Китайская бирюза

– Ну ладно, дорогие мои, не дуйтесь, – улыбнулась она, – лететь нам долго, еще успею вам все-все рассказать. Обещаю: теперь без утайки!

Огромный самолет разбежался, оторвался от земли и стал набирать высоту. Когда погасла надпись «пристегнуть ремни», пассажиры задвигались, зашуршали пакетами, принялись ходить туда-сюда по салону.

– Ну, Лин, давай-ка не тяни резину, рассказывай, а то мы с писателем сейчас лопнем от любопытства, – попросил Петр жену.

– И наши осколки разнесут самолет, – поддакнул Башмачков.

– Ладно, – улыбнулась Лина, – только, пожалуйста, наберитесь терпения. Эта история началась не вчера и даже не месяц назад, а в далекие «лихие девяностые». Сергей Петрович Куницын тогда действительно работал в солидном научном институте востоковедения, в отделе Китая. В те годы он и вправду был довольно известным китаистом, а точнее – специалистом по искусству и истории Китая.

– Что значит – был? – перебил ее Петр.

– А то и значит, – вздохнула Лина. – что в девяностые, когда люди делали состояния, наш ученый решил, что довольно работать на науку, пора бы немножко потрудиться и на себя. Вспомним, что пример Бориса Березовского тогда у всех был перед глазами. Тоже ведь ученым был, в НИИ Академии наук работал, докторскую защитил. А потом такие аферы заварил – мама не горюй! Вот и наш Сергей Петрович устроился хранителем в фонды одного крупного столичного музея.

– Какого? – перебил Лину Башмачков.

– Не суть важно, – отрезала Лина, – если вы оба будете меня постоянно перебивать, я никогда не закончу эту запутанную историю.

– Молчу, молчу, – сдался Башмачков и даже закрыл рот ладонью для пущей наглядности.

– Так вот, – продолжила Лина, – несколько лет подряд Куницын проработал хранителем фондов. Материально ответственным лицом, так сказать… Однажды в музей нагрянула ревизия. И оказалось, что многие ценнейшие экспонаты… исчезли. В общем, в итоге Куницын провел несколько лет в местах не столь отдаленных.

– Ну ни фига себе! – присвистнул Башмачков. – А по нему и не скажешь: такой благообразный и интеллигентный старичок…

– По вам, Валерий, тоже не скажешь, что вы романы ужасов и рассказы о смерти пишете: такой вы разговорчивый и жизнерадостный, – ехидно заметила Лина и продолжила свой рассказ: – Вот там-то, в учреждении отнюдь не санаторного типа, Сергей Петрович и встретил некоего Карася – то есть Георгия Карасева, матерого вора-рецидивиста. У этих двух заключенных, столь не схожих между собой по образованию, воспитанию и кругу общения, неожиданно обнаружились общие интересы. Карась, хоть образование у него было восемь классов и два курса ПТУ, быстро сообразил, что этого «прикольного» «ботана-пахана» ему послала судьба. Он понял: его «крыша» и профессиональные знания Куницына – та закваска, на которой в новое смутное время взойдет их будущее благополучие. В общем, соседи по камере придумали гениальную схему. Карась ссужал деньгами «пацанов» из его родных мест и отправлял этих «челноков» в Китай для закупки ювелирных украшений. А после возвращения «купцов» Куницын проверял камешки на подлинность, отсеивал наиболее ценные изделия для продажи в Москве и Петербурге, а кое-что даже готовил для подделки под антиквариат и искусственное «состаривание».

– Тогда я ничего не понимаю, – подал голос Петр. – Если «пацаны» и Куницын действовали заодно, то кто тогда убил Вована? Не сам же он себя?

