Потерянные Навсегда

ТРИ:

Мой день начинается в обычное время, с упражнений, которые были частью моего утра уже несколько месяцев. Поскольку я несколько раз отвлекаюсь, когда думаю об истории Ленца и Феррары, я не заканчиваю до семи – и мне приходится начинать несколько подходов с самого начала, потому что не помню, сколько раз я чего сделал, наказание, направленное на улучшение моей памяти и концентрации, но это мало помогает. Я даю Бекке поспать подольше, хоть ночь была неплохой, пусть она отдохнет, я завтракаю и пакую ее вещи и свои, или, вернее, я пакую свои вещи в чемодан и оставляю то, что предполагаю, она возьмет, на кровати в ожидании ее одобрения (или нет). Посреди ее комнаты я поставил чемодан на колесиках Petit Spirou, чтобы она могла взять с собой игрушки.

Я хочу принять душ, прежде чем разбудить Бекку, и, когда захожу в ванную и вижу себя в зеркале, я решаю, наконец, сбрить бороду. Я промокаю лицо горячей водой, массирую кремом на основе эвкалиптового масла, накладываю ментоловый крем с зародышами пшеницы и ланолином в фарфоровую миску и вспениваю кистью из меха куницы.

Я жду несколько минут, чтобы крем хорошо впитался, а затем покрываю лицо пеной. Я жду еще несколько минут перед бритьем, а после бриться снова наношу крем с эвкалиптовым маслом, потом массирую лицо Flo?d - лосьоном после бритья, который мой дедушка присылает мне из Мадрида с удивительной регулярностью, хотя я уже сотни раз говорил ему, что могу сам купить его в Corte Ingl?s

. Выглядит, словно я неженка, но много лет бритье было для меня мучением, а теперь, я могу бриться хоть дважды в день, без всякого раздражения кожи.

Я принимаю душ за пять минут, вытираюсь и иду одеваться в свою комнату. На Мадейре более жарко и влажно, чем в Лиссабоне, поэтому я выбираю двубортный костюм из весенней коричневой тасманской шерсти, кремовое нижнее белье, носки цвета охры и желтую хлопковую рубашку с пуговицами и отстрочкой на воротнике яркого желтого цвета. Галстук плотного темно-зеленого шелка с геометрическим охристым орнаментом, который сочетается с цветом рубашки и костюма. Я надеваю светло-коричневые туфли на шнурках, но замечаю, что их нужно чистить, и иду в кладовку за коробкой со смазкой. Быстро и аккуратно, чтобы не пачкаться, чищу обувь и снова обуваюсь. А затем возвращаюсь в ванную, чтобы вымыть руки, анализирую свое отражение в длинном зеркале и, довольный результатом, собираюсь разбудить Бекку.

Ей не понадобилось много времени, чтобы вспомнить, что сегодня она летить на самолете. Он начинает прыгать в постели, и мне приходится ее остановить. Потом мне удается затащить ее в душ и оставить ее саму вымыться, так, как ей хочется. У нее не очень это получается и занимает больше времени, чем принятие ванны, но так она чувствует себя более взрослой.

Я веду ее на кухню, кормлю завтраком, отвечая на бесконечные вопросы о самолетах и о том, что такое Мадейра, и мы идем к ней в комнату, выбирать одежду. Как ни странно, сегодня с одеждой мы разобрались быстро, должно быть, из-за волнения перед неожиданной поездкой, она даже не критиковала то, что я для нее отложил. Пока она выбирает игрушки, которые мы возьмем с собой, я заканчиваю паковать чемодан, и ставлю его у дверей. Беру рабочий телефон, но потом решаю взять личный, а этот оставляю на столе.

Еще час до такси, поэтому мы сели читать книгу сказок. Между вопросами, большинство из которых совсем не относились к сказке, я почти успел дочитать Золушку, прежде позвонило такси.

