Не она

Артем отмахнулся:

– Понятно! Кобель в центре гарема!

– О, как мы заговорили! Кажется, в прошлый новый год, ты не кривился от такого разнообразия? Артем буркнул:

– Теперь не прошлый новый год.

Леха вздохнул с искренним сожалением:

– Отбиваешься от нашего клана, скоро и баб при тебе не обсудишь! Не соскучился еще со своей малышкой?

Артем прикрыл на минуту глаза, ха! Как же! Он соскучился, потому что не видел ее три дня. Её группе пришла идея, уехать за город на турбазу. Катя приглашала присоединиться к их компании, но Артем отказался – ну что он будет делать в кругу вчерашних школьников?

Он сказал ей, чтобы веселилась и ни в чем себе не отказывала. Но потом, когда Катя уехала, то изводил себя ревностью от того, что какой-нибудь мудила пригласит ее на медленный танец и плотно прижмет к себе. А там пиво, водка, вино и все – девчонки голову теряют. Он так себя накрутил, что чуть не рванул на базу, но остановился в последнюю минуту, не хотелось выглядеть бешенным, ревнивым мужиком в ее глазах.

И вот сегодня она вернулась, но Артем дал ей время перышки почистить и отоспаться, нагружая себя поручениями, которые с удовольствием свалил на него Леха. Уже вечерело, но он потащился показывать дорогую квартиру в центре, какой- то очередной провинциальной дамочке, желавшей обосноваться в столице.

И вот, в конец, измотав себя предвкушением встречи, Артем стоял перед дверью ее квартиры. Он не предупредил что придет, но видел, что она дома – в окнах горел свет. И когда она, наконец, открыла, по его телу сразу разлилось золотое тепло, он всегда им наполнялся от ее близости.

А потом сразу кинуло в жар, когда Катино маленькое платьице задралось, из- за того, что она как ребенок кинулась ему на шею. Бля, он точно чокнутый на златовласке, в ее присутствии у него отказывают все тормоза.

Он с жадностью зацеловывал ее лицо, волосы, шею, и его прикосновения к нежной коже становились требовательнее и жарче. Катя льнула к нему – нежная, гибкая, шелковая, вкусная.

Он прижал ее к стене, вжимаясь телом в упругие ягодицы, и ему одновременно хотелось взять в рот ее розовые соски, пить ее вскрики, смотреть в пьяные темно-голубые, как море глаза. Он как изголодавшийся зверь рычал и кусал ее нежную шейку, оставляя следы своих поцелуев:

– Бля, девочка, как же я соскучился, – шептал он и любовался ее мягким прогибом в пояснице, дурел от маленьких, аккуратных ямочек в основании ее ягодиц.

Катя чувствовала его горячие руки и сходила с ума от прикосновений его пальцев к груди, он оглаживал ее бедра, проникая внутрь нее, и это дарило такие невероятные ощущения, которые моги сотворить только его руки. Катя жалобно выдыхало его имя: «Артё…м, Артё…м, Ар…».

Он больше не смог выдержать своего и ее напряжения и быстро вошел в ее сочившуюся соками плоть, захрипел от накатившего блаженства: «Сладкая…».

Весь вечер они наслаждались друг другом. В перерывах Артем кормил Катю заказанными из ресторана изысками, и поил ее любимым вином, которое пахло вишней и шоколадом.

Он не хотел спрашивать, но вырвалось само собой:

– Котенок, как поездка на турбазу?

Катя загрузила планшет и стала показывать снимки и видео, сделанные за три дня. Безобидное ребячество, дети играют в снежки, фотографируются под елками, визжат от восторга и беззаботного студенческого веселья. А вот фото, где Катя катается на коньках и ее слегка поддерживает за талию белобрысый парень, заставило напрячься.

– Это кто? – спросил он.

Катя улыбнулась:

– Кирюха, из параллельной группы, забавный такой!

Артем опять почувствовал маленький укол ревности. Он мысленно пнул себя – какого хрена ревнует к этому сопляку?

Катя еще что- то рассказывала и показывала, тыча пальчиком в экран, но он слушал только, как звучит ее голос, и маленькие волны кайфа опять прокатились по телу.

Катя наклонилась над ним, чтобы взять бокал, стоявший на ковре, рядом с Артемом, но он быстро перехватил ее и усадил к себе на колени:

– У меня появилась идея – тебе понравиться, – Он набирал в рот вино, и Катя пила его, каждый раз, не охотно отрываясь от его влажных губ.

