Когда он опоздал

– Вызывай скорую и полицию.

Мужской голос. Лариса хотела, но не могла вспомнить, кому он принадлежал. К тому же боль стала совсем невыносимой. Ларисе показалось, что она теряет сознание. Крепкие объятья. Мужчина, от которого пахло приятно. Резковатым одеколоном. С примесью мужского пота.

– Я сейчас умру, – сказала Лариса.

– Не умрешь. У тебя уже почти получилось. Постарайся еще немного.

– Пожалуйста. Я хочу это прекратить.

Он сжал ее руку. Лицо Ларисы исказила гримаса боли. По щекам потекли слезы. Ребенок выскочил на матрас и тут же заверещал. Недовольным голосом. Лариса уткнулась лицом в плечо Германа и разревелась. Он гладил ее по спине, по волосам. Плакал ребенок, на которого никто не обращал внимания. В дверях раздалась ругань.

– Хочешь посмотреть кто это? – тихо спросил Герман.

– Не хочу. Убери…

– Лариса, это твой ребенок. Он же не виноват.

– Не виноват. Он должен был умереть.

– Не надо так. Малышка сильная. Как и ты.

Герман положил малышку на живот Ларисы. Она перестала плакать, когда почувствовала мать. Лариса смотрела на нее.

– Я пьяная. Ей нельзя со мной оставаться.

– Не думай от нее отказываться. Теперь все будет иначе. Слышишь?

– Я все потеряла.

– Начнем сначала. Все будет, Ларис.

Опять в коридоре раздалась ругань. Замаячила полиция. Но Лариса на это не обращала внимания. Она плакала.

Началась суета. Подъехала скорая. Малыша тут же забрали. Герман с Егором помогли донести Ларису до машины скорой помощи. Она не хотела отпускать его, оставаться одной, но он остался, чтобы найти ее документы. Потом обещал приехать. Обязательно приехать. В скорой помощи Лариса впервые за долгое время поняла, что все закончилось. Год ада подошел к концу. Теперь она могла спокойно уснуть и перестать бояться. Да, завтра она будет думать, как станет жить дальше. Но сегодня она могла уснуть. Закрыть глаза и забыться в тяжелом, опьяняющем сне.

***

Герман вернулся в квартиру с ободранными обоями, с грязным полом и поломанной мебелью. По квартире ходила полиция. В соседней комнате сидела пьяная и растрепанная Ульяна, которая превратилась в старуху лет шестидесяти. Ей задавали вопросы, но она явно не понимала, что от нее хотят. На кухне, под столом, валялся мужик лет шестидесяти. Рядом с его головой растеклась засохшая лужа крови. Но при этом он был жив. С ним занималась другая скорая помощь.

– Тут явно люди умели веселиться, – хмыкнул Егор.

– Тебя опросили? – спросил его Герман

– Да.

– А теперь вали отсюда.

– Пап?

– Я тебя с собой не звал. Вали отсюда. Мне не до тебя и не до твоих высказываний, – ответил Герман. Он чуть не ударил по стене. В последний момент остановился.

– Не хочу тебя оставлять одного.

– Вон, – тихо сказал Герман. Егор хотел возразить, но взял сумку и ушел из квартиры.

Ульяну арестовали. Мужика увезли в больницу. Герман остался один в пустой, загаженной квартире. Он прошелся по комнатам. Открыл окна, впуская свежий воздух. От былой квартиры остались лишь воспоминания. Герман подавил желание отсюда уйти. Закрыть все, как однажды это сделал. Он ехал в прошлое. В ту картинку, которая так врезалась в его память пять лет назад. Только картинка так и осталась лишь картинкой. К реальности он не был готов. Хотя, кто мог быть готов к такому?

Он зашел в комнату, где стояла старая стенка. Там вразброс лежали папки с документами. В одной из папок Герман нашел документы Ларисы. А еще разрешение на усыновление детей. Герман задумчиво потер переносицу.

– Что же с тобой случилось, малышка?

Но думать над этим не было времени. Нужно было действовать. Он и без этого потратил слишком много времени на размышления. Теперь с ними было покончено. Квартиру нужно привести в порядок. Отмыть. Переклеить обои. Убрать кухню. Выкинуть старую мебель. Расставить ловушки от тараканов. Дел было много. Зато у него впервые за долгое время появилось желание двигаться вперед. А это многое значило.

Через два часа он уже был в роддоме. Привез документы Ларисе. Узнал, что она сейчас спит. Ребенок пока находился под присмотром врачей с интоксикацией организма. Оказалось, что Лариса всю беременность пила. Это повлияло на ребенка, но шанс на то, что все обойдется все же был. Герман выслушал это спокойно. Узнал, что нужно принести для малыша и для Ларисы. Заодно передал ей телефон.

После этого он успел забежать в строительный магазин. И только тогда вернулся домой, где его ждали грязные стены. Для начала надо было отмыть полы. Убраться. Засучив рукава, Герман начал убираться.

Он не хотел думать, что опоздал. Ему еще хотелось верить, что все можно исправить. Или хотя бы попытаться. Что было год назад? Тогда он не мог уехать. Год в другой стране не мог не сказаться на компании. Ему нужно было все вернуть. Поставить на ноги. Он хотел приехать, но позже. Намного позже, когда было бы уже совсем поздно.

Поздно. Один раз он уже опоздал. Хотя мог прийти раньше, но ему было важно допить бутылку водки. Хотел упиться, чтобы забыться. Но это лишь помогло отрезветь.

Злость все же прорвалась. Он кинул веник в угол. Зажал голову руками. Знал же, что чего-то происходит! Чувствовал! Сколько он уже не мог спать? Больше года. Он не знал, сколько она провела в этой комнате? Явно не один месяц. Без помощи и надежды. День за днем она лежала на полу и ждала? Нет. Скорее всего не ждала. Помощь. Откуда могла прийти эта помощь?

Герман не стал поднимать веник. Зато стал разбирать кровать. Это хоть как-то помогло выплеснуть эмоции. Выкидывал он эту кровать уже около полуночи. На помойке он встретил соседку, которая выгуливала собаку.

– Герман? Ты вернулся? – спросила она. – Будешь продавать квартиру? Ты видел, что она с ней сделала?

– Квартиру я продавать не собираюсь. А отмыть и отремонтировать ее не так сложно.

– Если будешь продавать, то меня имей в виду. Дочка второго родила. Так что за материнский капитал мы ее купим у тебя. Как раз будем с дочкой на одной лестничной клетки жить. Это же лучше, чем с алкашней. Никогда бы не думала, что Лариса по стопам матери пойдет. Пока твоя мать была жива, то она держалась. А тут прям с цепи сорвалась. Всюду с матерью пьяная ходила.

– Спасибо за ценную информацию.

– Правильно, что ты приехал и порядок навел. А будешь искать покупателя, то имей меня в виду.

– Маш, в квартире на помощь кто-то звал?

– А что?

– Мужик седой на кухне валялся, – сказал Герман. – Полиция выясняет, что там произошло.

– Да у них вечно крики были. Эта как резанная кричала. Я сколько раз полицию вызывала. Так они приезжают. Говорят, что пьяная буянит. Ульяна с Ларисой драки постоянно спьяну устраивали. Мужиков водили.

– А полиция?

– Чего полиция? Выпишет штраф и все. Ты по поводу квартиры…

– Я не буду ее продавать, – ответил Герман.