По пути в аэропорт, как и следовало ожидать, мы встаем в пробку – у всех обед. ДТП с участием трех автомобилей у заправки Repsol, уже приехали полиция и скорая помощь, которые перегородили весь Второй проспект, все это вовсе не помогает нам добраться до аэропорта так быстро, как бы хотелось.

Спустя почти сорок минут мы забираем чемодан из задней части Мерседеса и кладем его в тележку, которую оставил другой пассажир, я оставляю таксисту чаевые и прошу чек, затем усаживаю Бекку на чемодан, и мы едем на регистрацию.

– Неболони, вы говорите, синьор? Нет брони на такое имя. У вас есть код? – я показываю ей зеленую бумажку Габриэлы и жду, пока она ищет нас в системе. Через некоторое время он обнаруживает:

– Ах, Небулони... - наконец восклицает она, подчеркивая «у», хотя я писал ей имя дважды, маркирует чемодан и выдает нам посадочные талоны.

– Седьмой выход, в 12.40. Счастливого пути.

Я протягиваю руку Бекке, мы идем к почтовому ящику, чтобы опустить письмо, проходим проверку безопасности и гуляем по магазинам, пока не объявят посадку.

После как нас проверили трижды, а посадочные талоны дважды, чтобы удостовериться, что мы точно не спустились с парашютом тайком между контрольными точками аэропорта, мы с полными руками игрушек сели на места в первом ряду, когда самолет почти улетал без нас. Бекка улыбается от уха до уха. Думаю, я еще долго буду спрашивать себя, как она убедила меня столько всего накупить. И при всем этом я забыл купить газету! К счастью, на рейсе много иностранцев, и я могу выбирать из Ежедневных новостей, Международной трибуной, Миром и Вечерними вестями, которые я собираюсь прочитать, после того как съем обед и помогу пообедать Бекке.

Сегодняшние Трибуна и Ежедневные новости отвели часть первой полосы решению правительства Мозамбика добавить английский к португальскому в качестве официального языка страны, заявляя о коммерческих связях и участии в британском сообществе, и перепечатку от Ройтерс по Бразилии, похожую на информационный выпуск Euronews, кратко и содержательно.

Мир тоже пишет о Мозамбике, размышляет о возможной независимости Азорских островов и будущем присоединении архипелага к Соединенным Штатам и ничего не говорит о Бразилии.

Только Вести упоминают об этом деле подробнее, в коротком абзаце на первой полосе указана страница с продолжением статьи, ей отведено полстраницы в международной рубрике, вместе с анализом ситуации в Ираке и интервью с португальско-американским юристом, президентом движения за независимость Азорских островов, базирующимся в Вашингтоне.

После биографической справки доктора Феррары и работы, которую он выполнял для еврокомиссии, Вести сообщают, что «он поехал в Бразилию, а точнее в штат Амазонас, чтобы провести расследование совместно с Федеральным правительственным институтом защиты детей. Обвинения Бразилии в незаконном усыновлении, похищении и продаже детей, в которых якобы участвуют граждане Европейского Союза. Поскольку до сих пор нет доказательств фактического участия граждан ЕС, присутствие доктора Феррары в Бразилии и его участие в опросе было только в рамках существующего сотрудничества между двумя организациями по защите детей и не играло официальной роли». И далее: «Новость об этой бесчеловечной торговле впервые была освещена господином Конрадом Ленцем в швейцарской газете «Время Цюриха», который также сопровождал расследование, по просьбе доктора Феррары, с которой он ранее работал в другом известном расследовании ужасающей ситуации с сетью педофилов, которое проводилось несколько лет назад. О сетях педофилов, также сообщалось в газете (...). Ужасно изуродованные тела обоих расследователей и сопровождавшего их доктора Марсело Кабаниши из Управления защиты детей штата Амазонас были найдены на свалке к северо-западу от Манауса.

