Мать. Из жизни Матери

Париж, 1907—1912 гг.

Этот период жизни Матери в Париже насыщен большим количеством встреч, как с искренними духовными искателями, так и с теми, кому просто были любопытны «потусторонние» явления. Она часто выступала на собраниях различных групп. Вокруг Матери сформировалась группа под названием «Идея», регулярные встречи которой проходили по средам в ее доме на улице Лемерсье, затем на улице Леви, а впоследствии, с 1910 года, на улице Валь-де-Грас.[10 - Этот период жизни Матери отражен в книге «Слова давно минувших дней» («Words of Long Ago», второй том Полного собрания сочинений Матери).]

«Потусторонние» явления

Мне известно такое количество историй на эту тему, что из них могла бы получиться целая книга…

Как правило, все эти впечатляющие откровения есть не что иное, как… движение ваших собственных подсознательных витальных и ментальных сил, которые могут проявлять себя самым разным образом… Как-то раз, желая доказать одной группе людей, что силы, призываемые ими на спиритических сеансах, являются не чем иным, как их собственными силами, я прибегла к небольшой шутке: сосредоточив свою волю, я заставила двигаться мебель, столы… Что же касается автоматического письма, то для этого следует лишь отключить сознательную волю и отпустить руку, предоставив ей свободу движения, и рука начнет двигаться сама. Но при этом крохотная часть вашего сознания будет заинтересована в том, чтобы получить в итоге осмысленное сообщение. Она обратится к подсознательному уму, который и выдаст все эти «откровения»…

Однако существует опасность в этот момент оказаться во власти витальных сущностей. К счастью, такое происходит редко, но если все же случается, то это действительно очень опасно.

Очень давно, когда я жила во Франции, произошел вот какой случай. Один человек с помощью подобной практики вошел в контакт с некой витальной сущностью. Он увлекался азартными играми и большую часть своего времени проводил за игрой в рулетку. Несколько месяцев в году он жил в Монте-Карло, где играл в рулетку, а остальное время проводил на юге Франции и играл там на фондовой бирже, спекулируя ценными бумагами. Этот человек находился под постоянным влиянием какой-то сущности – происходило это посредством автоматического письма. На протяжении многих лет та сущность давала ему совершенно точные указания, как поступать в тех или иных случаях. Если это касалось игры в рулетку, то он получал указание, на какой именно номер делать ставку, после чего непременно следовал выигрыш. Естественно, что человек, о котором идет речь, просто боготворил своего духа, одаривавшего его такими бесценными откровениями. На фондовой бирже заботы духа также не оставляли его, и он неизменно оставался в выигрыше. В конце концов он баснословно разбогател и стал хвастаться перед всеми своими друзьями, рассказывая, как ему это удалось.

Один приятель попытался предостеречь его, сказав: «Будь осторожен, дело здесь нечисто, нельзя доверять этому духу». Но он в итоге рассорился с тем приятелем. И вот несколько дней спустя в Монте-Карло… Привыкнув к выигрышам, он всегда делал высокие ставки и срывал весь банк, приводя в ужас остальных игроков. На этот раз дух приказал ему: «Ставь все, все, что у тебя есть, на этот номер…» Он так и сделал и одним махом все проиграл! Но у него еще оставались какие-то деньги от биржевых махинаций. Про себя он подумал, что это была просто случайность, какая-то ошибка. Опять, как обычно, он получил четкое указание от духа: «Делай так». Он послушался и был окончательно разорен. И вот дух, решив поставить точку в затянувшейся игре, шепнул ему, видимо, просто ради забавы: «А теперь ты покончишь с собой. Пусти себе пулю в лоб». Влияние духа было столь сильно, что он так и сделал… Вот так закончилась эта история. И могу вас заверить, что все это совершенно реальные события. Поэтому такие игры можно, мягко говоря, назвать опасными, и гораздо лучше вообще не заниматься подобными вещами. Эти забавы бессмысленны и могут закончиться печально…

Возможно, подобные упражнения помогают кому-то расшевелить свое вялое витальное существо и пробудить хоть какой-то интерес к жизни. Но их все же нельзя отнести к разряду особо значимых занятий – это просто развлечение.

Эти истории сами по себе никогда никого ни в чем не убеждали. Можно, конечно, возразить: «Но ведь это помогает осознать существование внутренней, незримой жизни, приводит вас в соприкосновение с невидимыми силами, доказывая реальность их существования». Но это совсем не так.

