Сотканные из лжи

Колин как-то странно отреагировала: она бросила уничтожающий взгляд на Дженни, будто Тайлер был ее бывшим парнем. Но слова сильно разнились с выражением лица.

– Это отвратительно.

– Не будь занудой. – Закатила глаза Дженни. – Молоды, красивы, свободны. Я хочу с ним развлечься.

– А лучше с ними, – засмеялась Ким и подмигнула Дженни.

Дженни наигранно цокнула языком, однако заметив Тайлера, подошла к нему. Комок вновь возник в груди. Я попыталась отвлечь себя и переключила внимание на Нейта, который направился на улицу, в след за Кэтрин. Любопытство смогло утихомирить… это странное чувство. Я не знала, как именно оно называется и, если честно, не хотела знать.

Пока Дженни без стеснения флиртовала с Тайлером, мы с Колин зачем-то продолжали наблюдать за ними. Она сложила руки на груди и недовольно поджала губы. Обычно Колин не проявляла такую открытую враждебность по отношению к Дженни.

Когда настало время идти на лекцию, я с облегчением вздохнула. Пускай эмоции все еще бушевали в груди, монотонный голос мистера Стоуна сумел расслабить. Я слушала его с интересом, как и остальные. Он рассказывал о Сократе, о его философии и работах. Перед глазами возник его образ, длинная борода и мудрость, спрятанная в морщинках вокруг глаз. Его голос, наверняка, был чарующий, как у мистера Стоуна. И если бы рассказ был бы не интересен, я бы обязательно уснула.

Я не смогла удержаться и чуть повернулась к Тайлеру. Он выглядел довольным, как сытый кот. И это так резонировало с его обычным, равнодушным выражением лица. Гилл определенно чувствовал мой взгляд, но продолжал игнорировать.

Потому что уважал мою просьбу.

От этого осознания тепло разлилось в груди, растекаясь по всему телу. Никто и никогда так не относился к моим словам. Я заправила прядь волос за ухо и опустила голову. Румянец предательски расползался по щекам. На место тому странному чувству пришла зависть. Кэтрин очень повезло с Тайлером.

Кэтрин

Она обязана узнать правду. Я не могу еще ниже пасть в ее глазах. Только не в этой ситуации. Что в свою очередь означало: приватный разговор с Тайлером. Один на один. По коже пробежали мурашки от одной только мысли. Я не просто хотела с ним поговорить. Жаждала. Мечтала. Эта идея боролась со словами мамы и Колин. С каждым оскорблением, что они отпускали в адрес Тайлера. Сотни требований попытались атаковать мою затею. Но с каждой секундой она обрастала броней. Крепко держала щит. И отбивала каждый нанесенный удар. Но пала под натиском страха. Жалкого страха. Я не имела права приближаться к нему, ведь сама запретила делать тоже самое. Это лицемерие. Ведь если ему что-то понадобится, он не сможет заговорить со мной.

Голова готова была взорваться. Меня вновь захлестывали противоречивые эмоции и чувства. Я не знала, что с ними сделать. Как отбросить слова других и прислушаться к себе? Как сделать то, чего хочет сердце? О чем оно поет? И когда перестанет шептать и обретет голос? Вопросы вспыхивали один за другим. Они давили, наседали, загоняя в угол. Я готова была закрыть уши и закричать до хрипов в горле. Чтобы легкие саднило от не хватки воздуха. Я рвано дышала. И на секунду мне показалось, что Тайлер смотрит на меня. Нет. Я хотела, чтобы он смотрел на меня.

Слова мистера Рочестера возникли перед глазами. «Ловуд все еще держит вас в своих тисках. Он сковывает выражение вашего лица, заглушает ваш голос, связывает ваши движения». Но кто в моей жизни выступал в роли Ловуда? Кто сковывал выражение моего лица, заглушал голос и связывал движения? Ответ витал в воздухе, но я боялась к нему притронуться. Потому что, даже если бы добралась до него, ничего не смогла бы сделать.

***

Несколько дней. Я потратила несколько дней, чтобы собраться с мыслями. И все еще чувствовала дрожь в коленках, когда стояла возле двери Тайлера и нерешительно занесла кулак. Это было поздним вечером, когда студенты разбрелись по комнатам. Колин собиралась принять ванную, Ким где-то развлекалась с Энтони, а Дженни гуляла по территории со старшекурсниками. Я на всякий случай убедилась, что Кэтрин осталась в своей комнате вместе с Лили Брок. Интересно, как ей жилось с Кэтрин? Эта мысль практически отвадила от комнаты Тайлера, но я взяла себя в руки и постучала.

Тайлер был без рубашки. Его оголенный торс вышиб весь воздух из легких. Я забыла зачем пришла. Забыла собственное имя. Так и замерла с поднятым кулаком. Он не растерялся и втащил меня в комнату. Только сейчас я заметила, что его волосы были влажными, а по вискам стекали капли воды.

– Ты просила не подходить к тебе, – напомнил Тайлер, вопрошающе смотря на меня.

