Один из трёх

Я невольно кинул взгляд на ноги девушки. Юбка была что надо. Выше колена, но в меру. А ноги… Я быстро перевел глаза на дорогу. Ну, пацану реально много не надо, и того обзора, что давала эта юбка, вполне могло хватить, чтобы в нем забурлил нужный гормональный коктейль для совершения такой авантюры.

– Короче, виноватой оказалась я. Не так одеваюсь, не так себя веду, неправильно с детьми общаюсь. Как оказалось, на меня половина школы жалуется. – девушка снова хмыкнула. – А чуть позже, еще и мама моя, другой лекцией добила мои нервы. Я сегодня задержалась в школе, уже хотела на остановку автобусную идти, а мама позвонила и обрадовала – «Лизка беременна, замуж идет!». Лизка, это подруга моя и дочь маминой подруги. Лиза – хорошая девчонка, и парень отличный у нее. И вообще, я рада за них, и все такое. Но мааама… Мы с Даней уже несколько лет дружим, одногруппниками в пединституте были, вот она его заранее его на мне женила, хотя у нас ничего такого не было. А тут оказывается, он на Лизе женится. Вот маму и понесло, высказала мне, какая я дура, что такого парня отдала. Короче, мать сначала мозг мне вынесла, потом отправила за тортиком и к Лизке, поздравлять.

Что-то тут было нечисто, и я это чувствовал. Слишком уж бурная реакция на свадьбу хорошей подруги и хорошего друга. Но дабы не провоцировать, делиться своими подозрениями я не стал. К тому же, бывает что и мелочь какая-то до истерики довести может. Девушка вздохнула, и вроде, немного успокоилась.

– Так значит, ты к подруге этой сейчас едешь? – спросил я.

– Да ну их, домой еду. Плевать. Придумаю отмазку какую-то.

– Далековато ты от дома оказалась.

– Так в какую школу взяли, туда и пошла. Я же после института первый год.

– Историчка? – пошутил я.

– Историк. – обиделась девушка

Мы неловко замолчали. Я не знал, что ей сказать, да и она вроде высказалась и немного успокоилась. Мы уже подъезжали к Восточному микрорайону, как она сказала.

– Поверни сюда.

– Это же на другую улицу проезд? – удивился я.

– Ага, поверни сюда. И потом направо. – я сделал так, как она просила.

– Какой подъезд?

– Четвертый.

– Здесь?

– Угу.

– Решила к подруге поехать?

– Да, она же не виновата, что меня мама и директриса довели. А поздравить действительно нужно, да и тупо интересно.

– Как же ты без пирожных?

– Обойдутся. Одна беременная, две другие в климаксе, куда им.

– Но ты же им так не скажешь? – спросил я. Девушка в ответ хмыкнула.

Я остановился возле подъезда. На улице было совсем темно – фонарей будто и нет. И опять, опять эта из всех щелей протекающая доброта.

– Тебя проводить? – мне сразу стало неловко от своего вопроса. Сейчас еще подумает, что я напрашиваюсь.

– Не надо – девушка открыла дверь, потом повернулась, – не дай бог мама заметит и тоже в женихи запишет. – девушка вышла и уже почти успела закрыть дверь. Почти. А у меня в заднице видно опять заиграло благородство. Или не знаю, что.

– Эй, – крикнул я ей в след, – возьми мой номер телефона, если что звони, помогу.

– Если что? – ухмыльнулась девушка.

– Ну мало ли, ты запиши.

– Диктуй.

Я продиктовал ей свой номер, она записала и убрала телефон.

– Ну, я пошла. Меня Катя зовут. Если что. – Катя вдруг нормально так, вполне по-человечески, а не стервозно, улыбнулась мне впервые за время нашего недолгого знакомства. А потом отвернулась и хлопнула дверью, словно та ее персонально чем-то обидела. Вот же зараза! Так и помогай людям, а они даже дверь нормально закрыть не могут.

