Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало

. И неожиданно для многих в правительстве этот призыв был поддержан императором

.

31 июля (13 августа) в Москве состоялось многолюдное собрание местного чешского кружка, на котором был заслушан отчет о поездке делегации в Петербург, где ее приняли В. А. Сухомлинов и Н. А. Маклаков. Министр внутренних дел обещал ускорить рассмотрение прошений более 600 чехов о переходе из австрийского в русское подданство и дал разрешение на создание чешских комитетов в Киеве, Одессе и Владивостоке. Делегация обратилась к военному министру с просьбой разрешить организовать «гуситские дружины». В. А. Сухомлинов согласился при условии, что командовать ими будут русские офицеры

. На собрании московского кружка было принято обращение к Николаю Николаевичу (младшему): «Мы, чехи, не можем оставаться спокойными, когда поднялся меч врага на братьев наших по крови. Поэтому просим разрешить нам сделать клич по всему Русскому государству, чтобы собрались братья-чехи встать грудью на защиту русской земли. С верою в помощь Всевышнего за великое правое дело мы образуем дружины, в которые придут чехи со всех сторон, чтобы очистить Чехию от ненавистного врага»

.

Оставалась одна проблема – в русской армии могли служить только русские подданные. В результате местным властям буквально посыпались многочисленные просьбы о переходе в подданство. Представители комитетов, образовавшихся в Киеве, Одессе, Москве и Петрограде, добились двух аудиенций у императора – 9 (22) августа и 4 (17) сентября 1914 г. Уже на первой аудиенции в обращении чехов к Николаю II было впервые сформулировано приблизительное будущее устройство чешской земли: «Да воссияет свободная и независимая корона Святого Вячеслава в лучах короны Романовых». Чешские комитеты получили разрешение обратиться к своим единоплеменникам с призывом вступать в создаваемую по разрешению императора в составе русской армии отдельную чешскую дружину. Уже 9 (22) августа этот призыв был опубликован в прессе

.

«Чехи! – говорилось в нем. – Кто из вас способен носить оружие, особенно запасные австрийской армии, все вы нравственно обязаны вступить в ряды чешской добровольческой дружины. Докажите, что только ваши славянские убеждения воспрепятствовали вам явиться под австрийские знамена. Победоносная русская армия идет в богатырский бой, чтобы освободить все славянство из когтей кровожадного швабского хищника и, следовательно, воюет за многострадальный наш чешско-словенский народ. Победа России над вековыми нашими врагами принесет нам давно желанную свободу и государственную независимость. Братья, докажите, что вы достойны памяти наших славных гуситских войск, наводивших страх на всю германо-римскую Европу, могучий хорал которых «Божие воины» обращал в бегство немецкие орды»

.

Первоначально чешский добровольческий отряд предполагалось создать при штабе Гвардейской стрелковой бригады, которую планировали направить на защиту Балтийского побережья, но после ее ухода на фронт формирование отряда было перенесено в Киевский военный округ

. 13 (26) августа дружина из состава чешской колонии Петрограда в составе 76 человек завершила свою подготовку и 17 (30) августа направилась в Киев. Туда же стали прибывать дружины из Москвы и других губерний империи

. 28 сентября (11 октября) на Софийской площади Киева было освящено знамя дружины и 9 (12) октября 1914 г. в составе 701 добровольца она отправилась на Юго-Западный фронт, где была разбита на отряды и распределена по отдельным частям русской армии. Они использовались для разведки и пропаганды среди частей австро-венгерской армии

.

А. А. Брусилов весьма высоко отзывался о боевых качествах этих солдат: «Они великолепно сражались у меня на фронте. Во все время они держали себя молодцами. Я посылал эту дружину в самые опасные и трудные места, и они всегда блестяще выполняли возлагавшиеся на них задачи»

. Однако генерал, приписывая инициативу создания дружины себе и жалуясь на нежелание Ставки организовать подразделение из чешских военнопленных, забыл упомянуть, что дружина была создана из русских подданных и добровольцев. Использование военнопленных осложнялось не только нежеланием Ставки идти на нетрадиционное решение – создавать вооруженные силы несуществующего государства из подданных государства существующего. 27 ноября 1914 г. представители Московского и Киевского чешских обществ подали докладную записку на имя генерала М. В. Алексеева, в которой они просили русское командование принять следующие меры:

1. Шире распространять обращение Верховного главнокомандующего к населению Чехии, Моравии, Словакии и Силезии;

2. При занятии чешской территории издать правительственный акт о независимости и самостоятельности Чехии и низложении власти Габсбургов;

3. Чешская дружина при этом акте должна была рассматриваться как первая военная единица будущего государства, ядро его будущей армии

.

