Дзюдо и кино. Жизнь напролом. Мемуары в рассказах

– Та от побачиш, – усмехнулся он.

Сначала он впустил всех билетников, выждал время, а потом, за пять минут до отправления поезда, скомандовал безбилетникам:

– Заходьтэ!

И люди, толкаясь и спеша, полезли в вагон. Задние напирали на передних, а те уже дошли до тамбура и упёрлись в двери, предусмотрительно заранее запертые Прокопенко. Но им разбираться было некогда – поезд должен был вот-вот отправляться. Наконец, Прокопенко буквально втолкнул последнего пассажира внутрь вагона и закрыл за ним дверь. Огромная толпа людей с чемоданами, сумками и детьми оказалась запертой в вагоне с двух сторон.

– Зараз часа два они поскандалят, а потом утихнут, – усмехаясь, пояснил мне Прокопенко. – Тогда можно будет и гроши за проезд собирать.

Но я не слушал его разъяснений. Меня колотило от увиденного. Мне уже не хотелось денег, смотреть не мог без содрогания в эту довольную ухмыляющуюся рожу жлоба.

– Да ты просто конченый беспредельщик! – возмутился я. – Ищи себе напарника в обратный рейс. Я с тобой не поеду!

Весь рейс я просидел в тамбуре, стараясь не думать о людях, мечтающих добраться живыми до пункта назначения. А в Москве упросил бригадира перевести меня в другой вагон.

– А-а, так ты с Прокопенко ехал? – спросил меня новый напарник в обратном рейсе. – Не завидую! Он же дурной на всю голову! Но бригадир его терпит – представляешь, сколько денег он ему приносит! И ревизоры от него в восторге.

Дед

Двух первых рейсов мне было достаточно, чтобы разобраться в разных тонкостях работы проводником. Больше я поездом Киев-Москва не ездил, а устроился на рейс Киев-Караганда. Я взял себе шикарный мягкий вагон. Поездка в одну сторону занимала четыре дня и обратно четыре. Билет в один конец стоил шестьдесят рублей. Мы с напарником договорились брать не больше десяти «зайцев» в одну сторону, заранее оговаривая с ними условия их поочерёдного отдыха в купе проводников. И получалось у нас только от «зайцев» по шестьсот рублей заработка каждому за восемь дней (годичная стипендия студента)!

Помимо этого, недалеко от Киева на станции Гребёнки мы скупали по рублю двести-триста вёдер отборнейших яблок. Вёдрами заставлялись все свободные багажные места. Аромат стоял в вагоне, как в яблочном саду! Через четыре дня на территории Казахстана ведро этих же яблок мы продавали за трёшку. Была там одна станция, не доезжая Караганды, не помню уже её название. Стоянка поезда – три минуты. Но именно на эту станцию съезжались все оптовые покупатели яблок. Я заранее обходил вагон, вежливо предупреждая пассажиров, чтоб они в течение трёхминутной стоянки сидели у себя в купе и не выходили наружу. Вёдра с яблоками выставлялись в коридор, поближе к выходу. И как только поезд останавливался, мы, как жонглёры-эквилибристы, успевали за три минуты распродать весь свой товар и получить за него деньги. А это ещё плюс четыреста-шестьсот рублей. В общем, рейс был сказочный!

Как-то раз в Караганде, во время посадки пассажиров подошёл ко мне один дед. Старенький такой, с небольшим чемоданчиком в руках. И начал меня умолять, чтобы я взял его в вагон без билета. А у меня уже план по «зайцам» был выполнен. Все десять безбилетников устроились в вагоне. Я вынужден был ему отказать.

– Дед, не могу тебя взять. У меня уже десять безбилетников. Они знают, что спать будут по четыре часа парами по очереди. А у тебя уже возраст. Ты не сможешь в таком ритме выдержать всю поездку. А ехать-то четверо суток!

Но дед не отставал:

– Сынок, я согласен хоть в тамбуре ехать! На вокзале сижу уже четвёртый день! Сплю на лавочке. Так лучше буду мучиться в вагоне, чем сидеть в бесперспективном ожидании свободного билета на вокзале!

Уговорил он меня. Жалко его стало.

– Ну ладно, заходи. Только чтоб потом не жаловался.