Экспертиза показала, что они подверглись жестокому нападению собак и впоследствии были разрезаны на куски мачете, так, что опознание затруднялось. Никаких документов не было обнаружено ни в одежде, которая была на трупах, ни в непосредственной близости от того места, где они лежали. Но об исчезновении доктора Кабаниши, заявила его жена, и по зубной карте Марсело его смогли опознать, и, вместе с ним, обоих расследователей. (...) Полиция, однако, не считает, что это ужасное преступление имеет какое-либо отношение к текущему расследованию незаконных усыновлений, учитывая, что на одежде обоих европейцев были обнаружены следы героина.

По словам представителя полиции, это классический случай «расплаты» или досадное столкновение расследователей с бандой наркодилеров, которая идет полным ходом (в северо-западной части страны). Через Бразилию проходят транзитные маршруты между различными районами выращивания наркотиков в Колумбии, Перу и Боливии, которые почти не патрулируются армией, поэтому при столкновениях результат один. Особого расследования не ведется, дело квалифицировано, как обычное убийство (...) »

Наркотики? Дилеры? Я не Шерлок, но, если что-то и было приянуто за уши во всю эту печальную историю, так это героин, который, как говорят, нашли в одежде. Я, конечно, не сомневаюсь, что он там был, но было бы очень странно, если бы его не подложили специально. Благодаря обнаруженным наркотикам чрезвычайно удобно отвлечь внимание и очернить работу, которую Феррара, Ленц и этот Марсело Кабаниши делали в Манаусе. С каждым разом все любопытнее, как сказал уже не помню кто.

Предупреждение пристегнуть ремни безопасности застало меня врасплох, я не заметил, как прошло время. Бекка спит рядом, уткнувшись головой в подушку, уставшая смотреть в окно в поисках уток и самолетов, которые нужно пересчитать. Я проверяю, что ее ремень все еще туго затянут, и позволяю ей спать. Самолет продолжает постепенное снижение до Мадейры, миновав Понту-Санту, который можно увидеть слева, и пересекает восточную границу острова, пролетая над местом, которое пилот называет Понта-де-Сан-Лоренсу.

Он летит по острову вдоль побережья, проезжает аэропорт и огибает море, чтобы приземлиться между востоком и западом, и снова летит вдоль побережья. Вид впечатляет, слева от самолета можно увидеть то, что кажется непрерывным горным склоном, который практически выходит из моря, пляжей, достойных такого названия, нет, только бухты с галечным дном, в одной такой деревенька Санта-Крус, и дома, огромные дома всех размеров и форм, очень близко расположенные друг к другу, посреди бесконечного зеленого моря.

Если бы я первый раз летел, я бы решил, что мы просто едем на машине в горной стране, так низко мы летели над островом. Бекка просыпается от тряски при посадке и протягивает мне руку.

Самолет склоняется то на одно крыло, то на другое, пока пилот ищет лучший подход через противоречивые ветры, с которыми ему, кажется, пришлось столкнуться. Наконец, шасси касаются гудрона взлетно-посадочной полосы, достаточно плавно, и сразу же выключаются двигатели, что вызывает оглушительный шум и вызывает громкие аплодисменты пассажиров.

Чуть более чем через двадцать минут мы забрали чемодан, и оказались в начале очереди к канареечно-желтому такси с двумя продольными синими полосами, посреди солнечного дня, голубого неба и очень приятной погоды. Мы сели в первое такси, Рено Лагуна, водитель которого сразу же заговорил со мной по-немецки, сказав, что никто не знает остров так, как он, и что запланировать экскурсию на его такси лучше, чем на автобусе. Я перебиваю его, чтобы сказать, куда нам нужно, я, конечно, говорю с ним по-португальски, что удивляет его.

– Извините, я не думал, что синьор португалец. Вы совсем не похожи.

Говорит он с мягким мадейрским акцентом. Все в порядке, я говорю, не извиняйся, я и подумать не мог, что похож на немца.

– Итак, вы в отпуск? Собираетесь играть в гольф? Хорошая пора сейчас. Если вам нужен транспорт, позвоните мне, меня зовут Марко, вот номер мобильного.