М. В. Алексеев тепло принял представителей этих обществ и поддержал их предложения. Через несколько дней после встречи он обратился к Н. Н. Янушкевичу с просьбой о предоставлении великим князем Николаем Николаевичем аудиенции представителям чешской общины, однако получил отказ

. Переломить ситуацию ему так и не удалось. Обещания со стороны русских властей совпали с репрессиями их противников. С сентября 1914 г. австрийцы приступили к широким арестам политических деятелей в Чехии. За распространение прокламаций с воззванием Николая Николаевича вводилась смертная казнь. Впрочем, в Чехии и Моравии управление в первые месяцы военного времени было еще относительно мягким. Резко ужесточилось оно в апреле 1915 г., когда возникла угроза перехода русскими войсками Карпат

.

Гораздо более жесткие меры австро-венгерские власти применяли с самого начала войны против сербского населения в Боснии и русинского в Галиции. Австрийцы действовали систематично, широко используя практику взятия заложников, административной высылки, арестов, доносительства. За донос на москвофила в Галиции выплачивалась премия от 50 до 500 крон

. Самые массовые репрессии были направлены Веной против собственных подданных русинов и их духовной и интеллектуальной верхушки

. Австрийская администрация фактически использовала по отношению к собственным подданным режим военной оккупации, к тому же весьма жестокой

. Казни часто были массовыми и публичными, расправы нередко проводились на месте, без какого-либо подобия суда

. Иногда уничтожались целые деревни, причем простое подозрение было достаточным для того основанием. О соблюдении какой-либо законности не приходилось и говорить

.

Впрочем, когда дело доводилось до ареста и суда, ситуация почти не менялась. «Быть арестованным и отведенным в военно-полевой суд, заседавший в каждом местечке, – писал русский журналист из Львова после его взятия, – считалось счастьем, ибо в большинстве случаев палачи казнили на месте. Казнили врачей, юристов, писателей, художников, не разбирая ни положения, ни возраста»

. Казням подвергались женщины и дети, особо жестко австрийцы действовали после поражения, когда их разбитые части бежали от русской армии

. Весьма характерную историю пришлось услышать командиру 21-го армейского корпуса генералу Я. Ф. Шкинскому в деревне Дзибулки под Львовом. Местный священник вместе с дочерью был арестован и приговорен к смертной казни по обвинению в государственной измене. Вина отца заключалась в принадлежности к православной церкви и значительном авторитете среди прихожан, вина дочери – в том, что обучала детей русским песням. От повешения их спас только приход русских войск

. Всего в результате геноцида, развязанного австрийцами в 1914–1918 гг. в Галиции, Карпатской Руси и на Буковине, погибли более 150 тыс. мирных жителей

.

Репрессии лишь усиливали русофильские симпатии, которые иногда проявлялись и на фронте среди славянских частей. Перед войной ГУГШ оценивало эту армию как дисциплинированную, искусно спаянную, механически сплоченную массу нижних чинов, однако реакцию при неудаче предсказать было сложно

. В Галицийской битве этот прогноз оправдался, и все сильнее стали проявляться проблемы, связанные с многонациональным составом армии. Вряд ли могли вдохновить, например, солдат 70-го Петроварадинского полка 32-й австрийской дивизии, полностью укомплектованного югославянскими подданными империи, слова приказа о переводе на русский фронт. Один из его солдат вспоминал о том, что в нем говорилось о необходимости «вразумить русских, защитников сербских комитаджей-убийц». Неудивительно, что при первых потерях в столкновении с этими «защитниками убийц» мораль полка пошла на убыль и его солдаты начали охотно сдаваться в плен

.

Случаи подобного рода были нередки не только осенью 1914 г. – в период отступления австро-венгерской армии. Русские офицеры рассматривали войну против австрийцев как отдых по сравнению со службой на германском фронте

. Однако нельзя и преувеличивать влияние национального фактора на поведение австро-венгерской армии. Когда перед отречением императора Карла 11 ноября 1918 г. итальянцы перешли в единственное удачное наступление, то оказалось, что из 400 тыс. австрийской группировки, державшейся до конца, только треть была представлена австрийскими немцами, а остальные – 83 тыс. чехов и словаков, 61 тыс. югославов, 40 тыс. поляков, 32 тыс. русинов, 25 тыс. румын, 7 тыс. итальянцев

. Впрочем, несмотря ни на что, перед войной подготовка кадровой армии в Дунайской монархии была, по оценкам русских военных, весьма основательной. Кадровый офицерский корпус представлял собой сплоченную корпорацию, верную идее монархии

.

