Лучшее признание в любви

Слова слетали с ее губ, и только легкий румянец на щеках выдавал смущение, когда он прошел дальше, а его место заняла его сестра, Флавия.

– Цезарь, что это было? – Голос отца был холоден, братья с печальными лицами застыли рядом. – Принцесса выглядела не очень счастливой при виде тебя.

– Я думаю, она просто немного смутилась.

– Пожалуйста, помни, о чем мы договорились.

«Скорее, это был приказ», – подумал Цезарь, сохраняя на лице улыбку и принимая бокал шампанского от проходящего мимо официанта.

– Ты должен ухаживать за принцессой, а не враждовать с ней. Этот брак важен, и мы верим, что ты сделаешь все возможное для нашей страны. Как это сделали мы с твоей матерью.

«И вы счастливы?»

Эти слова чуть не слетели с его языка. Но не было смысла задавать этот вопрос, они бы просто не поняли его. Родители поступили правильно, иначе было нельзя. Счастье тут ни при чем.

О, неужели именно на одиночество вдвоем он обречен? Его брак будет без любви? Но выбора не было, в этом его отец прав.

И если он хочет, чтобы этот брак состоялся, он должен ухаживать за Габриэллой. И принц должен признать: начало положено не самое удачное. Пора вернуть почву под ногами и осторожно ступать по ней, ведь все будут следить за каждым их движением.

Габриэлла стояла в небольшой группе, вместе с королевой Марией и несколькими сановниками. Цезарь приблизился к ним, и вскоре, благодаря королеве Марии, они с Габриэллой смогли остаться вдвоем.

Ее карие глаза гневно сверкнули, но она смогла выдавить легкую улыбку.

– Ваше королевское высочество, надеюсь вы наслаждаетесь вечером. – В ее словах был намек на горечь. – И моим замешательством.

– Нет, я не наслаждаюсь твоим замешательством. Скорее, я бы хотел извиниться за свое участие в этой ситуации. Я послал письмо с объяснениями, но, похоже, ты его не получила.

– Письмо? Как мило. – В голосе принцессы появился сарказм, и он постарался увести ее к украшенной гирляндой колонне, надеясь скрыть от посторонних глаз. – Тебе не пришло в голову использовать что-то более современное? Например, телефон. Или даже прийти лично.

– Я старался вести себя в соответствии с традициями.

– Ну, так ты промахнулся.

– Очевидно. Но сейчас ты должна выглядеть так, словно этот разговор приятен тебе. Люди наверняка заметили, что наше приветствие было натянутым.

– Я не актриса.

– Тогда тебе надо научиться актерскому мастерству. И быстро. Одна из обязанностей королевских особ – носить маску.

– Ну значит, я не совсем королевская особа. Почему? Почему ты не сказал мне, кто ты такой? – Она поднесла руку к щеке. – Я так зла, так расстроена, что могла…

– Могла что? Разрушить все, ради чего ты так упорно трудилась? Ты говорила мне, что этот бал важен для тебя. И для твоей страны. Как и для моей. Если ты не хочешь все испортить, тебе нужно взять себя в руки. Сейчас речь идет о политике. Если пресса и люди подумают, что мы ссоримся, то будут последствия для наших обеих стран. Ты меня понимаешь?

О, это не входило в планы принца – говорить с ней так жестко. Но Габриэлла должна понять. И она поняла. Он видел это по ее глазам. Она глубоко вздохнула и кивнула:

– Ты прав. Я все осознала.

– Хорошо. И, мэм?

– Да?

– Я искренне прошу прощения.

Она покачала головой, на ее губах играла легкая улыбка.

– Ты позволил мне выставить себя дурочкой.

И чувство вины вновь всколыхнулось в Цезаре, когда он вспомнил, как она волновалась из-за этого вечера. И это тронуло его.

– Нет! Габриэлла, это не так. – Принц видел боль в ее глазах и видел, как сильно она старалась, чтобы скрыть эту боль. Вспомнил, что ее не учили скрывать свои эмоции и играть роль. И он не имеет права ожидать этого от нее. Он, Цезарь Агиларес, чрезвычайный посол, напортачил, и теперь ему надо все исправить. – Клянусь тебе. – Он не хотел, чтобы она расстраивалась из-за него. – Улыбнись. Посмотри на меня так, будто я тебе нравлюсь.

– Я постараюсь, – вздохнула она, и он понял, как все это тяжело для нее.

– Вчера я тебе нравился. И я тот же человек, что и вчера.

– Нет. Ты – принц, а не наемный работник. Ты солгал мне. Ввел в заблуждение, одурачил, выбери любое подходящее для тебя слово.

– Я скрыл от тебя свою личность и искренне прошу за это прощения. Это было ошибкой. Но все остальное, что я говорил, было правдой. Вспомни мои слова. Больше я не соврал ни в чем.

Габи молча изучала его лицо.

– Ни в чем? – тихо спросил она.

– Да. Поверь мне.

Возможно, она услышала искренность в его словах. Честно сказать, он за эти несколько минут забыл, что они не одни, и все, что он сейчас хотел, – это чтобы она поверила ему. И когда Габи улыбнулась и кивнула, он почувствовал облегчение.

– Ну что ж, хорошо. Но я бы хотела, чтобы письмо с объяснениями дошло до меня.

– Возможно, я все скажу лично. Завтра. Мы могли бы прокатиться.

– У меня весь день будут встречи.

– Значит, увидимся в конце дня. Мы могли бы устроить пикник. Предоставь все мне. Встретимся в конюшне.

Габи заколебалась, и он добавил:

– Я понимаю, что тебе нужно проверить свое расписание, прежде чем ты примешь приглашение. Иногда простые решения имеют большие последствия.

Но Цезарь знал, что проблем не будет. Если он попросит королеву Марию, то она все устроит должным образом.

Наконец Габриэлла кивнула:

– Я свяжусь с тобой позже. А теперь я должна идти, я не должна пренебрегать своими гостями.

– Ты совершенно права. Но помни, что первый танец – мой.

На секунду выражение ее лица отразило настоящую панику. В глазах поселилась тревога. И он, не задумываясь, взял ее руку в свою и ободряющее сжал.