– Конечно, не сам. – Лина на секунду замолчала и сжала пальцами подлокотник. Было заметно, что теперь каждое слово дается ей с трудом. Но она продолжала. – Вована убил Китаист. Правда, не по собственной инициативе, а по заказу Карася. Впрочем, это его совсем не оправдывает. – Дело в том, что в изделиях, которые парни привозили Карасю, стали в последнее время попадаться фальшивые камешки. И Карась решил проследить, кто это его так нагло «кидает». Для этого и отправил в Китай своего ученого подельника – ну вроде как «в командировку». Дешевле всего сюда слетать было по туру, да и туристическую визу получить несложно. В общем, Сергей Петрович быстро обнаружил, что парни «закупаются» отнюдь не у тех поставщиков, на которых указал Карась, а у более дешевых оптовиков, торгующих подделками. Ссориться с партнерами Карасю и ученому было ни к чему, однако тихое внушение результатов не принесло. Владимир Калабашкин не внял угрозам, напротив стал зарываться и угрожать «наглому старикашке». С утра на рынке между ними случилась ссора. Китаист, сделав вид, что «сломался» и готов пойти на попятную, кинулся к Вовану с объятиями и … внезапно уколол парня длинной иглой. О, наш ученый друг хорошо подготовился к дальнему путешествию! В капсуле на конце иглы содержался сильнейший яд. Попадая в кровь, это зелье создает типичную картину смерти от сердечного приступа. Пройдя тюремную школу, заключенный Куницын хорошо усвоил уроки «воров в законе»: действовать в «разборках» надо сразу, не мешкая, чтобы тебя не опередили – это раз, и чтобы другим было неповадно – это два.

Так не стало Вована – их подельника и соратника, в назидание всем остальным. Тем, кто впредь решится «кинуть» Куницына с Карасем. Китаист специально расправился с Вованом прямо на месте «преступления». Он решил преподать страшный и наглядный урок еще одному их подельнику – Бобу. Мол, так будет с каждым, кто пойдет против тандема Китаист – Карась.

– А Боб? – по-прежнему «тормозил» Башмачков. – Он-то тут при чем?

– Ну, парень просто стал свидетелем этой страшной сцены и действительно оказался совершенно деморализован. Борька в своей деревне о подобных диковинных расправах никогда не слыхивал. Ну, там в рожу дать, ножом пырнуть или из «пневматики» стрельнуть – это да, а вот чтобы от дружеских похлопываний по плечу помереть – согласитесь, это уже беспредел.

И Боб струсил. Он убежал, спрятался, отрекся от дружка, сделал вид, что его вообще там не было. Хотя выяснить, где он находился, для полиции было проще простого. Китайцы допросили продавщиц, и те рассказали, что трое русских закупщиков рано утром громко разговаривали и размахивали руками возле прилавка с украшениями, а потом один из них вдруг упал, другой резко пошел прочь, не оглядываясь, а третий застыл на месте, ничего не понимая. Но оооочень скоро он понял все. И решил, что ни за что не разделит здесь участь другана.

– Допустим, все так и было. Ну, а Маргарита? Она-то, кому помешала? – не унимался Башмачков.

– Бедная женщина случайно оказалась возле прилавка как раз в тот момент, когда Куницын нанес свой смертельный удар Вовану, и все видела, хотя сначала тоже поняла не все. Марго догадалась, что эти трое как-то тайно между собой связаны. А еще она невольно ойкнула, случайно заметив, сколько у Борьки денег – гораздо больше, чем официально разрешено провозить через таможню без декларации. Боб ее сразу «засек». Он подумал, что Марго их сдаст полиции. Однако она звонить в полицию не стала, побоялась. Это за нее сделали продавцы-китайцы. Да, был еще один свидетель, которого никто не заметил. Каролина оторвалась от подруги, случайно вернулась на верхний этаж и тоже все видела, стоя неподалеку. Это она звонила Петру.