«Систематическая подготовка армии к войне, – писал в 1 91 3 г. ее бывший офицер и русский генерал Ярослав Червинка, – достигает в Австрии результатов весьма почтенных. Строевое обучение всех родов войск, полевая служба, стрельбы, инженерное, моторное дело, интендантская и санитарная часть доведены во всех деталях до крайних пределов возможного. Разведка, в смысле умения быстро добывать необходимые сведения для важных решений, развита до высокой степени успешности. Войска приучены к стройным походным движениям с мерами охранения; они маневрируют смело и уверенно, с большим умением применяются к местности. Преодолеванием целыми частями всевозможных препятствий занимаются до того серьезно, что вряд ли где-нибудь достигаются лучшие результаты»

. Это была неплохая армия, испытывавшая перед войной значительные финансовые сложности, вынужденная экономить на артиллерии, среди слабостей которой, кроме этнической пестроты, была еще и проблема кадров военного времени. Резервы офицеров и обученной пехоты были недостаточными и к концу 1914 г. оказались исчерпаны: первые – на 50 %, вторые – на 75 %

. Уже в сентябре 1914 г. австрийское командование вынуждено было вооружать войска, защищавшие перевалы в Карпатах, однозарядными винтовками

.

Вооруженные силы состояли из 16 корпусов, которые по первоначальному плану планировалось развернуть в семь армий. В корпус входили две пехотные дивизии двухбригадного состава, имевших в среднем по два пехотных полка и егерский батальон, артиллерийская бригада и кавалерийская бригада в составе двух полков. Австро-венгерский полк в военное время включал четыре батальона по 1 тыс. человек. Каждый батальон имел по два пулемета, полк – пулеметную роту из четырех отделений. Пехота была вооружена 8-мм пятизарядной винтовкой Манлихера образца 1895 г., пополнения третьей линии – ее более устаревшими вариантами 1889–1890 гг., 8-мм пулеметом Шварцлозе образца 1907 г. 11 кавалерийских дивизий имели в своем составе по две бригады двухполкового состава. Кавалерийский полк состоял из шести эскадронов примерно по 160 человек, телеграфного и саперного отделений. Кавалерийская дивизия имела в своем составе от одного до двух пулеметных отделений (четыре пулемета) и трехбатарейный конноартиллерийский дивизион (12 орудий). Артиллерия к началу войны была в основном представлена устаревшими системами. Артиллерийский гений Первой мировой войны Георг Брухмюллер дал исчерпывающую характеристику состояния этого рода оружия у австрийцев: «Австро-венгерская артиллерия имела хорошую теоретическую подготовку; практическое обучение было тоже хорошее. К сожалению, материальная часть была настолько неудовлетворительна, что полезная производительность ее значительно уступала германской… Часто батареи, даже на главных фронтах, страдали от недостатка боевых припасов, что, конечно, сильно понижало их боеспособность»

.

Количество тяжелой артиллерии было относительно невелико: 94 батареи, 372 орудия. Запас снарядов составлял: 500 – к 120-мм пушке, 300 – к 150-мм гаубице, 250 – к 240-мм мортире, что было, конечно, совершенно недостаточно. Однако Австро-Венгрия обладала прекрасными оружейными заводами «Шкода», на которых в 1913 г. началось производство новых орудий – 105-мм скорострельной пушки и 305-мм мортиры (проект разрабатывался в 1905–1911 гг. по специальному заказу Военного министерства), которой суждено было сыграть значительную роль в прорывах на русском фронте

. Армия готовилась исключительно к наступательным операциям

. Тем не менее восточная граница укреплялась, и основными крепостями здесь были Краков и Перемышль. После боснийского кризиса 1908 г. начальник Генерального штаба Австро-Венгрии особое внимание уделил Кракову. В 1914 г. была завершена модернизация крепости

. В 1909 г. также планировалась укрепленная линия Сан – Днестр: на Сане должны были быть укреплены Сенява и Ярослав, на Днестре – Мартынов, Галич, Езуполь, Нижвев, Залесский