Я подавил в себе желание выйти из машины и дать щелбан входящей в подъезд девушке по имени Катя, а затем, тихо ворча себе под нос поехал домой.

Дурацкая юбка никак не хотела сходиться на распухшей талии. Конечно, стоило бы уже плюнуть и начать носить более сводную одежду. Но я просто боялась. Боялась заходить в магазин для беременных и вообще, покупать одежду большего размера. Дурацкие предрассудки вперемешку со постоянным страхом никак не хотели вылетать из головы, все время кажется, что стоить купить хоть что-то, связанное с беременностью и будущим ребенком, как это вмиг прекратиться. А мне только и останется смотреть на купленные джинсы для беременных и думать, какая же я дура. Но, как бы я не оттягивала этот момент, с каждым днем всё с большим трудом я натягивала на себя одежду своего размера. К глазам подступили слезы, а в спальню вошел муж.

– Что случилось? – удивленно спросил он.

– Я толстая. Я уже в юбку влезть не могу. – с комом в горле сказала я. Муж с секунду посмотрел на меня и засмеялся. Ну, а я от этого конечно разрыдалась. Поверь любимый, расскажи я тебе правду, ты бы опять ходил с виноватым видом и жалобно заглядывал мне в глаза. Не хочу, надоело.

– Эй, ну ты чего? Ты же знаешь, что это бред. Никакая ты не толстая. Потерпи несколько месяцев, потом опять будешь носить свою одежду. – Муж обнимал меня, а я всхлипывала. Боже, какой бред. Я попыталась успокоиться, но поделать с собой ничего не могла, истерика словно накатывала изнутри. И оттуда же, поднимались все страхи и переживания последних месяцев. Муж успокаивал меня, а мне становилось только хуже. Теперь, скрывать свое положение будет уже невозможно. Придется сказать коллегам, родным, друзьям. А потом? Потом опять будут жалеть, как шавку у забора. Ну почему со мной все так?

– Перестань плакать, ты же знаешь, я терпеть не могу слезы. Давай лучше так, ты оденешься, сделаешь нам кофе, – тут опять поток моих рыданий, – чай, чай, все время забываю, что тебе кофе нельзя, и мы спокойно попьем его вместе, а потом поедем на работу. Хорошо? – я кивнула, а муж поцеловал меня в губы и открыл шкаф, доставая свою одежду. Всхлипы все еще рвались из груди, однако в голове уже немного прояснилось. Как же надоели эти эмоциональные взрывы! Чувствую себя какой-то клушей, которая даже сдерживаться не может! Сев на кровать, я старалась успокоится, смотря как муж одевается на работу. Рубашка, брюки, джемпер – и вот уже передо мной стоит серьезный деловой человек, которому и подойти боишься. Я смотрела как он одевается, и его спокойствие от этой ежедневной рутины постепенно перешло и мне. Как же сильно я его люблю. Черт, к глазам вновь подступили слезы, и я почувствовала нарастающую волну эмоций. Глубоко вздохнув, и пытаясь закинуть подальше в легкие вновь рвущиеся всхлипы, я сняла с себя блузку и подошла к шкафу, пытаясь подобрать ту одежду, которая более ли менее мне подойдет. И может даже получится протянуть еще немного, прежде чем раскроют мою беременность.

Пока я стояла в одном белье и перебирала вешалки, сзади подошел муж и обнял меня.

– Может лучше чай на работе попьем? – тихо спросил он и начал меня целовать.

Некоторое время спустя мы вышли в прохладное осеннее утро. Везде были лужи и грязь, но небо было чистое, и появилась слабая надежда, что бабье лето наконец придет к нам в этом году. Мы прошли к машине, и я открыла дверь.

– У тебя тут салфетки валяются, – сказала я, подняла грязные салфетки и отнесла их к ближайшей урне. Выкинув салфетки, я вернулась к машине, – Надо будет съездить машину помыть, а то после этих дождей, даже внутри грязи полно.