Поезд тронулся. Первая пара «зайцев» улеглась отдыхать в купе проводников, а остальные разбрелись – часть в вагон-ресторан, а часть расселась на боковых откидных стульчиках в коридоре. Деда я усадил в рабочем купе и налил ему чаю. Думаю, пусть отдохнёт хоть немного после вокзала.

– Сынок, я вижу, ты не профессиональный проводник? – спросил он.

– Нет, я студент. А в проводниках подрабатываю летом. А ты, дед, кто по профессии?

– А я, сынок, доктор медицинских наук, профессор, преподаю в Киевском мединституте.

– Так! Это резко меняет ситуацию. – Автоматически сработал инстинкт студента перед преподавателем, и я сразу же вытянулся перед ним. – Вы уже не в общей очереди на отдых. Наше рабочее купе в вашем полном распоряжении, уважаемый профессор. Отдыхайте сколько понадобится!

Дед был счастлив, тут же сбегал в вагон-ресторан, накупил конфет, мы с ним сидели и часами гоняли чаи. А он был любитель поговорить и рассказывал разные байки из своей жизни. Он узнал, что в детстве я проводил много времени в Пуще-Водице, санаторно-курортном месте под Киевом, и рассказал мне такую историю:

– Как-то раз отдыхал я в Пуще-Водице в санатории ЦК по путёвке. Делать было нечего, все дни однообразные – процедуры, питание и прогулки. Стало мне совсем скучно, взял вёсельную лодочку напрокат и начал кататься по озеру. Догрёб до парка и там причалил к берегу. Сижу в лодочке, отдыхаю. Вдруг подходит ко мне молодая пара – парень и девушка. «Слышь, мужик, – говорит парень, – подзаработать хочешь?» Мне стало любопытно, и я ему отвечаю: «Хочу!» – «Тогда хватай вёсла в руки и перевези нас быстренько на тот берег!». Я немного удивился, но говорю им: «Садитесь». Взял вёсла и погрёб к другому берегу. Причалил. «Вот, держи, мужик!» – говорит парень и суёт мне в руку рубчик. И знаете, Сергей, – дед торжественно посмотрел на меня, – я до сих пор храню этот рубль.

– Почему? – удивился я.

– Да потому что это был мой первый и единственный рубль, заработанный не мозгами, а руками!

Про «Тихий Дон» и прививку от жадности

Как-то подбил меня институтский одногруппник Гриша, тоже подрабатывающий проводником, взять рейс в Ростов-на-Дону, чтобы посмотреть на прославленную Шолоховым реку.

– Серёга, нам обязательно надо побывать на Дону! – уговаривал меня Гриша. – Шолохов! «Тихий Дон»! Знаменитая река! Поехали! Когда ещё такая возможность представится?

И я согласился. Действительно, почему не съездить, на Дон не посмотреть?

Прибыли мы в город поздно вечером, уже стемнело. Поезд отогнали в отстойник за несколько километров от вокзала. И надо же такому случиться! Отстойник для поездов был прямо на берегу величавой реки, увидеть которую мы так стремились.

– Серёга! Айда купаться! – Гриша подпрыгивал от нетерпения. – Когда ещё выпадет такая возможность!

Купаться, так купаться! Что мы, зря за тысячу километров ехали! С разбега бултыхнулись в тёмные воды Дона и поплыли. Плывём, радуемся, руками загребаем.

– Представляешь, Серёга! – кричит мне Гриша. – Мы с тобой в Дону плаваем! В знаменитом! Будет, что вспомнить и в Киеве рассказать!

А я вдруг перестал вслушиваться в то, что Гриша мне кричит. Я почему-то начал активно принюхиваться.

– Гриша, – говорю, – а тебе не кажется, что запах какой-то странный…

– Вечно ты ко всему придираешься! Теперь тебе Дон не угодил! – возмутился Гриша. —Хотя… Запах какой-то есть… Водоросли, наверное, – предположил он и тоже засопел, принюхиваясь.

И тут в неровном свете луны и далёких отблесков фонарей отстойника я заметил, как мимо меня что-то проплыло, слегка покачиваясь… Потом ещё что-то… И я с ужасом понял, что это куски фекалий. Всмотревшись внимательнее в расстилавшуюся гладь знаменитой реки, я заметил множество таких же качающихся на поверхности предметов, а у самого берега разглядел широкую трубу, из которой продукты жизнедеятельности большого города стекали в величавую легендарную реку…