Не она

Артем задержал взгляд на лице Кати, а потом ответил:

– Ты скоро с ней познакомишься.

– Да, конечно, но знаешь, ведь это твои друзья…и я немного волнуюсь, – Катя приуменьшила степень своего волнения, на самом деле ей стало даже чуточку страшно оказаться в компании незнакомых людей, которые старше ее, умнее, интереснее. И она хотела хоть немного представить кого- то из них. Марьяна заинтересовала ее больше всех, потому что Артем сказал, что она его лучшая подруга.

Катя погладила рукой шелковистый мех и прижалась щекой к воротнику шубки. Артем понял ее волнение и рассказал в двух словах, как они познакомились с Марьяной, чтобы чуточку успокоить свою златовласку.

Но, конечно же, он рассказал не все, что между ними тогда происходило. Артем познакомился с Марьяной, будучи еще первокурсником. Марьяна на время выручила серьезно приболевшую подругу и согласилась провести за нее пары по английскому языку.

Студенты их факультета часто пропускали лекции по иностранному языку, но, когда узнали, какая у них училка, посещаемость стала стопроцентной.

Однажды, после очередной лекции по английскому, Артем обнаружил, что забыл конспекты. Он вернулся, намереваясь забрать их, но как только вошел в аудиторию, замер на месте, ему хотелось стоять и смотреть вечность на идеальную и совершенную Марьяну Сергеевну.

Она стояла к нему боком, с дамской сигаретой в руках. В классах никто не курил, но ей было на это плевать. Идеально отглаженная, полупрозрачная, белая блуза застегнута под горло на мелкие жемчужные пуговки, рукава как крылья подчеркивают красивые руки, кружевной бюстгальтер матово белеет под шелком, подчеркивая высокую, большую грудь. Юбка черная до колен с большим разрезом посредине, открывает красивые, длинные, идеально ровные ноги, на которых надеты чулки – это Артем почему- то точно знал.

Ее малиновая помада ярко подчеркнула мягкие, пухлые губы, но Марьяна не выглядела вульгарно, напротив она была безупречна, как леди. Ее образ довершала строгая укладка – черные, блестящие как шелк волосы собраны в причудливый бант, в центре которого искрился камень, как роса в сердцевине цветка.

Ее движения мягкие и грациозные как у пантеры, зелено- желтые глаза только подчеркивали это сходство с большой кошкой. Она гипнотизировала взглядом, не говоря ни слова, и Артем знал, что некоторые парни делали втайне ее фото и мастурбировали на него ночами.

Артем до встречи с Марьяной Сергеевной, в свои восемнадцать считал себя довольно опытным в отношении дамочек, он выглядел немного старше своих лет, поэтому в его подружках уже успели побывать не только юные девочки, но и женщины постарше.

Но сейчас он стоял и смотрел, как сопливый подросток, который подглядывает в дырочку в стене женской бани, и боится, что его застанут на месте преступления.

Марьяна выпустила тонкую струйку дыма, чуть запрокинув голову:

– Абрамов, ты за этим вернулся? – и протянула ему планшет, все также стоя полу боком к нему.

Он сбивчиво и торопливо поблагодарил:

– Спасибо Марьяна Сергеевна, – пора было уходить, но он все топтался на месте.

Она первая нарушила тишину:

– Сегодня последняя лекция в моем исполнении. Так что Абрамов, мы больше не увидимся.

Артем замер, как последняя? Никто не хотел, чтобы она уходила, и все уже забыли, что до нее существовала Лилия Павловна – их англичанка. У него само собой вырвалось:

– Не уходите.

Марьяна Сергеевна, наконец, повернулась к нему лицом:

– Зачем?

Артем и сам не знал, зачем такой шикарной женщине оставаться в универе и рассказывать на безупречном английском то, что они все равно не понимают, а только смотрят, открыв рот на ее ноги, губы, чертовские, с восточным разрезом глаза и млеют.

Ну и что, что ей двадцать семь, она для пацанов первокурсников, как ожившая мечта в облике училки, такой неприступной, безупречной, и от того еще больше будоражащей их воображение. Артем не стал исключением. Сейчас он стоял пригвожденный к месту ее взглядом, и млел как кролик, умоляя все своим видом, чтобы его поласкали и почесали за ушком.

Она все поняла и ее чувственные губы изогнулись в легкой полуулыбке:

– Прощай, Абрамов.

