Найти хранителя

Проникнуть к саркофагу для хранителя на данный момент было самым важным. Всё остальное имело меньшее значение и шло во вторую очередь.

Сегодняшний допрос Изер оказался как нельзя кстати. Теперь разрозненные детали начали понемногу складываться в стройную картину.

Крис глазами Триса видел, как Эльт схематично рисует план и, зная местность, помогал наводящими вопросами.

– Я, знаю эту место по патрулированию и, кажется, понял, где надо искать этот лаз, – в конце концов заявил Крис. – Если он полностью не зарос и не осыпался, то мы в эту пещеру попадём уже через пару часов после нашего появления в Черенге. Только надо обзавестись воздушными крыльями или ещё каким средством передвижения. Пешком до этого места добираться далековато.

– Да просто прогулочный планелёт наймём.

– Тогда с этим всё, Тресар. Можно перейти к другому вопросу.

– Да, теперь нужно узнать, как в экспедицию попал и что там делал Энерис Бентер. Может быть, мы тогда поймём, что с ним случилось и куда он делся.

Ничего особенно интересного о том, откуда взялся Энерис Бентер, археолог не сообщил. Этого человека привёл сам начальник экспедиции уже в Черенге, представив его как внештатного консультанта. Сначала остальные члены экспедиции отнеслись к новому консультанту весьма критически, считая его просто местным любителем археологии. Однако потом в корне поменяли своё отношение. Энерис оказался просто кладезем информации. Казалось, он знал ответ на любой вопрос и порой трактовал исторические события совершенно в разрез с официальной общепринятой теорией.

– Ну ещё бы – хмыкнул Крис. – Тысячелетние знания всё же.

– Да, – откликнулся Тресар, – это как раз подтверждает, что на тот момент в теле Энериса Бентера находился хранитель восьмого рода. Вряд ли рядовой маг из Корчера обладал обширными знаниями в истории и археологии.

– Энерис Бентер присутствовал при вскрытии саркофага? Он настаивал на его открытии? Расскажите подробнее об всём, что произошло в ту ночь, – эти слова уже были обращены к хозяину дома, сидящему перед ним в трансе.

– Да мы всей экспедицией тогда там присутствовали. Любопытство, знаете ли. Охрана сдвинула каменную крышку. В саркофаге нашли мумию, завёрнутую в пропитанную чем-то ткань и непонятную закрытую круглую чашу, – рассказывал археолог. – Честно говоря, я так и не понял, как Энерис относится к этому несанкционированному вскрытию. Вроде бы, с одной стороны, он и был заинтересован, а с другой стороны опасался чего-то. Но он был точно против, чтобы мы касались чего-либо внутри саркофага. Он вообще пришёл в волнение и стал активно возражать, когда услышал указание начальника вынуть из саркофага эту чашу. Там даже произошёл неприятный инцидент.

– Что именно случилось?

– Да после того как сдвинули крышку, Энерис отодвинул начальника и стал убеждать всех, что прикасаться к содержимому саркофага опасно. Начальник вида не показал, но явно вышел из себя. Я его хорошо знаю, видел как у него желваки заиграли. В общем, он дал незаметный сигнал охране, и Энериса аккуратно сзади стукнули по голове, чтоб не мешался. Он отключился надолго и уже не видел, как мы вытащили чашу и открыли её. Там в чаше, залитый прозрачным, как вода, раствором лежал розовый кристалл, куб величиной примерно с человеческую голову.

– С чего вы решили, что это не вода, а какой-то раствор?

– У него был незнакомый и очень приятный запах. Очень осторожно, но все подошли, посмотрели и, не прикасаясь, понюхали.

– Теперь всё ясно, – задумчиво произнёс Тресар. – Хранитель прекрасно понял, кто лежит внутри, что это за чаша и что там может находиться. Он знал, что на саркофаге стоит магическая защита содержимого от проникновения.

За себя-то хранитель особо не волновался, потому что знал как излечить себя внутренними резервами тела, а справиться с любопытством остальных просто не смог, как и не успел перехватить управление сознанием, вот как мы сейчас. Этот упёртый начальник просто лишил его сознания.

А я-то всё гадал, как хранитель умудрился упустить момент заражения и не остановил его?

Пока Энерис лежал без сознания магическое заражение захватило весь организм и справиться с ним стало тяжелее. Человеческое тело такое уязвимое без должного контроля.

– Получается. эпидемия началась из-за того, что археологи залезли в саркофаг и открыли чашу с кристаллом? – спросил Крис.

