Наумовна. Начало

– Никогда влюбляться не буду, – твёрдо заявил он, помогая бабушке заносить продукты в квартиру.

– Это вряд ли. У вас, Шмелёвых, натура такая, что как влюбитесь, так сразу бежите глупости творить, – покачала головой Наумовна.

– Я не глупый, – юноша нахмурился.

– Да, умные вы все. Горе от вашего ума одно. Потому и переклинивает так сильно, когда простое человеческое чувство в душе осмеливается поселиться. Все вы в дедову породу, так что тут даже гадать нечего, – она заглянула в гостиную, где до этого дня квартировался Мишка, и вздохнула. – Совсем с собой ничего не взял. Сменку только. Оголодает.

– Ба, кафешки на каждом углу давным-давно, – Филька тоже осмотрел комнату. – Да и такую тушку, как Мишкину, надо долго голодом морить. Здоровый он у нас, как медведь. И такой же агрессивный, – пробормотал он, вернувшись на кухню.

Наумовна скривилась. Небось в этих кафешках отравой какой кормят. Это же не домашние котлетки. С другой стороны, её муж ни разу в институтской столовой ничем не отравился. Может быть, и доживет до нормальной девицы, которая его нормальной домашней едой кормить будет? Только где подобные в таком большом городе-то водятся? Там же эти… бизнес-леди одни. Наумовна новости смотрела, там только таких и показывают.

Филька разложил продукты, забрал приготовленную для него еду и сбежал, чтобы подготовиться к какой-то исследовательской работе. А через час в гости пожаловала задумчивая Макаровна.

– Уехал? – Спросила она с порога.

– А как же, – Агриппине совсем не хотелось разговаривать на эту тему. Слишком уж за внука она переживала. – Ну, рассказывай, что нового случилось во дворе, пока я на вокзал ездила.

– Так почти ничего, – Марька по-хозяйски заглянула в холодильник. Не найдя там ничего интересного, села за стол и принялась терпеливо ждать, когда её подруга разольёт по кружкам чай. – Ильиничну в больницу увезли. Петровна сказала, что давление у неё скакнуло ненароком. А я в газете сегодня прочитала, что во всём виноват парад планет и… какая-то там чёрная дыра.

– Ну да, планеты во всём и виноваты. Не было бы планет, не было бы людей. Тем более тех, кто вчера вечером три рюмашки самогона с этой же Петровной пропустил, – хмыкнула Наумовна и вдруг замерла на месте. – Слушай, а ведь у нас в больнице одиноких девок полно.

– И чего? – Подозрительно посмотрела на нее Макаровна, так и не дождавшаяся своей порции чая.

– Как чего? А давай им личную жизнь устроим? – Агриппина аж зажмурилась от открывшейся перспективы.

Но, кажется, подруга с ней солидарна не была. Марька наморщила острый нос и скептически склонила голову набок.

– Ежели мы им личную жизнь устроим, то когда они будут работой заниматься? Мы так все от этого парада планет помрем, пока они личной жизнью заняты будут, – обеспокоилась она.

– А врачи разве не люди? – Упёрлась Наумовна и все же догадалась поставить чашку перед своей гостьей. – Ладно, врачей можно и не трогать. Но там же часто очереди бывают. Надо просто найти в очереди жертву и… сделать её счастливой.

Макаровна тяжело вздохнула, с сожалением посмотрела на вкусный чай и снова вздохнула.

– Страшный ты человек, Гриппка. Люди там и так больные, а ты их ещё счастьем нагрузить хочешь. Счастье – это же работа, – пояснила она.

– Несчастье – тоже работа. Ещё потяжелее счастья будет, – проворчала Агриппина. – Ну, ничего. Я что-нибудь на счёт этого придумаю.

На следующее утро Наумовна в полной боевой готовности отправилась в поликлинику. Прихватила палку, нашла свою карточку, которой давно не пользовалась (нечего здоровым людям по больницам бегать), и отправилась к неприметному двухэтажному зданию, что ютилось через дорогу, неподалёку от школы.