Артем чуть откинул ее спину, удерживая сильными руками под поясницу:

– Нравиться?

Она, пьянея от его взгляда ответила:

– Мне с тобой все нравиться.

– А с Кирюхой? – вырвалось неожиданно.

Катя удивлено распахнула глаза и сначала не поняла вопроса, а потом ее губы изогнулись в лукавой полуулыбке:

– Ты ревнуешь меня, Ар?

И он увидел в ее невинных ранее глазах новое выражение, наверное, такие глаза бывает только у женщин, которые неожиданно для себя открыли, что их любимый мужчина совершенно обезумел от страсти к ним. И еще это «Ар». Так она называла его только в порыве страсти.

Он сжал ее тоненькую талию одной рукой и глухо, но твердо произнес:

– Ты только моя, поняла?

– Да. Только твоя, – повторила за ним Катя и раскрыла губы, и их языки переплелись в страстном поцелуе.

Глава пятнадцатая «Дыханье мечты»

Катя шла по заснеженным улицам, то и дело, заглядывая в ярко украшенные по случаю наступающего нового года витрины. Она то и дело останавливалась, и любовалась гирляндами, светящимися елками, красавицами снегурками, стоящими в паре с дедушками Морозами.

Они с Машкой сегодня оббежали весь ГУМ, чтобы присмотреть подарки друзьям, и Машкиным родным. А потом еще простояли в длиннющей очереди, около заведения быстрого питания «Вкусняшки». Катя совсем не чувствовала усталости, они еще часа два поглощали огромные рубленые котлетки с вкуснейшими соусам и булочкой с кунжутом, параллельно шурша пакетиками, любуясь подарками и представляя какой эффект они произведут.

Катя немного завидовала Машке – ведь она купила подарки своим родителям, а у Кати кроме любимой бабули, в Крыму никого не осталось, родители умерли один за другим, когда Кате исполнилось десять.

Детские воспоминания о них были отрывочными, но праздник нового года всегда ярко вспыхивал в ее памяти. Мама дарила ей самое красивое платье, из самого модного магазина для девочек в Ялте, к платью шли новые туфельки, лакированные, яркие на маленьком каблучке. И конечно, ее осыпали морем сладостей и шоколада. А утром под елкой маленькая Катя неожиданно находила красивую куклу или огромную мягкую игрушку, о которой мечтала.

Катя вздохнула, бабуля осталась совсем одна в Алуште, и Катя по ней скучала, она очень хотела поехать на зимние каникулы в Крым. Катя пересчитала в уме деньги, которые остались после взноса на студенческую, новогоднюю вечеринку и покупки подарков, и подумала, что на билет, на самолет ей вряд ли хватит, а поездом она не успеет до начала сессии.

Катя с грустью посмотрела на яркую, перевязанную блестящими, красными лентами коробочку – она купила новые с германской оптикой очки для бабули, большой рукодельницы. Она и Катю учила вышивать гладью и крестиком еще в школе, а потом и рисовать.

Марина Анатольевна – Катина бабушка преподавала рисование и черчение в школе. Они с бабушкой писали – море, маковые поля, зеленые виноградники, древние развалины когда- то шумных и процветающих городов. Много путешествовали вместе по всему Крыму, и для Кати это было самое лучшее время ее жизни.

Машка попрощалась с Катей на улице, она побежала на свидание с Костиком. Кто такой Костик Катя еще не знала, но судя по загадочному Машкиному лицу, предположила, что подруга влюблена. Машка обещала заскочить к ней завтра и поболтать обо всем.

Катя все- таки не смогла устоять еще перед одной нарядной витриной и вошла внутрь магазина «Акация». Там, как и везде продавали пушистые искусственные елки разной высоты, море блестящих, стеклянных шаров, мишуры, гирлянд.

Но Катино внимание привлекла необычная витрина старинных елочных игрушек – наверное, начала двадцатого века. Они все были бережно уложены в мягкие бархатные выемки полок, как драгоценные украшения. Неизвестно, как и почему они оказались здесь, кто их бывший хозяин, но стоила каждая игрушка целое состояние.

И Кате вдруг, захотелось подарить Артему маленькую балерину, казалось, покрытую жемчужной пылью, наверное, она раньше танцевала внутри механического ларца, который заводили для какой-нибудь девочки из знатной семьи.