Орден Крона. Армия свободы

Алая жидкость бурлила и пенилась, стекала на руки, пачкала мою и его одежду. Из пустых уже глазниц, изо рта и носа хлынули водопады крови, полилась на мою накидку, на снег, забрызгивая всё вокруг. Целое озеро или даже море крови, в которое я плюхнулась вместе со своей потяжелевшей ношей.

– Зачем вы соврали про Джера? – я с силой сжала голову генерала, пытаясь добиться ответа.

Развернула к себе кошмарное лицо – точнее то, что от него осталось. Мне необходим был ответ, и только это сейчас было важно. Только это, и ничего больше – не жизнь, не война, не будущее, не я сама. В сознании маяком горел один-единственный вопрос, который казался правильным и по-настоящему важным

Я подняла дрожащие ладони, скользкие и липкие, и сразу же – отползла задом, замотала головой. Огни, тени, покачивающиеся сосны, бесконечные палатки, солдаты в тулупах, рваные клочья тумана – всё слилось в единый шум. Кинжал Каас, чистый и блестящий, лежал в трех шагах – я даже не заметила, как выронила его. Подползла к оружию на четвереньках, скрюченными от холода пальцами схватила бордовую рукоять, сжала крепче. Сталь в руке мгновенно вернула меня в реальность.

– Зачем же вы соврали про Джера? – спросила я уже у трупа, под которым стремительно растекалась огромная лужа. Белоснежный покров напитывался алым и превращался в Иверийский стяг под некогда верным Квертинду генералом.

Я посчитала вдохи, чтобы успокоиться. Закралось дурацкое ощущение, что Шенгу лин де Сторн умер от моего прикосновения, но это, конечно же, было не так.

Глаза заслезились от окружающих огней – они брали меня в кольцо, как загнанного зверя, приближались и тащили за собой людей – ко мне бежали со всех сторон, судя по звуку многочисленных шагов.

Огромная фигура возникла будто бы из ниоткуда, и я кинулась на грудь ошалевшему Татю. Вцепилась в толстый ворот ватника окровавленными пальцами.

Сзади, как назло, подоспели ещё бойцы с факелами – все как один открывали рты в удивлении, некоторые даже отворачивались.

– Я не убивала его, – встряхнула бойца и повторила громче для всех: – Это не я.

Прекрасно представила себе, как всё произошедшее выглядело со стороны. Очень трудно было доказать, что я не виновна, но всё же я потрясла перед носом Татовского чистым кинжалом, пытаясь убедить в своей непричастности. Это было весьма слабым аргументом, но других на ум не приходило.

– Крейг, веди парней на центральные ворота, – неожиданно скомандовал Тать. – Лормун, собирай пятёрку – обыщите остров.

Мужчины стояли, не смея пошевелиться. А до меня начало медленно доходить, отчего никто даже не пытается меня обвинить в убийстве.

– Быстро! – рявкнул Тать, и солдаты немедленно сорвались с места.

– Милость Толмунда, – наконец сообразила я, разжимая пальцы.

Обернулась на Шенгу лин де Сторна. Труп генерала был в точности похож на те, что я видела в Кедровках. Моментальная смерть мозга, вызванная кровавой магией. Кровавой магией очень высокого порядка. “Чёрный Консул смеялся над твоей медлительной тупостью” – хохотнул Каас, и я быстро сунула его в кожух.

Запоздало завертелась в разные стороны в поисках красного тумана. Алые ленты нельзя было не заметить среди белого марева, но я додумалась до этого слишком поздно.

Безумно и глупо хохотнула. Чёрный Консул больше не скрывался. Он действительно насмехался над Юной Горст, все ближе и ближе подбираясь к своей запуганной жертве. А я вместо того, чтобы кинуться ему вдогонку, ползала по снегу как таракан и пыталась поговорить с трупом.

Подоспевшая Мелира с ужасом уставилась не на мёртвого генерала, а на меня, улыбающейся своей догадке. Мимо прошагал стязатель. Он присел над телом, тщательно его осмотрел и озвучил то, что было и так очевидно:

– Здесь поработал кровавый маг пятого порядка, – назидательно, будто мы были его учениками, проговорил Шор Лормонт. – Такие есть среди людей Ордена?

– Нету, – перебила я открывшего было рот Татя. – Тот, кто убил Шенгу лин де Сторна пришёл за мной.

Юна Горст снова оказалась в центре внимания. Только теперь я была той, кто лучше всех мог оценить ситуацию. Увы, весьма и весьма безрадостную. Сомнений в том, что Иверийский Квертинд ходит за мной по пятам в лице могущественного кровавого мага не оставалось. А это означает, что третьему кроуницкому полку не дадут доехать до Астрайта – ни на бригах, ни на фрегатах.

Я обошла по кругу притихших мужчин, остановилась возле Мелиры и, убедившись, что всё ещё владею общим вниманием, заявила:

– Праздника не будет.

Постаралась придать голосу твёрдости. Наклонилась, потёрла руки о лёд, нагребла побольше чистого снега. Кровавые ручейки побежали между пальцами. Никто не посмел мне возразить, и я продолжила:

– Немедленно увозите отсюда армию и всё, что сможете увезти. В кратчайшие сроки. Скорее всего, скоро на остров явится армия Квертинда во главе со стязателями, – мазнула взглядом по Шону Лормонту. – Настоящими стязателями, способными на уничтожение. Они зачистят здесь всё, убьют всех.

На удивление, Мелира кивнула первой. Целительница обошла меня и присела над трупом. Отдала короткие указания подошедшим людям, и те накрыли тело покрывалом.

