Нойвельт

Мэр, который уже был готов выйти и произнести свою воодушевляющую речь, остался стоять у окна, и разочарованно смотреть на то, как толпу народа на площади сменяют крупные капли дождя, не оставляя сухого места на ней.

Дождь в совокупности с оглушительным громом, вызвал движение снега на вершинах гор. Мэр видел из окна, как сразу в нескольких местах сдвинулся с места снег, и, набирая скорость и массу, рвался вниз, к городу.

– А вот и возможность получить боевое крещение для наших новых лавиноотбойных дамб. Если они выдержат тяжелый, мокрый снег, то это значит, что город может спать спокойно ближайшие 100-150 лет, – произнес мэр, не отрывая глаз от стремительной лавины.

***

Выпив «таблетку сна» я расслабился и приготовился ко сну. И до того момента как погрузиться в сон, я почувствовал настоящее. Звучит глупо, но это, в моем понимании, состояние души, когда человек, свободен от мыслей, когда для него не существует ни прошлого, ни будущего. Я видел лишь светлый потолок, и вслушивался в тишину, прерываемую звуками перелистывания страницы книги Генрихом и шумом, который доносится с улицы и чувствовал спокойствие. Затем, это чувство сменило что-то другое, дрейф между настоящим и сном.

Мне казалось, что я умираю. Все органы чувств, один за другим, перестали отправлять сигналы в мозг. Я не знаю какие чувства испытывает человек, когда умирает, возможно, сильную боль или же просто перестает чувствовать свое тело. Но нутро мое сейчас чует, что человек на смертном одре переживает те, же чувства, что и я сейчас. А может мое тело, все еще передает сигналы, быть может, это моя душа покинула тело. Если я умру, следователи посчитают меня очередным суицидником. А может, в действительности, доктор Генрих серийный убийца. Если это так, то он гениально совершает свои убийства.

… Я очнулся в доме Рагны. Сумерки. Опять эта боль, когда проспал очень долгое время. Чувствую, здесь стало прохладнее, я дрожал от холода. Как только пришел себя, осознав, где я нахожусь, я услышал, как кто-то плачет. «Это девушка… Лиза?» – спросил я себя. Давно не слышал ее голос.

Следующие несколько секунд я не мог ничего сделать, даже дышать становилось труднее, меня начинают раздражать эти переходящие моменты от сна к реальности и наоборот. На этот раз я без паники переждал, пока полностью не овладел своим телом. И наконец, я полностью пришел в себя. Открыв рот, я жадно вдыхал воздух, мои легкие судорожно пожирали кислород своими быстрыми, глубокими, учащенными содроганиями.

Лиза остолбенела. Я, человек, который только что лежал бездыханно, в один миг воскрес, посидев немного, я спросил ее:

– Как долго, – дыхание теряло свой ритм, и я по несколько раз повторял некоторые слова, – как долго я спал? Лиза?

– Сутки, а может и больше, и ты не спал, я уже подумала, что ты умер, я от отчаяния начала уже оплакивать тебя, – медленно и тихо ответила она, и почти шепотом добавил: – Я не готова терять тебя.

Глаза Лизы были красными от слез, а руки у нее были в грязи, словно она копала землю этими хрупкими, нежными ручками. Увидев это, я обнял ее, крепко прижав к себе:

– Прости, больше я не оставлю тебя, обещаю, – в это время я вспомнил сон, когда в своей квартире я увидел ее, я говорил ей те же слова, что не оставлю ее никогда. И теперь я говорю это ей в реальности. Я уже перестал воспринимать жизнь в Норбурге как сон. Это есть реальность, моя вторая жизнь.

В ответ Лиза молча, кивала, закрыв глаза.

Домой вбежала Рагна. Одежда на ней была насквозь промокшей. Я услышал, что за окном идет сильный дождь.

