Два крыла

– Тогда до завтра. Утром, здесь же, я буду ждать вас.

Она убежала, неслышно ступая мягкими домашними сандалиями.

Грендер откинулся в кресле и улыбнулся.

Разговаривать с девушкой, у которой, скорее всего, искалечено лицо, было очень легко. Из-за своей явно уродливой внешности она не пыталась ему понравиться простыми женскими приёмчиками и ужимками, которые наводили на него тоску.

В течение нескольких часов увлёкшей его беседы Грен слышал только её голос и видел только жесты маленьких ручек с тонкими запястьями. Маска сыграла свою роль и уберегла его от привычных оценивающих взглядов, выражений страха, презрения или, напротив, женского кокетства и томных взоров в желании понравиться ему, состоятельному влиятельному мужчине.

Может, графиня из-за уродства девушки приютила её и объявила воспитанницей? Головка у этой воспитанницы, как заметил Грен, работала очень хорошо. Девушка чётко формулировала свои вопросы и даже при своём начальном уровне магического образования объяснения мага шестой ступени схватывала быстро.

– Надо бы узнать о Маруше поподробнее у Притена , – подумал барон. – Интересно, какую судьбу ей наметила графиня? Жаль, если всего лишь выгодное графу замужество, где её, без сомнений, затопчет семейство мужа из-за отсутствия красивого лица.

Однако спокойно и подробно расспросить Притена о своей новой знакомой, свалившейся ему на руки в библиотеке, толком не удалось. За ужином было неудобно, а позже нагулявшиеся и уставшие обитатели замка и их гости почти сразу же расползлись по своим покоям. Однако пока друзья после ужина сидели в гостиной и лениво обсуждали прошедший день и прогулку, Грендер успел узнать от Притена основное: что Маруша живёт в замке с младенчества, все в семье её любят, она ровесница и подруга Люжены, у них общие занятия и учителя, и да, бедная девушка скрывает под маской покалеченное лицо. После этого в их разговор вмешалась Лола и утянула жениха в сторону своих покоев.

Грендер задумался. Надо ли сказать Алю о том, что в замке кроме дочери графа есть ещё одна девятнадцатилетняя особа? Да ещё и с искалеченным лицом?

Ладно, это не к спеху, подождёт. Тем более начинать всё равно нужно с поискового заклинания. Зачем гадать да выдумывать? Может, заклинание покажет, что носительница королевской магии живёт вне замка.

Оставшись в одиночестве после ухода Притена, Грендер поднял голову и осмотрел гостиную. Принц один сидел у окна в кресле с высокой спинкой и любовался закатом.

Солнце уже почти прикоснулось к горизонту. Облака, окрашенные во все мыслимые и немыслимые оттенки розового, очень живописно, будто птицы, собрались на краю темнеющего неба, провожая светило на ночь.

Грен пригляделся. Ну конечно! Аль не столько любовался закатом, сколько следил в стекле приоткрытого окна за отражением сидящей у него за спиной Люжены.

Девушка сидела в компании какого-то гостя и вела с ним какой-то философский спор. Разрумянившаяся Люжена горячилась, что-то доказывала, гость улыбался, кивал головой, но, видимо, всё-таки возражал, вызывая поток новых аргументов со стороны девушки.

Барон поднялся и пересел к принцу.

– Любуешься? – спросил он, не уточняя на кого любуется друг. – Как прошла ваша прогулка?

– Да прекрасно прошла. Поездили по красивым местам, побеседовали, развлеклись.

– Удалось ли пообщаться поближе с дочерью графа? Что-то прояснилось?

– Удалось. Ничего не прояснилось. Теперь думаю, когда бы найти время запустить поисковик. Но завтра мы едем в Адинеж посмотреть на градоначальника, продемонстрировать всему городу благоволение короля и позволить ему показать свою преданность нашему дому. А я ведь говорил отцу, что надо ехать инкогнито! Но он упёрся, мол, раз ты уж посещаешь это графство для посещения друга, то изволь поработать на пользу семье!

– Тогда ты едешь в Адинеж, я остаюсь тут, – усмехнулся Грендер. – терпи, происхождение тебя обязывает, а меня нет.

– Да помню я, помню, что ты у нас на этой неделе просто на отдыхе, счастливчик!

– С тобой поедут Лола и Притен. Лола там отвлечёт всё внимание на себя.

– Это точно. Может, всё-таки сегодня запустим поисковое заклинание? Для ясности. Тем более время подходящее.

– А что, Люжена уже не занимает твои мысли? – улыбнулся Грен.

Неожиданно Аль взглянул на друга как-то затравленно и растерянно произнёс:

– Наоборот. Нужно меня как-то от неё отвлекать. Я же вчера так замечательно заснул и выспался. А с утра опять свалился в странное возбуждённое состояние, но уже как-то по-другому.

На этой прогулке я наконец перестал в Люжене искать Мири, а в результате просто увидел, какая она… замечательная красивая девушка.

Грен, я сначала сдерживался, чтобы никто не заметил моего особого к ней расположения, а потом плюнул и стал оказывать ей знаки внимания, как и все окружающие мужчины.

Ты знаешь, мне кажется, я ей тоже понравился. Не как принц, а как… просто мужчина. И… по-настоящему, искренне. Я наблюдал её целый день. Она такая юная и живая. В ней преобладают противоположные магии: огонь и земля, представляешь? В ней нет ничего от Альмиреллы. Люжена совсем другая. Она маленький вулканчик. Ты знаешь, неожиданно… я … рад.