Артем вышел из лекционной вслед за ней. И долго смотрел на ее высокую, точеную, плавную в изгибах бедер фигуру, стук ее каблуков по коридору вторил у него в голове: «прощай Абрамов».

Артем, водимый непонятными чувствами, тайно проследил, как она вошла и вышла из деканата, переговорила с несколькими училками, видимо прощаясь, и села в машину. Он прятался в придорожных кустах и чувствовал, что она вот – вот уедет, и больше он ее не увидит. И тут хлестанул дождь – ливень, внезапный и бурный, такие только поздней весной бывают, он мгновенно промок до нитки, капли ручейками стекали с волос.

Марьяна открыла дверку белого BMW и взглядом позвала его внутрь. Артем двигался как во сне: он сел в шикарную машину, Марьяна не спросила куда ему, ехала в известном только ей направлении. Они остановились около очень дорогого жилого комплекса с личным сквером внутри двора, и с вышколенной охраной в строгих черных костюмах.

Завидев Марьяну, охранники сразу подтянулись, выпрямили спины, готовые отдать ей честь:

– Марьяна Сергеевна, добрый день!

Она очаровательно всем улыбалась, включая парня- консьержа, который тоже успел сказать ей что- то приятное. Артем, все еще не веря, что они приехали к Марьяне домой, молча шел позади нее как верный паж королевы, оставляя следы воды, стекавшей с промокших джинсовых брюк.

Оказавшись в ее квартире, Артем вконец оробел и не знал, что делать дальше. С волос все еще капала вода, а мокрая футболка, купленная в стоковом отделе «Обри» облепила его тело как вторая кожа.

Желто- зеленые глаза Марьяны загорелись веселым огоньком, когда она сказала:

– Снимай одежду.

Кажется, он смотрел на Марьяну бешеным взглядом, и она не выдержала и улыбнулась:

– Я хочу ее просушить. Хоть на улице и месяц май, но весьма холодный. А ты все- таки плохой следопыт, маскироваться в кустах не умеешь.

Артем чувствовал, как краснеет, блин, он придурок, как ему могло на доли секунды показаться, что Марьяна его…Конечно в ее глазах он всего – лишь вымокший в песочнице пацан. Он быстро снял с себя дешевые голубые джинсы и футболку. Марьяна кинула ему халат:

– Что будешь, чтобы согреться чай, кофе?

Он вообще лишился дара речи, оказавшись на абсолютно белоснежной кухне: резные шкафы, барная стойка из мрамора, высокие кожаные табуреты, бар с разным алкоголем.

Марьяна приготовила глинтвейн:

– Хотя это и считается осенним напитком, думаю, и весной недурно согреет, как считаешь?

Марьяна уже переоделась в домашнее платье, такое же безупречно отглаженное, шелковое, по крою похожее на платья, которые носят азиатские женщины – ничего открытого, но так соблазнительно обтекает тонкую талию и крутые бедра.

Артему хотелось зажмуриться от такого безумно прекрасного вида женщины, от ее пьянящего запаха. В голове всплыла фраза друга Лехи: «Марьяна женщина вип- класса, и даже мне известному сынку известного адвоката столицы она не светит. Так что хватит Артемий на нее пялиться, она не по твоей карме».

И вот он стоит в махровом мужском халате напротив нее со стаканом глинтвейна и не может насмотреться в эти затягивающие как омут кошачьи миндалевидные глаза, хочется ощутить пальцами шелковистость ее белой кожи, так контрастирующей с угольно- черными волосами.

Артем делает еще глоток, и ощущает вкус ее поцелуя на губах. Его сердце колотиться уже в горле, от нереальности ощущений, так сладко, что хочется еще.

Марьяна научила его многому, как искусно ласкать женщину и тонко, виртуозно подводить к экстазу. Научила околдовывать словами и дыханием, и почти не дотрагиваясь возбуждать настолько сильно, что девушки потом плакали и плавились в его руках.

Марьяна начала играть с ним как кошка, и в один из дней все прекратила, просто потому что сама так решила.

Артема ломало после того, как она оставила его, он готов был ползать перед ней на коленях только бы еще раз, она снизошла до него. Но Марьяна уехала из Москвы, естественно не сообщив ему, куда и вернется ли вообще.

Он часто вспоминал ее, особенно когда оказывался в постели один, закрывал глаза и старался воскресить все волшебные ощущения, что она дарила ему своим восхитительным телом.