Глава 21

Как только собрался с мыслями, я вспомнил, что в последний сеанс, до того как я проснулся, мы уже покинули хижину Рагны. «Но как мы оказались здесь снова?» Подумал я. Рагна же, посмотрев на меня косо, перебирала дрова, щепки, что лежали у печки, скорее всего она искала сухие древесины, чтобы хоть немного согреть эту хижину. Мы с Лизой все еще сидели, на одном и том же месте, дрожа то ли от страха перед потопом, то ли от холода. Возможно и то и другое. Как я знаю, люди дрожат лишь по двум причинам, первое это для того чтобы разогреть тело, если холодно, второе подготовить мышцы для нападения или побега.

Во время ужина я узнал, что по пути в город, я потерял сознание, и Лизе в одиночку пришлось перенести меня домой к Рагне.

Поужинав как следует, и, поблагодарив Рагну за гостеприимство, мы направились в город. Небо было практически чистым, черные тучи исчезли, а на горизонте солнце уже садилось, заливая закат уже теперь красными лучами, словно свежезаваренный чай. Несмотря на приближающуюся темноту, мы продолжили путь в город.

К утру, мы уже преодолевали границу леса, держась за руки. Город был совсем близок, спокойным ходом мы дошли до него всего за пару часов. У города нам на встречу выходили несколько человек. На руках у них были лопаты носилки топоры и прочие рабочие инструменты. Когда они проходили мимо, один из них остановился и спросил нас:

– Откуда идете?

– Решили прогуляться, не лежать же дома весь день напролет, – ответил я.

– А в лесу что вы делали? Где переждали вчерашний дождь? Я же вижу, что вас давно не было в городе.

«Откуда он это знает и кто он вообще».

– С чего вы так решили? – спросила Лиза, она устала и хотела быстрее пойти домой и отдохнуть.

– Я наблюдал за вами с того момента, как вы вышли из леса.

– Ладно, вы правы, а куда все эти люди собираются?

– Нужно выгребывать вчерашнее дерьмо, что застряло у этих сооружений. Еще пару волн, и лавина не то, что остановится, она вылетит как из трамплина и обрушится на наш город сверху. Теперь горожане будут работать по очереди, очищать дерьмо, которое всякий раз будет сползать с гор. В следующий раз вы пойдете работать.

– Хорошо, – ответил я, улыбнувшись, и протянул ему руку, показывая, что надо уже идти.

– Тиль, – сказал он, пожимая мою руку, – я ответственный за безопасность Норбурга.

– Очень приятно Тиль, я Ларс а это Лиза.

Тиль побежал вслед за своими.

Глава 22

Жизнь в Норбурге снова текла своим чередом, жители были довольны успешным и своевременным завершением работы по строительству защитного кольца, благодаря которому они пережили очередной сход лавины. Успех работы обусловливался тем, что лавина не дошла до города, и жителям не придется вычищать улицы города. Но, несмотря на это, глава города дал указания создать оперативные группы для поддержания устойчивости сооружений и продления срока их эксплуатации, в обязанности которых входила очистка грязи у подножия лавиноотбойных дамб после очередной лавины и еженедельного осмотра.

Оперативная группа состояла из пяти человек, возглавляемых старшим, которого избирали члены оперативной группы. И избиралась она на три месяца. Первую группу возглавил Тиль, который уже отправился с ребятами к лавиноотбойным сооружениям. В случае необходимости, старший оперативной группы мог привлечь к работе дополнительную рабочую силу из числа жителей города, по одобрению главы города.

Перед тем как пойти домой, мы с Лизой решили прогуляться по улицам города. Вдоль широкой улицы в ряд стояли ларьки, где продавали овощи и ягоды. Я ничего не хотел из этого ряда, так как в лесу мы наелись ягод. Стоило мне лишь один раз посмотреть на одного из продавцов, как он начал предлагать мне свой товар, уверяя, что у него самые свежие и вкусные. Народу было довольно много, все что-то ищут, торгуются, создавая шум на всю улицу. Я был уверен, что Лиза тоже не желает есть что-либо здесь, и взяв ее за руку, быстро шагал вперед протискиваясь через толпу. Преодолев ряд овощных ларьков, мы оказались на площади, где продавали разные вещи. Было интересно смотреть, как люди расплачиваются разноцветными, бесформенными кусками металлов и камнями. А кто-то ходил со своей домашней утварью, надеясь обменять ее на что-то полезное. Лиза уставилась на ряд, где продавали ткани и мех. Ее глаза засияли так, словно она увидела золотые горы.