Этот человек настойчив, но правда в том, что, судя по очереди в аэропорту, лучше всех привлекает клиентов тот, кто не упускает шанс. Карточку я сохраняю и обещаю перезвонить, если решу поехать на экскурсию, но, вероятно, у меня не будет времени.

– А, вы работать. На семинар, нет? Сегодня приехало много людей, только я сделал четыре рейса: два в казино и два в Reid’s.

Он продолжает говорить о том, как много людей будет на семинаре, но, поскольку я не выгляжу заинтересованным, да мне и на самом деле это не интересно, он решает заткнуться и позволить мне насладиться пейзажем. Бекка очень тихо сидит рядом со мной, пристегнув ремень безопасности, и смотрит куда-то в окно.

– Куда ты смотришь, Бекка? – мягко говорю я по-португальски, ни за что я не хочу выказать, что я понимаю шведский и я завожу новый разговор сам.

– Ничего, я просто смотрю на дома и деревья. Ты думаешь, они не упадут с горы?

Я говорю ей, чтобы она не волновалась, потому что они в полной безопасности, но я понимаю ее страх: некоторые дома выглядят так, будто свисают со склона холма.

Через двадцать минут прибываем в гостиницу. Я плачу таксисту, прошу чек и оставляю сдачу.

– Не забудьте обо мне, - снова говорит он, кивнув швейцару отеля. Мы дважды миновали вращающуюся дверь, потому что Бекка подумала, что это такая забава, и мы подходим к стойке регистрации.

– Guten tag, h?rtzlich wilkommen zum Pearl Bay Resort Hotel!

- говорит нам очень милая девушка за стойкой с мраморной столешницей. Я сегодня проснулся немцем?

– Добрый день, я полагаю, у вас есть бронь на имя Карла Небулони?

Она краснеет до корней волос.

– Простите, доктор Небулони, я не знала, что вы говорите по-португальски. Вы выглядите как немец.

Одно не исключает другое, думал я ответить, но передумал и сказал:

– Да, я знаю, мне сегодня уже говорили, – я меняю тему разговора, – Погода хорошая? - Обрадовавшись, что меня не задела ее ошибка, девушка, у которой на левом кармашке форменной рубашки бэдж, на котором написано, что ее зовут Микаэла, улыбается и отвечает, что погода очень хорошая, подтверждая слова водителя такси. Она дает нам магнитные карты-ключи, желает хорошего отдыха и зовет коридорного, чтобы он проводил нас в комнату на шестом этаже.

Мы прошли налево от стойки регистрации, миновали два пандуса, один вверх, другой вниз, и поднялись на лифте. Коридорный провел нас по прямому холлу до конца и открыл дверь в комнату слева, и все это не говоря ни слова. Он поставил чемодан на столик и пожелал нам хорошего отдыха, я дал ему несколько монет, и он ушел, тихо бормоча «спасибо».

Номер оформлен в пастельных оттенках розового и зеленого, светлый ковер, темные занавески, обставлен светлой деревянной мебелью, которая отражает свет, проникающий через окно. Я открываю балконные двери, откуда открывается вид на залив Фуншала, как я и просил, и выхожу, пока Бекка, которая уже сняла туфли, носки и брюки, прыгает по кроватям. Слева передо мной громада Reid’s, самый известный отель Мадейры, с длинным списком знаменитостей, останавливавшихся здесь за более чем сто лет существования; на заднем плане, тоже слева, залив Фуншала и часть отреставрированной пристани для яхт, а дальше – виднеется сам остров, пока он не поворачивает и не скрывается из виду.

Справа от меня только море. Так же, как я помню, когда был здесь с родителями год назад. Я уселся в одно из плетеных стульев, сложив ноги на балюстраду и слушаю море, пока Бекка весело перекидывает подушки с одной кровати на другую.

Я позволил себе просидеть так полчаса, затем позвонил Габриэле, сказать, что мы приехали и что она может звонить мне по личному номеру, если ей что-нибудь понадобится.