Принц как-то беспомощно и виновато отвёл глаза, и Грендер вдруг понял, что у Аля по сути нет никакого опыта в любовных делах. Все всегда в нём видели принца, представителя королевской семьи, и, соответственно, всю свою жизнь он прожил в этом коконе почтения. Он был воспитан так, чтобы постоянно держать стену между собой и окружающими женщинами, чтобы не попасть в щекотливую ситуацию.

Да уж, опыт посещения домов свиданий для знатных господ вряд ли можно назвать опытом настоящей искренней любви. Наверное, за эти годы кто-то ему искренне нравился. Однако, скорее всего, в его любовные отношения всегда вмешивались корысть и меркантильные интересы со стороны женщин, да и сословные барьеры сыграли свою роль. Принц всегда был лакомым кусочком. Возможно, в нём так никто и не увидел просто мужчину, которого можно полюбить и не думать о последствиях. А, может, и увидел, однако принц и сам не смог разглядеть любящее его сердце в этой дворцовой круговерти.

Видимо, только с сестрой Аль чувствовал себя свободно, доверяясь ей без оглядки, поэтому так упорно и ищет сейчас её, не обращая внимания на недовольство отца.

– Хорошо, давай запустим поисковик сегодня вечером, если ты не устал за день. Заклинание несложное, всё должно получиться, только план замка и карту окрестностей нужно попросить у Притена для привязки к местности,– сказал Грендер, потом помолчал и добавил: – Знаешь, Аль, не напрягайся ты так. Не нужно себя отвлекать от дочери графа. Зачем? Просто получишь удовольствие от общения с девушкой, которая тебе понравилась. Это ведь так замечательно, влюбиться и быть любимым.

Пока Грен произносил эти слова, он вдруг понял, что это говорит и себе тоже. Он сам уже ждёт того замечательного момента, когда завтра будет сидеть и разговаривать с девушкой, которая ему самому понравилась.

– Смешно, – подумал он, – женщины с таким упорством тратят силы на то, чтобы их лица были красивыми и привлекательными для мужчин, а мне понравилась та, у которой лицо скрыто маской и не имеет значения, что под ней.

Даже наоборот, её дефект, скорее всего, убрал его привычные защитные барьеры в общении, сделал его более открытым.

– А могла бы Маруша полюбить меня? – спросил он себя. – Смог бы я полюбить её такую, с её искалеченным лицом?

Пока он думал эту внезапно посетившую его мысль, он уже знал ответ на второй вопрос.

Да, он мог бы её полюбить. Её уродство избавило его от обычного женского кокетства и жеманства, что постоянно отталкивало его в женщинах. Маска на лице уберегла его от вежливого лицедейства уверенных в своей привлекательности женщин.

Мало того, приходилось себе признаться, что, любовь уже затронула его краешек его сердца. Ему оказалось достаточно мелодичного голоса, живого ума и искреннего интереса к тому, что он говорит. Получается, что в его прежней жизни до их встречи, ему настолько не хватало такого простого и искреннего общения, что сейчас он не в силах от него отказаться. Ни форма её носа или глаз, ни цвет её волос или происхождение не играет для него никакого значения.

Грендер вздохнул. Вот так всё просто с его стороны. А что почувствовала она, кроме благодарности за хорошую лекцию?

Глава 16

Сама не понимаю, что меня заставило поддаться на предложение господина Грендера Доплейля, мага Серая смерть обсудить некоторые неясные для меня аспекты воздушной магии.

В народе Серой смертью пугали детей. Ну как же, магический палач! Страшное неизвестное зло!

Раньше я и сама его представляла гигантским мужчиной с чёрной бородой и длинными тёмными развевающимися по ветру волосами, который в момент казни машет руками как мельница, громовым голосом творит заклинания и, жутко хохоча, наслаждается своей магической силой, создавая серый смерч, уничтожающий приговорённых прямо на помосте.

В действительности оказалось, что в его облике не было ничего зловещего. Обыкновенный мужчина среднего роста и сухощавого телосложения с низким спокойным голосом. Это барона я видела вчера в столовой рядом с невестой Притена, а седая прядь у него на виске, про которую мне рассказала Люжена, вообще исключала какую либо ошибку. Так что я позорно свалилась со стремянки прямо на руки именно ему, в этом не было никаких сомнений. Да, это тот самый барон Грендер, маг Серая смерть.

В первую минуту, близко увидев его лицо, я напряглась, тем более уловила его несуразное по отношению к девушке в маске, закрывающей лицо, обращение «милая». Бран всё-таки своими вечными шуточками натренировал меня слышать почти незаметные насмешки.

Однако, мужчина, предлагая мне помощь, совсем не походил на злодея и какими-то грустными глазами смотрел на меня так внимательно, как на меня ещё никто из мужчин не смотрел. Многочисленные обитатели нашего замка видели во мне или ребёнка, или прислугу, или, напротив, одну из хозяйских родственниц, разговаривая уважительно и с опаской.

Притен глядел как на младшую сестрёнку, Бран с постоянной лёгкой насмешкой, граф со снисходительной нежностью, а молодые люди, приезжавшие в замок с визитом к Люжене, даже беседуя со мной, смотрели сквозь меня.

Наверное, я сделала шаг навстречу и попросила барона помочь разобраться в воздушной магии, потому что почувствовала, что барон Грендер Доплейль первый увидел во мне именно меня настоящую, минуя статус и симпатичную внешность, которой сейчас у меня просто нет.