– Ты умеешь шить?! – спросил я удивившись.

– А как же, все что на мне, я сама сшила.

А ее вещи были довольно красивыми, такие, какие я еще не видел в Стокгольме. Жила бы она в настоящем, возможно, она была бы дизайнером. Но здесь, как я понял, шитьем не заработаешь, здесь ценности другие. Основная функция одежды, защита от температуры и физических воздействий. Люди здесь надевают те вещи, которые удобны и защищают зимой от холода, летом от жары, а на красоту особого внимания не уделяют. Мы оба смотрели на меховые изделия как загипнотизированные. Вдруг до меня дошел запах свежеиспеченного хлеба. Этот запах вывел нас из состояния транса. Я начал смотреть по сторонам жадными глазами в поисках источника этого запаха. Оказалось прямо за нами есть что-то вроде пекарни, там, мужчина, одетый с ног до головы во все белое вытаскивал из печки почти красные лепешки. Не успел я спросить Лизу «проголодалась ли она?» как оглянувшись, увидел, что она уже бежит в сторону пекарни, крича на бегу:

– Я очень хочу есть.

На столе у пекаря лежали свежие пирожки, лепешки и еще несколько разных изделий, которых я даже не знал. Рядом стояли пару длинных, деревянных столов без скатерти и длинные скамьи для гостей. Что странно, все они пустовали, или же мы были первыми гостями. Лиза посадила меня за одним из этих столов, а сама пошла за пирожками. Пекарь дал ей среднюю корзину, наполненную разными пирожками и булочками и две кружки травяного чая, такие же мы пили, когда были у Рагны в хижине. Затем Лиза, покопавшись в кармане, достала пару квадратных серебристых металлов и расплатилась за обед.

Не зря говорят «Аппетит приходит во время еды», откусив кусочек пирожка, я понял, как сильно проголодался. Пекарь так искусно готовит, что мы за считанные минуты опустошили корзину, затем сидели, выпивая чай и наблюдая за людьми. Вдруг я услышал еще один запах, напоминающий табачный дым. Посмотрев направо, откуда дул ветер, я увидел мужчину средних лет с густо дымящей сигаретой. Он стоял, прислонившись к столбу, и смотрел по сторонам, лицо у него было озадаченное. Попросив Лизу немного подождать, я направился в сторону этого мужчины и попросил у него сигарету.

– Это ты Руди? – спросил неизвестный мужчина, пристально посмотрев на меня.

– Нет, я Ларс.

– А где Руди? – спросил он нахмурившись.

– Не знаю никакого Руди. Есть ли у вас сигарета или нет? – показывая рукой на его сигарету, спросил я.

Лишь после этого он понял, что я прошу. Незнакомец вынул из внутреннего кармана пиджака сверток с табаком внутри. Пошарившись во внешних карманах пиджака, он нашел аккуратно, в форме квадрата, вырезанный кусок бумаги. Он передал бумагу мне и насыпал туда табак из свертка. В памяти у меня всплыли картины из детства, когда я видел, как дедушка точно также скручивает себе сигарету. Эти воспоминания помогли мне не упасть в грязь лицом перед этим мужчиной, и я быстро скрутил себе сигарету, облизав одну сторону бумаги. Подкурив у него, я вернулся на место и тут же услышал от недовольного пекаря «Здесь у нас нельзя курить!». Мне пришлось выйти. Вслед за мной вышла и Лиза.

– Я не знала, что ты куришь, – сказала Лиза, не скрывая разочарования.

– А я не знал, что здесь люди вообще курят, – улыбаясь, ответил я.

Она все кашляла от табачного дыма и закрывала нос ладонью.