Войдя внутрь, она по-хозяйски оглядела регистратуру. Пустую совершенно. Неужели люди болеть перестали? Пенсионерка немного потопталась у входа, обдумывая ситуацию. Она же сюда людей искать пришла. А тут… и здание отремонтированное, и табло какое-то висит, и девочки вежливо в регистратуре улыбаются. Где те недовольные тетки, что были еще десять лет назад?

– Здравствуйте. Могу я вам чем-то помочь? – Одна из девушек не выдержала и вышла из-за стойки.

– Я бы хотела давление померять, а у меня аппарат сломался, – не моргнув глазом, соврала Наумовна.

– Ой, это вам к терапевту. Идемте, я вас запишу, – девушка прошла к монитору и принялась тыкать в него пальцами. – Мне нужна ваша фамилия, – видимо дотыкала она до нужного места.

– Шмелёва. Шмелёва Агриппина Наумовна, – неуверенно ответила пенсионерка.

– Ага, – кивнула девушка. – А теперь проходите в пятнадцатый кабинет. Вас там примут.

– А очереди как же? – Наумовна опешила от такой наглости. Где же ей теперь потенциальных жертв-то искать?

– Так они теперь электронные. Один терапевт сейчас свободен, он вас и примет. А через полчаса другой человек к нему на приём подойдёт, – пояснила та.

– Дела-а, – протянула Наумовна и отправилась искать этот пятнадцатый кабинет.

Тот нашёлся быстро. Даже слишком. Удобные указатели были бы понятны даже иностранцу, так что проблем с этим не возникло вообще. Проблемы были с тем, что в коридорах встречались лишь редкие старушки, подслеповато разглядывающие кабинеты. У пятнадцатого даже такой не нашлось. Наумовна коротко постучалась и вошла в кабинет.

Молодая девушка-терапевт подняла голову от монитора и удивлённо вскинула брови.

– Агриппина Наумовна? – Конечно она удивилась. Шмелёва не была частым гостем больницы.

– Привет, Ольга, – царственно кивнула та и села на стул.

Оля была во дворе личностью известной. Она в прошлом году мальчика с эпилепсией спасла буквально на детской площадке. А помогала ей в этом как раз таки Наумовна, которая и подняла шум. С тех пор Оля и здоровалась каждый раз, завидев Шмелёву.

– Что у вас случилось? – Тут же включилась она в работу.

– Давление вот пришла померять, – Наумовна смущенно развела руками.

– Ой, это я быстро, – девушка достала электронный аппарат и, попросив пенсионерку закатать рукав, закрепила манжету.

– Ты замуж то еще не вышла? – Агриппина цепко оглядела её на предмет кольца на пальце.

– Не за кого мне замуж выходить, – отмахнулась та. – Давление у вас хорошее. Сто двадцать на восемьдесят. Хоть в космос можно.

– В космос я не хочу. А за кого бы ты замуж вышла? – Склонила голову набок старушка.

– Ни за кого. Не хочу я замуж. Времени у меня на это нет. Да и кто будет терпеть пациентов, приходящих домой. Ко мне же полподъезда ходит на уколы вечером, – пояснила та, сматывая аппарат.

– Проблема, – согласилась Шмелёва и встала. – Но, думаю, решаемая. То есть, любой подойдёт?

Оля пожала плечами. Она вообще не понимала, зачем эта пожилая женщина спрашивает такие вещи. Но и не ответить было как-то нельзя. Неловко.

– Ну, почему любой? Серьезный чтобы был. Чтобы о семье думал. Чтобы детей любил, – перечислила она набор.

– Серьёзный с тобой не уживётся, – отчего-то решила Наумовна. – Вы двое серьезных даже подойти друг к другу побоитесь. Нужен балабол какой-нибудь, которого ветер в поле носит…

– Э, нет. Мне надёжный нужен, – отмахнулась Ольга.

– Ну-ну, – покачала головой пенсионерка и поднялась на ноги.

Пока она шла домой, то всё думала над тем, что люди вообще не замечают, насколько их ожидания не соответствуют действительности. Если этой Ольге мужик попадется такой же, как она, то это же не семья будет, а корпорация.

– Татьяна? – Наумовна так задумалась, что едва не прошла мимо девушки, стоящей у подъезда Макаровны.

– Ой, здрасьте, – Таня, завидев Шмелёву, выдавила из себя улыбку.