Маргарита решила действовать иначе. Волевая дама отнюдь не робкого десятка, Марго решила пошантажировать наших «гастролеров». Ее мишенью стал не Боб, а Китаист. В этом была ее роковая ошибка. Между прочим, женская интуиция у Марго была развита чрезвычайно. Она сразу же догадалась, что Китаист – главарь этой «объединенной преступной группировки». И Марго как женщина деловая решила «сделать ход конем» и «срубить» немного деньжат за молчание. Это оказалось ее второй роковой ошибкой. Дело в том, что Маргарита в тот вечер пришла в номер к искусствоведу не чаи распивать, а слегка его припугнуть. Мол, если он не поможет ей с шопингом и с решением кое-каких мелких бизнес-вопросов, да и вообще не подкинет деньжат на массаж, она просто-напросто сдаст его полиции и подтвердит потом все свои свидетельские показания. Китаист только усмехнулся в пшеничные усы. Он на зоне и не таких видал! Ишь ты, баба-дура! Запугивать его вздумала! Забота о здоровье и об оптовых закупках Маргариты совершенно не входила в бизнес-планы Куницына. Однако ему не понравилось, что Марго видела то, что для ее глаз не предназначалось. Одним словом, ее участь была решена в тот же вечер. Ну, а вы, господин Башмачков, едва не лишились жизни лишь потому, что, как всегда, оказались не в то время и не в том месте. Ученый подослал Боба убрать Маргариту, а потом приказал разделаться и с вами как с нежелательным свидетелем. Он решил, что о вас-то в этой суете вообще вряд ли кто-нибудь вспомнит. В лучшем случае подумают, что экстравагантный писатель решил еще пожить в Китае.

Тем временем китаист почуял вкус крови и, как тигр-людоед, уже не мог остановиться. По-моему, ученый в последние дни окончательно утратил чувство реальности. С преступниками-рецидивистами такое бывает… Как начнут убивать, так потом долго не могут остановиться. К тому же у него был под рукой киллер Боб. Этот Боря, слабый и трусливый человек, просто голову потерял от страха и был готов для жестокого «пахана» на все, лишь бы сохранить свою жизнь…

– Ну, а ты, дорогая моя, ты-то почему едва не лишилась жизни? – спросил Петр, снова ничего не понимая, и уставился на жену. – И какое отношение к этой матерой банде имел наш гламурный и утонченный Кристиан?

– Ну, со мной совсем другая история, – грустно улыбнулась Лина. – Я перешла дорогу отнюдь не китаисту и его «пацанам», а другому преступному «клану», который здесь в Пекине как раз и представлял наш изысканный «господин стилист». Китайские спецслужбы тоже давно «вели» его и попросили меня до поры помолчать о моих подозрениях.

– Каким, интересно, образом вы помешали Кристиану? – изумился Башмачков. – Вы что, Лина, решили, как и он, скупить здесь все сумочки с драконами? Или шелковые тапочки? Создать конкурирующий бизнес? Помнится, Кристиан еще хвастался на улице своим спекулятивным приработком, впрочем, вполне невинным, на мой взгляд.

– За подкладкой его «невинных» сумочек, да будет вам известно, господин беллетрист, лежала изрядная доза кокаина, – уточнила Лина и строго взглянула на Башмачкова, – и об этом, к несчастью, догадалась Каролина. Наткнувшись на мертвого Вована и позвонив нам, чтобы разделить хоть с кем-нибудь свой ужас, она кинулась бежать с рынка без оглядки. И тут… напоролась на стилиста, который околачивался в подозрительной близости от места убийства. В общем, как говорится, «повезло – так повезло». Или еще говорят: «От волка убежишь – на медведя напорешься…».

Каролина, по-видимому, сообразила, что Вован не мог ни с того ни с сего умереть. С испугу ей показался подозрительным и продавец в магазинчике сумок, а также то, как неадекватно и нервно вел себя на рынке Кристиан. В общем, ее наблюдательность и женская интуиция в минуту опасности многократно обострились. как и у Маргариты. Каролина рассказала вчера о своей догадке. Между прочим, после встречи с Каролиной на рынке Кристиан стал вести себя крайне осторожно. Каролина подтвердила, что в день убийства Кристиан наблюдал за мной и Петром издалека и видел, как мы давали показания полиции. Я уверена, что он заметил, как один из полицейских в суматохе успел сунуть мне свою визитку. Это он прятался тогда за выступом витрины. Стилист знал, что мы общаемся с Башмачковым, а литератор в свою очередь видел Кристиана в ночном клубе. Наш красавчик, похоже, испугался, что мы рано или поздно узнаем о его контактах и начнем совать нос, куда не

