анализе явилось то, что большинство авторов исследованных литературных произведений были уроженцами села Европейской России, очевидцами происходивших в нем событий, что придает их творческим работам исторический колорит. Особую ценность для нас имели повести и романы автобиографического происхождения, обладающие высоким уровнем достоверности в отражении прошлого. Правдивому изображению тягот сельской жизни первых десятилетий советской власти способствовало то, что некоторые писатели знали ее экологические проблемы изнутри: Г. Н. Троепольский по образованию был агрономом, а А. П. Платонов, будучи инженером-гидротехником, в 1920-е гг. руководил общественными мелиоративными работами в Воронежской и Тамбовской губерниях.

Мы изучили 20 художественных произведений двенадцати советских писателей: Ф. И. Панферова, Н. И. Кочина, П. И. Замойского, К. Я. Горбунова, Г. Н. Троепольского, Е. Я. Дороша, В. А. Каверина, В. В. Овечкина, М. А. Шолохова, Н. Е. Вирты, Л. М. Леонова и А. П. Платонова.

Колоритным и ярким гимном новой жизни в деревне стала тетралогия уроженца Саратовщины Ф. И. Панферова «Бруски». В романе, созданном в 1926–1936 гг., предстает жизнь одного из волжских сел на протяжении периода от «военного коммунизма» и до 1937 г. На примере села Широкий Буерак прослежен трудный путь коренной ломки русского села, перехода его от традиционного типа производства к механизированному, индустриальному. В этом романе с удивительной точностью, меткостью подмечены и художественно переданы типичные заботы, тяготы, горести и радости крестьян. На страницах тетралогии его герои переживают и проблемы нового землеустройства, и трудности организации сельскохозяйственной артели, позже колхоза «Бруски», и засуху, и голод 1920-х гг., и мелиорации земель и повышения урожайности, и коллективизацию.

Схожий с сюжетом романа Ф. И. Панферова «Бруски» был роман «Лапти» П. И. Замойского, уроженца Пензенской губернии. На страницах произведения, написанного в период с 1922 по 1936 г., предстает картина жизни одного из сел черноземной губернии Центра России в конце 1920 – начале 1930-х гг. Жители с. Леонидовки проживают в романе непростые годы восстановления сельского хозяйства и перехода к коллективизации. В этом селе автор отразил типичные для того исторического времени и той территории социоприродные явления: частые переделы земель, чрезмерная распаханность угодий, замусоренность их сорняками и пр.

В произведениях писателя Н. И. Кочина, уроженца Нижегородской губернии, очевидца коренных изменений в деревне 1920–1930-х гг., предстает картина трагических событий тех лет. В романе «Девки», написанном в 1928–1932 гг., сразу же по следам своих воспоминаний и впечатлений юности, предстает жизнь деревни Немытая Поляна Нижегородской губернии в период НЭПа. В автобиографическом романе 1938 г. «Юность» Н. И. Кочин от имени крестьянина села Тихие Овраги Нижегородской губернии Семена Пахарева повествовал о событиях предреволюционной, послереволюционной и нэповской деревни. Н. Е. Вирта в автобиографической повести «Как это было и как это есть» (1973 г.) вспоминал свою молодость, проведенную в довоенные годы в Тамбовской губернии, оставив описание ландшафта лесостепи.

Специально сельскохозяйственному и природному бедствию – суховею – был посвящен рассказ В. А. Каверина «Суховей» (1930 г.). Речь в нем шла о продолжавшемся в 1930 г. в течение пяти суток суховее где-то в степном регионе страны. Главный герой рассказа механизатор по прозвищу Бой-Страх переживал за погубленный урожай[38 - Каверин А. В. Суховей // Под чистыми звездами. Советский рассказ 30-х годов. М., 1983. С. 45–50.]. Обмеление р. Волги отразилось в романе К. Я. Горбунова «Ледолом» (1929–1953 гг.).

Уроженец юга России писатель и журналист В. В. Овечкин в рассказе «Прасковья Максимовна» (1939 г.) представил образ заведующей опытной станцией одного из колхозов Краснодарского края Прасковьи Максимовны Бондаренко, которая энергично боролась за повышение урожайности колхозных полей, опираясь на достижения науки, методы мелиорации. Не у всех односельчан ее порыв вызывал понимание, а у руководства колхоза – поддержку[39 - Овечкин В. В. Очерки о колхозной жизни. М., 1953. С. 214–228.].

Знаменитый роман М. А. Шолохова «Поднятая целина», посвященный начальному этапу коллективизации на Дону в 1930 г., также изобилует зарисовками изучаемых нами социо-естественных проблем. Писатель Е. Я. Дорош в очерке «Дождь пополам с солнцем» (1959 г.) через воспоминания сельского агронома Н. С. Зябликова отразил историю о том, как в Ярославской губернии во второй половине 1920-х гг. активно занимались развитием животноводства.

В произведениях советского писателя Г. Н. Троепольского, больше известного широкому читателю как автор повести «Белый Бим Черное Ухо», рельефно запечатлена центрально-черноземная деревня Европейской России. Правдивому изображению тягот сельской жизни первых десятилетий советской власти способствовало то, что Троепольский был уроженцем с. Новоспасское Борисоглебского уезда Тамбовской губернии (ныне Воронежской области), детство провел в деревне, в 1924 г. окончил сельскохозяйственное училище им. К. А. Тимирязева в с. Алешки Воронежской губернии, работал сельским учителем, затем агрономом. Он хорошо знал жизнь села изнутри.

Перипетии ломки старых общественных отношений и построения новых были в центре его внимания в романе «Чернозем», написанном им в конце 1950-х – начале 1960-х гг. и впервые опубликованном в 1961 г. В романе воссоздана жизнь центрально-черноземного села Паховки в период с 1921 по 1930 г. Наряду с главными героями произведения – семейством Земляковых, сиротой Иваном Крючковым, бывшим красноармейцем Андреем Вихровым, бывшим членом антоновской банды Игнатом Дыбиным, кулаком Семеном Сычевым и др. – героем романа являлся русский чернозем. Именно на его степных просторах разворачивались человеческие драмы.

Писатель Л. М. Леонов в первом своем романе «Барсуки» (1924 г.) воссоздал жизнь одной из северных губерний страны в годы Гражданской войны и «военного коммунизма». Впервые экологическая проблематика в Советской России громко была поставлена в романе Л. М. Леонова «Русский лес» (1953 г.).

Особое звучание экологические проблемы советской деревни нашли в произведениях А. П. Платонова: в повестях «Епифанские шлюзы» (1926 г.), «Эфирный тракт» (1926–1927 гг.), написанных, когда автор работал инженером-мелиоратором в Тамбовском губернском земуправлении, «Впрок. Бедняцкая хроника» (1929–1930 гг.), «Хлеб и чтение» (1932 г.).