Я уставилась на лофферы. Вдруг под ними валялись слова, которые могли бы объяснить мой приход. Или же те крохи уверенности, благодаря которым я и оказалась здесь.

– Эшли. – Никто и никогда не произносил мое имя с такой нежностью. Я подняла голову, но не смогла выдержать его взгляд. Он был такой пронзительный, проникал прямо под кожу и смотрел в душу. Серые глаза, подобно тучам нависшим над Болфордом. Такие необычные.

– Я хотела попросить тебе передать Кэтрин, что ничего не рассказывала маме. Она сказала это, потому что разозлилась.

– Почему сама не скажешь? – Просто спросил он, будто бы мы обсуждали мое нежелание брать зонт в дождливую погоду. Я старалась не пялиться на его торс, но на долю секунды взглянула. Тайлер не был обладателем ярко выраженных мышц, но его тело все равно выглядело подтянутым. Мелкие бледные шрамы рассыпались по животу и груди. Я подавила желание протянуть руку и коснуться их.

– Кэтрин не станет со мной разговаривать. Она ненавидит меня.

– Да.

Я в конец растерялась. Тайлер Гилл – загадка, которую невозможно разгадать. Его прямолинейность обезоруживала. Но что-то очаровательное таилось в ней. Открытый взгляд, без осуждения и насмешки. Расслабленная поза, без капли позерства или пошлости. Стоять рядом с Тайлером было комфортно и неожиданно приятно.

Аромат свежих, зеленых яблок заполнил ноздри. Если так пах его гель для душа, то я готова была пойти на все, чтобы его перестали производить. В конце концов незаконно так пахнуть.

– Но это не означает, что она не станет с тобой разговаривать.

Его слова разрушили чары. Обида зародилась в груди и готовилась вырваться наружу.

– Почему ты не хочешь мне помочь?

– Потому что не собираюсь лезть в ваши отношения. Кэтрин заслуживает правду, и ее должна сказать ты. – Он склонил голову и выжидающе взглянул на меня. Мысли и доводы разом вылетели из головы, оставляя после себя пустоту. Тайлер сделал шаг навстречу, и на мгновение мне показалось, что он собирался заправить выбившуюся прядь волос за ушко. Он не притронулся, но жар успел пронестись по телу, вызывая восхитительное головокружение.

Мое тело не должна так реагировать на него. Тем более на него.

Тайлер молчал, в то время как румянец пожирал мои щеки и шею. И если он и заметил, то виду не подал.

– Я хотела извиниться, – резко сказала я, пока голос мамы и Колин не заглушил этот порыв. Он не стал уточнять за что.

Комната погрузилась в тишину. Я не могла продолжить, Тайлер не настаивал. И можно было развернуться и уйти. Но как тогда я собиралась поговорить с Кэтрин? Ее реакцию совершено невозможно предугадать.

– Я не хочу больше стесняться нашего знакомства. Если тебе нужно будет ко мне подойти, ты можешь это сделать.

Я могла поклясться, что в его глазах мелькнуло веселье. Даже уголки губ чуть подрагивали, словно хотели растянуться в улыбке.

– Хорошо.

– Мне пора, – сказала я, но не сдвинулась с места. Мозг отчаянно искал причину, чтобы задержаться. Разговаривать с Тайлером было не так страшно, как я полагала. И впервые я честно и открыто озвучила свои мысли, словно в глубине души понимала, что он не осудит.

Пауза неприлично затянулась. Тайлер провел длинными пальцами по волосам, убирая спадающие на лоб пряди. Мой взгляд снова устремился к торсу. Рот наполнился слюной.

– Книга! – Резко сказала я, вызывая удивление у Тайлера. – Ты оставил книгу в библиотеке. Она у меня.

– Ты прочитала?

– Нет, но я верну ее.

– Книга не отравлена, хоть и куплена моею рукой.

Слова показались до боли знакомыми, но я не вспомнила их. Зато заметила в его тоне проскользнувшую тоску. Глаза Тайлера наполнились печалью. Мне стало стыдно.

– Хорошо. Мне пора идти.

– Тебе помочь?

Я на секунду растерялась, не понимая, о какой помощи он говорит. Но затем догадалась: не замеченной выйти из комнаты. Укол разочарования не пронзил грудь. Его слова звучали без обиняков.

– Было бы неплохо. – Смущенно улыбнулась я.

Тайлер достал из шкафа рубашку. Я пыталась не пялиться, но то и дело рассматривала его спину. И она была усыпана мелкими бледными шрамами. Сердце болезненно сжалось. Джефф Гилл и без того был не самым приятным человеком, но чтобы избивать ребенка?

– Я выйду первым и проверю. – В его голосе сочилась уверенность, которая окутала меня, будто мягкий плед. Я смогла расслабиться и осмотреть комнату. В ней царил идеальный порядок. Даже кровать, на которой он лежал, лишь слегка помялась. Ни разбросанных вещей или носков. Чистая обувь аккуратно стояла возле двери. Стопка книг ровно возвышалась на полке, а рядом с ней несколько плиток шоколада.