– Я на выходных съезжу, а то совсем времени нет. Ты потерпишь?

– Конечно, – согласилась я. Сев в машину, я пристегнулась, и мы поехали. Мне очень нравились эти утренние поездки наедине с мужем. Я положила руку ему на ногу, и мы улыбнулись друг другу. Окно было приоткрыто и ветер дул мне в лицо, а я просто наслаждалась моментом. Это утреннее время, которое мы проводили с мужем по дороге на работу, было для меня одним из любимых моментов в течение дня. Собственно, из-за постоянной занятости мужа, я ценила любое время, проведенное с ним. А иногда, я сама удивлялась, как так получилось, что несмотря на то, что мы с мужем были вместе уже много лет, я до сих пор была влюблена в него по уши. Да и влюбилась в него я практически сразу, как увидела. Это было летом, и я пришла в институт послушать лекцию в актовом зале для поступивших. Какой-то парень сидел сзади и постоянно пинал мое кресло ногами. Пинал он не сильно, и возможно сам не замечал этого на нервах, но раздражало это ужасно. Я старательно терпела, но наконец, я решилась и повернулась, чтобы попросить его перестать, а он посмотрел на меня с такой смущенной улыбкой и был таким красивым, что я ни слова проронить не смогла. Все оставшееся время, бубнеж человека на сцене превратился для меня в невнятный поток слов. Я тупо смотрела на сцену и думала о смущенном парне, который, к моему сожалению, перестал проявлять ко мне хоть какие-то знаки внимания, пусть это были и еле слышные пинки по стулу… И как, при такой неприятной привычке, можно иметь такую красивую улыбку?

Я перевела взгляд на мужа. У него и сейчас такая-же улыбка, какая была много лет назад. Машина остановилась недалеко от салона, и я, поцеловав мужа, поднялась из кресла.

– Ты в курсе, что я люблю тебя? – сказала я, прежде чем закрыть дверь.

– Конечно – улыбнулся он

Я перешла дорогу и пошла по тротуару. Вдоль него вровень стояли липовые деревья, и я вдруг вспомнила июнь двенадцать лет назад. Голову кружил сладкий аромат липы, и моя безответная влюбленность, мы с моим одногруппником сидели на скамейке в парке и обсуждали какую-то мелочь, вроде музыки, или что-то вроде. А я вдруг поняла, что не могу больше просто сидеть рядом обсуждать всякую глупость, и сделала то, что мудрые женщины называют глупостью. Я первая сказала, что люблю. И он сказал в ответ. И в этот момент, я почувствовала себя настолько счастливой, что мне стало страшно. Но вместе со счастьем, словно в пару ему, для равновесия, еще пришел страх, который сидит во сне до сих пор: «Так не бывает. Сейчас все закончится. Не бывает так хорошо. Нельзя быть настолько счастливой». И с тех пор я всегда это чувствую. Я была абсолютно счастлива, в любой момент своей жизни: когда сидела на парах, когда выполняла нудную работу, когда лежала с температурой, когда занималась сексом – но это состояние абсолютного всепоглощающего счастья, всегда было присыпано одним простым чувством. Страх. Так не бывает. Нельзя быть такой счастливой. Нельзя. И постоянный ужас разоблачения, как будто ты преступник, и украл это счастье. Словно тебе на карточку случайно положили несколько миллионов. И ты ждешь, и думаешь – это когда же кто-то заметит, что ты мошенник? А время идет, ты тратишь деньги, и все время боишься, что рано или поздно за тобой придут и ты возместишь сполна все, что тебе досталось по воле случайности.

Глава 3

На самом деле, все было не так уж и плохо. Лиза, как и ее мама, были безумно довольными. Моя мамочка тоже держалась как могла. Следует отдать ей должное, выглядела она весьма правдоподобно радостной. Она, правда, грозно сверкнула глазами, когда я вошла, но выражение тут же сменилось ужасом.

– Что с тобой? Тебя что, избили? – воскликнула мама.