Если внутри у вас нет духовного существа, способного пробудиться и жить своей собственной жизнью, то все эти опыты вас абсолютно ничему не научат. Мне были знакомы такие люди. Помню одного из них – это был высокообразованный человек, интеллектуал, увлеченный изучением наук, инженер, занимавший ответственную должность. Этот человек интересовался спиритизмом и участвовал в спиритических сеансах вместе с группой людей, среди которых был и один медиум, обладавший действительно уникальными способностями. Наш герой посещал все спиритические сеансы, желая изучить данный феномен и получить вещественные доказательства существования невидимого мира. Он все подвергал тщательному научному изучению и анализу, проводил всевозможные опыты, не упуская из виду ни малейшей детали. Как-то он рассказал мне удивительную историю, которая произошла с ним на одном из таких сеансов. Он достал и показал мне небольшой обрывок материи, чем-то напоминающий современную синтетическую ткань без переплетенных волокон (в то время такой ткани еще не существовало, ее начали выпускать значительно позже): оторванный кусок ткани с мелким изящным рисунком. Он дал мне его и рассказал, что произошло на том сеансе. Когда медиум вошел в состояние транса, в результате материализации в комнате появился некто, облаченный в одежду из этой материи. И когда это существо проходило мимо нашего ученого, тот совершенно хулиганским образом оторвал кусок ткани от его платья, чтобы сохранить в качестве вещественного доказательства. Медиум пронзительно вскрикнул, и все тут же исчезло… Но кусочек ткани остался в руке ученого. Он дал мне его посмотреть, я сама держала его в руках.

Так что в руках у ученого оказалось нечто совершенно конкретное, понимаете, у него по-прежнему оставался оторванный кусочек материи, и он не мог сказать себе, что увиденное им было галлюцинацией. Но, несмотря на это, несмотря на самые невероятные истории, участником которых он был и которые могли бы составить целую книгу, он так ни во что и не поверил! Он ничего не смог объяснить. И для него так и оставался неразрешенным вопрос, кто же все-таки был сумасшедшим – он сам, все остальные или… Все это не способствовало росту его знания и не помогло ему продвинуться и на полшага вперед.

Вы никогда не сможете поверить в подобные вещи, если они уже не находятся внутри вас самих.

Никакие внешние доказательства никогда не смогут ничего вам объяснить. Лишь когда вы сами созреете внутренне и будете в состоянии осуществить непосредственный внутренний контакт с подобными вещами, только тогда вы сможете понять, что же они собой в действительности представляют. Но никакие вещественные доказательства не принесут вам знания, если внутри вас нет того существа, которому доступно это знание.

Поэтому в заключение хотелось бы сказать, что подобного рода эксперименты совершенно бесполезны. Ибо тот, кто обладает развитым внутренним существом, рано или поздно – поверьте, жизнь сама предоставит такую возможность – вступит в контакт с тем, что ему необходимо будет познать.

Так что все эти эксперименты я считаю просто проявлением нездорового любопытства, вот и все.

* * *

Хочу рассказать вам две истории, связанные с кошками; они произошли много лет назад во Франции. Одна из них случилась очень давно, задолго до начала войны[11 - Первой мировой войны. – Прим. ред.] . Каждую неделю мы собирались небольшой группой по три-четыре человека и в дружеской атмосфере обсуждали различные философские темы, духовные опыты и тому подобные вещи. Среди нас был один юноша, поэт, чья жизнь, надо сказать, протекала достаточно беззаботно. Он был парижским студентом и обладал незаурядными интеллектуальными способностями. Он регулярно посещал наши встречи – мы собирались по средам вечером у меня дома, – но в один из вечеров он не пришел. Нас это удивило, потому что за несколько дней до этого мы с ним виделись и он обещал прийти, но почему-то его не было. Мы ждали его довольно долго, а когда наша встреча закончилась и собравшиеся стали расходиться, я открыла дверь и увидела на пороге большую темно-серую кошку, которая, словно безумная, бросилась в комнату и, мяукая, прыгнула мне на руки. Когда я взглянула кошке в глаза, у меня мелькнула мысль: «Это глаза нашего молодого человека», и сказала остальным, что с ним определенно что-то случилось. На следующий день мы узнали, что в ту ночь он стал жертвой убийцы; утром его нашли задушенным на своей кровати. Вот такая первая история. Другая произошла значительно позже, во время Первой мировой войны, многие тогда называли ее окопной войной. Я была знакома с одним молодым человеком, он был поэтом и художником – я уже как-то о нем рассказывала. Во время войны его призвали офицером в армию и, уходя на фронт, он оставил мне свою фотографию (этот юноша был студентом, изучал санскрит и в самом деле знал его очень хорошо, интересовался буддизмом, вопросами духовного развития – одним словом, это был далеко не ординарный молодой человек); он оставил мне свою фотографию, подписав ее на санскрите каллиграфическим почерком. Я вставила эту фотографию в рамку и повесила над своим секретером (скорее, это был даже не секретер, а высокий письменный стол с большим количеством выдвижных ящичков); над ним я ее и повесила. В то время новости с фронта часто доходили до нас с большим запозданием, и мы были мало осведомлены о том, как там развиваются события. Время от времени мы получали письма от этого молодого человека, но затем они перестали приходить и в течение долгого времени от него не было никаких вестей. Однажды я вошла в свою комнату, и в этот момент висевшая на стене фотография без всякой видимой причины упала, несмотря на то, что была хорошо закреплена, и стекло со звоном разбилось. Почувствовав легкое беспокойство, я сказала: «С ним что-то случилось». Но известий с фронта по-прежнему не было. Двумя или тремя днями позже (это произошло на первом этаже; в том доме, где я жила, одна комната была на втором этаже, а все остальные на первом) я открыла входную дверь, и с порога в дом бросилась большая светло-серая кошка, очень красивая, и точно так же, как первая, мяукая, прыгнула мне на руки. Я посмотрела в глаза кошке – это были глаза… того юноши, поэта. На этот раз кошка не отходила от меня, она ходила вокруг и терлась о мои ноги, дергала за платье и мяукала. Я пыталась выставить ее за дверь, на улицу, но она не уходила. Она села на пол, не желая двинуться с места. На следующий день мы прочли в газетах, что наш молодой поэт убит. Его тело обнаружили между двумя траншеями, где оно пролежало в течение трех дней. То есть его фотография, должно быть, сорвалась со стены и разбилась в тот момент, когда он умер. Сознание полностью покинуло его физическое тело, но его нашли только два-три дня спустя: тело лежало между траншеями, и его не заметили. За это время он, вероятно, полностью отделился от тела и явно хотел сообщить мне о случившемся, для чего и использовал кошку. Ведь кошки живут в основном в своем витальном существе, они обладают хорошо развитым витальным сознанием и могут легко подвергаться воздействию витальных сил.