надо. Отдадим ему должное, стилист быстро сообразил, у кого в данном случае самый любопытный нос. Разумеется, у женщины, то есть у меня. Он догадался, что я не успокоюсь и обязательно примусь разузнавать, с кем он встречался в клубе, что и у кого покупал на рынке. Ясное дело, в итоге Кристиан решил, что меня слишком опасно оставлять на свободе. Если я исчезну, Петр объявит меня в розыск, а сам Кристиан спокойно вернется в гостиницу и примется «искать» меня вместе со всеми. Единственное, что он мог сделать – это сбагрить меня в монастырь, где любую адекватную женщину быстренько обработают «травками» и доведут до состояния «овоща». Если бы Петр тогда согласился поехать с нами, его бы постигла та же участь. И потом никто бы не узнал, куда пропали эти восторженные молодожены. Однако я, спутав все карты, наутро вернулась в гостиницу. Маленький полицейский побывал вместе с коллегой у нас в номере, а позже внезапно позвонил на мой мобильный. Полицейский попросил меня быть крайне осторожной, потому что я попала в поле зрения группы преступников, которая не остановится перед очередным убийством.

– Интересно, китайцы изъяли у Куницына при обыске «элексир молодости»? – внезапно поинтересовался Башмачков. – Помнится, бедняжка Марго собиралась его купить и стать молодой и красивой. Забавно будет, если в Китае помолодеют сразу несколько полицейских.

– «Элексир молодости» оказался весьма грубой подделкой. Это вынуждены были признать даже полицейские. В Китае обожают аферы с подделками – например, с кремами, имитирующими новейшие технологии.

– Ни фига ж себе – кино! – присвистнул Башмачков.– Вот и съездили в Китай, что называется – проветриться… Кстати, – сказал он и внимательно посмотрел на Лину, – я вспомнил, где вас раньше видел, Ангелина Викторовна.

– Ну, наконец-то! – обрадовалась Лина. – А то я уже и сама стала сомневаться: вдруг я вас с кем-то перепутала, и это не вы к нам тогда в студию приходили?

– В паспортном столе одна крупная дама с погонами и в очках очень на вас смахивала. Признавайтесь, Лина, вы тоже в полиции работаете? А здесь у вас просто отпуск, ну в связи с медовым месяцем?

– Бог с вами, – рассмеялась Лина, – стала бы я ввязываться в подобную историю, да еще за границей, если бы на мне погоны были? Да ни за что на свете! У служивых людей совсем другой менталитет – у них всё согласно Уставу. Словом, поверьте: я обычная туристка… Правда, в порядке самокритики готова признать, что частенько люблю совать нос не в свое дело. В общем, дурная привычка докапываться до истины сыграла со мной, как всегда, злую шутку. Слава богу, китайские полицейские оказались гораздо расторопнее и умнее, чем мы думали, – улыбнулась Лина. – Вначале они специально уехали с места происшествия, задав лишь несколько формальных вопросов, хотя вопросов у них было множество. А потом еще и сделали вид, что пошли по ложному следу. Все это было сделано, чтобы не спугнуть преступников и задержать их потом с поличным. Тем временем китайские сыщики тщательно собирали информацию, и, как оказалось, не зря утаивали от нас некоторые подробности. Полицейские нашли возможность побеседовать со мной несколько минут наедине, когда Петр уезжал в российское посольство улаживать формальности с моим загранпаспортом, и очень попросили ничего до поры до времени не рассказывать никому, даже мужу.

– Признаться, не ожидал, – слегка обиделся Петр, – мы же, когда решили пожениться, договорились обходиться без тайн.

– Обещаю, это останется моей единственной тайной от тебя, – рассмеялась Лина и звонко чмокнула мужа в щеку.

– Ну, пожалуй, мне надо выйти. Пойду-ка прогуляюсь по салону, ноги разомну. А заодно посмотрю, как китайцы на нашу Россию-матушку через иллюминаторы пялятся, место жительства для себя на будущее выбирают, – тактично объявил Башмачков и поднялся из кресла. Едва попутчик повернулся к ним спиной, Петр нагнулся к Лине, обнял ее за талию и поцеловал самым долгим и нежным поцелуем за весь медовый месяц.

Рисунок на обложке Марины Васильевой