– Да. Сработала биомагическая составляющая защиты кристалла.

Вот теперь почти все кусочки мозаики укладываются в стройную картину. Осталось понять, что случилось с твоей невестой, и найти того, в ком сейчас присутствует сознание хранителя, и почему он не спешит в свой кристалл.

Трис снова обратился к археологу:

– Вы кому-то сообщили об случившемся? О том, что эпидемия связана с содержимым саркофага?

– Нет. Сами понимаете, хвастаться тем, что по неосторожности выпустили заразу и стали причиной стольких смертей, ни у кого желания не возникло. Да и теперь я могу говорить только про себя, потому что остальные ничего уже рассказать не могут.

– Почему?

– Потому что из экспедиции выжил лишь я. Любопытство и амбиции начальника экспедиции оказались смертельными для всех членов эеспедиции. После выздоровления мне пришлось написать гору бумаг с отчётами и объяснениями, и меня отпустили домой. Похоже, решили, что мы случайно разворошили в пещере какой-то древний могильник. Только это не так.

– Не могильник, а что?

– Там не было захоронений или могил. Эта пещера скорее похожа на хранилище. Там было сухо. Стены были оплавлены и будто бы плёнкой покрыты. Там даже пыли почти не было.

Чашу мы поставили обратно и крышку саркофага задвинули ещё той ночью. А с утра у нас началась… борьба за жизнь. Уже не до пещеры стало. Потом, говорят, вход вообще засыпали.

А о дополнительном проходе я в отчётах не упоминал.

Трис задал ещё несколько уточняющих вопросов, потом на всякий случай спросил об Эсми, затем привёл археолога в чувство и задал ему пару дежурных вопросов об раскопках, чтобы оправдать своё появление у него в доме.

Конечно, ни о каких конфликтах и тайном открытии саркофага археолог в обычном состоянии не стал упоминать, хотя и нарисовал защитную руну на саркофаге.

Трис сделал вид, что это очень важно, и что руна чрезвычайно его заинтересовала.

На этом он и покинул дом Эльта Драгора.

– Ну что, можешь забирать тело, – сказал Тресар, когда спустился с крыльца.

Приближались сумерки. Солнце уже садилось, и его было не видно из-за заборов и палисадников, только длинные чёткие тени улеглись на дороге.

Крис, который в этот момент глазами Триса разглядывал темнеющее небо с уже помаргивающими кое-где звёздочками, сразу после этих слов ощутил, что к нему вернулось управление ногами и руками. Теперь он сам решал куда идти и на что смотреть.

Крис медленно прогулочным шагом пошёл по чистой аккуратной улочке.

Жара спала. Вот так идти, не торопясь, чувствуя, что тело тебе подчиняется, было очень приятно.

– Надеюсь, ты уже отошёл от своей обиды на меня за прогулку с Ольтой? – спросил Тресар. – Согласись, я ни в чём не нарушил наших договорённостей. Не было запрета на ухаживание за ней.

– Ну да, – пробурчал Крис вслух, – и на поцелуи. Она тебе так понравилась?

– Да, очень понравилась.

– Чем? Ты же хранитель! Видел тысячи людей да и сам не человек! Наверное, у тебя другие представления о красоте и интеллекте.

– Ты опять забыл, что я на данный момент не хранитель. Я сейчас мужчина с повышенным уровнем магических способностей, только и всего. Как женщина она очень привлекательна. Я прекрасно чувствую, как гормоны этого мужского тела толкают меня на ухаживание. Они и тебя толкают, но ты, погружённый в прошлые переживания, сопротивляешься, а я нет.

Однако кроме всего прочего мне в ней очень нравится … хм…. Как бы это выразить точнее, качество её ума и эмоций.

– Ну с эмоциями всё ясно, ты говорил. Они чистые и ясные.

– Да, именно. Они чистые. Без гнилостных примесей зависти и жгучих укусов злобы даже когда она переживает. Поток эмоций с её стороны всегда вкусен, красив, мелодичен, приятен. Можешь выбрать любое слово, потому что не знаю как описать удовольствие от того, что находишься с ней рядом в этом смысле. Я ведь чувствую эмоции полнее и многограннее, чем ты. Думаю, даже ярость у неё звонкая и сияющая.

Крису представился трубач, играющий на сверкающей начищенной трубе какую-то пронзительную сильную, улетающую ввысь, мелодию. Да, впечатляет.