Стязатель Шор Лормонт откровенно запаниковал, проверил ряд тиалей в карманах плаща. Мне стало даже жаль его: если ложа узнает о предательстве, парня ждёт незавидная участь. Гораздо более незавидная, чем Кааса или даже Шенгу лин де Сторна.

– По чьему приказу? – дал о себе знать Метрий Билик.

Командующий третьем кроуницким полком стоял в окружении пары десятков человек и выглядел совершенно трезвым. Количество выпитого бренди выдавала только испарина на крепком лбу и терпкий алкогольный дух. Запах мгновенно напомнил мне господина Демиурга, и я даже на краткий миг понадеялась, что это именно он убил Шенгу лин де Сторна. Но выяснить это прямо сейчас не было возможности, а промедление грозило лагерю разоблачением и в лучшем случае – арестами. А в худшем – Вдовий плач мог снова оправдать своё название и жуткую погибельную славу места казни.

– Под мою ответственность, – смело выдала я. – Именем создателя и Ордена Крона! Надеюсь, у вас нет возражений?

Метрий Билик нахмурился, но возражений не имел. Тать похлопал меня по плечу, а Мелира заботливо, даже по-матерински накинула на мои плечи тулуп, укутала, как младенца. Потяжелевшая накидка неприятно загрубела и прилипла к коже. Кровь пропитала почти всю одежду и волосы, и они превратились в липкие сосульки.

– Можешь остаться сегодня у нас, – пролепетала подобревшая женщина. – В моей избе тепло и хватит места.

– Благодарю, – коротко ответила я. – Но к рассвету мне нужно быть в Кроунице.

– Корабль уже ждёт, – сообщил Тать и с готовностью шагнул ближе.

От усталости и тяжести хотелось рухнуть прямо в снег и уснуть, накрывшись толстым тулупом. Или принять предложение Мелиры, но мне и правда необходимо было вернуться. Поэтому единственное, о чём я попросила перед отъездом, была чистая одежда и несколько ведёр подогретой воды.

Когда знакомый баркас отчалил от каменистого берега, мне всё же хватило сил обследовать нехитрую палубу в поисках нужного мне рыбака. К сожалению, Демиурга здесь больше не было. Зато в обратный путь со мной отправился Тать, и я почти силой затащила его в трюм, где наказала немедленно отправиться в приют с новостями.

– Сам знаю, – обиделся Татовской, устраиваясь рядом прямо на влажных досках опустевшей каюты.

Трюмное нутро показалось даже просторным по сравнению с моим утренним впечатлением. И каким-то уютным, почти родным. Я прижалась к тёплому боку Татовского и почти провалилась в сон, когда вдруг на ум пришло совершенно бестолковое воспоминание из далёкого прошлого:

– Ты сегодня был нянькой для истеричной пустышки, Тать, – сквозь дремоту хмыкнула я. – Спасибо.

– Я своих не бросаю, – отозвался боец и надел мне на голову тёплую пушистую шапку. – А ты, мелкая, особенно своя. И ни разу не пустышка, и не истеричная. Я таких баб ещё не встречал, ясно?

Длинный мех полностью закрыл обзор, но я не стала убирать шапку со лба. В трюме всё равно было темно и сыро, а такая преграда будто отгородила меня от всех проблем – прошедших или грядущих.

– Ясно, – только зевнула я в ответ и обхватила широкое плечо в знак благодарности.

Завтрашний день обещал новые трудности, но сейчас меня ждал путь домой и крепкий сон, утаскивающий в свои объятия, как в морскую пучину. Последним, что я услышала, было тяжёлое мужское сопение и стук крышки портсигара.

Глава 2. Вальс в темноте

Покупка платья оказалась пустяковым делом. Я даже пожалела, что нервничала утром по этому поводу и поднялась пораньше, чтобы успеть закончить все приготовления.

После морской прогулки мой сон был похож на маленькую смерть: вернувшись с Гриффорда, я рухнула на кровать бесчувственной тушей и, кажется, за ночь даже не пошевелилась. И не шевелилась бы весь следующий день, но песня Сирены по обыкновению своему начала новое утро и напомнила о том, что я всё ещё дышу. К горькому сожалению каждый новый вдох приносил отдельное воспоминание: платье, причёска, приют, маскарад. Господин Демиург и его знатные прихвостни. Простонав в подушку оскорбления, я всё-таки отодрала себя с корнями от постели и отправилась на Тифоний бульвар.

“Почему ты позволяешь ему использовать тебя?” – спросил Каас голосом Джера, когда лавочка “Дамские туалеты” пыхнула мне в лицо пыльным запахом пудры и вихрями пышных кружев. Естественно, вопрос я проигнорировала. Всё вокруг было такое сверкающее, шуршащее и пёстрое, что я едва не сбежала в соседний “ОружейНорм” – любоваться единственно приятным блеском – блеском стали. Женские наряды поначалу ввергли меня в растерянность, а позже – в панику: я понятия не имела, по какому принципу нужно подбирать платье, и даже хотела вернуться в академию за Фидерикой. Но как только глаза привыкли к нарочитой яркости, я всё же смогла найти для себя способ оценить ассортимент магазинчика.

Главным и однозначным критерием в выборе вечернего туалета стала цена. Нет, я больше не была нищей сироткой, и благодаря добыче кроуницколя и куртажикам Голомяса могла бы позволить себе практически любое платье из местной лавочки, но тратиться на такую мелочь посчитала неразумным.

Во-первых, сумма оплаты за третий год обучения в академии была ещё очень далека от необходимой, а во-вторых, спускать свои в прямом смысле кровно заработанные лирны на прихоть Демиурга показалось мне плохой идеей. В конце концов, я ведь не собиралась соблазнять гостей приюта, а только выказать им своё расположение. Для этого дела сгодится и радушная улыбка. Фальшивая, конечно.