Но эти два примера можно считать совершенно исключительными, потому что они с большой точностью повторяют друг друга, и в обоих случаях глаза кошек полностью преображались – они становились человеческими глазами.

* * *

Когда умирает скупец, всю жизнь копивший богатство, какая-то часть его витального существа, сосредоточенная на деньгах, остается при них, так что даже после смерти он продолжает следить, чтобы ими никто не воспользовался. Для окружающих людей он станет невидим, но все равно он будет незримо там присутствовать и будет сильно расстраиваться, если что-то случится с его любимыми деньгами. Я была знакома с одной женщиной, имевшей большое состояние, матерью пятерых детей. Все пятеро были ужасными транжирами, один хуже другого. Казалось, дети проматывали семейные деньги с тем же энтузиазмом, с каким мать их копила. И когда эта несчастная пожилая дама скончалась, она явилась ко мне и воскликнула: «Они собираются растратить все мои деньги!» Она никак не могла с этим смириться и была очень расстроена. Я немного ее успокоила, но убедить ее перестать следить за теми деньгами было очень сложно.

Учителя и ученики

Живя в Париже, я встречалась с самыми разными людьми, занимающимися всевозможными духовными (так называемыми духовными) и оккультными исследованиями. Однажды меня пригласили на встречу с молодой женщиной (кажется, она была родом из Швеции), которая разработала свой собственный способ познания, способ получения знаний. И она рассказала нам, в чем он заключается. Нас было трое или четверо (по-французски она говорила довольно плохо, но чувствовала себя очень уверенно!); она сказала: «Делается это следующим образом. Вы берете какой-то предмет, чертите на доске какую-то фигуру или просто берете какой-то рисунок – это не имеет большого значения, – возьмите то, что считаете наиболее подходящим. Допустим, в качестве примера я нарисую вот такую фигуру». Она изобразила на доске некую геометрическую фигуру и продолжила: «Теперь вы садитесь напротив этого рисунка и сосредотачиваете на нем все свое внимание. Вы концентрируетесь, концентрируетесь, не позволяя ничему другому проникать в свое сознание – ничему, кроме объекта вашей концентрации. Вы сосредотачиваетесь, не шевелясь и не моргая, словно загипнотизированные этим рисунком. Вы смотрите (она села и начала смотреть), вы смотрите, смотрите, смотрите… На это уйдет какое-то время, но у тренированных людей все происходит довольно быстро. Вы смотрите, смотрите, смотрите, и вдруг вы, отождествляясь, сами становитесь этим рисунком, на который только что смотрели. Путем сосредоточения вы достигаете состояния, когда для вас в мире ничего, кроме этого рисунка, больше не существует, и затем совершенно неожиданно вы переходите на другую сторону и, оказавшись на другой стороне, входите в новое сознание и спонтанно обретаете знание об этом объекте».

Мы хорошенько посмеялись над ее рассказом. Но в действительности все так и есть, и предложенный метод стоит того, чтобы его освоить.

* * *

Существует способ [избавления от собственной глупости]. Это, конечно, не так просто, но все же достижимо. Мне встречались невероятно бестолковые люди, действительно глупые. Однако им удавалось благодаря внутренней устремленности, которую они не могли для себя даже четко сформулировать, войти в контакт со своим психическим существом. Они не могли удерживать этот контакт постоянно, он был порой весьма кратковременным. Тем не менее, в момент соприкосновения со своим психическим существом они становились необычайно умны и говорили поразительные вещи. Я знала одну такую девушку. Она была необразованной и глупой. Люди говорили: «С этим уже ничего не поделаешь, это неисправимо». Так вот, когда она входила в контакт со своим психическим существом, она начинала понимать глубочайшие идеи и делала при этом поразительные высказывания. Но как только контакт прекращался, она снова становилась глупой. Ее глупость проходила лишь в те моменты, когда она соприкасалась со своим психическим существом. А ум ее так и оставался неразвитым. Так что излечиться от глупости при помощи внутреннего контакта достаточно сложно, поскольку его необходимо постоянно поддерживать.

На эту тему есть одна мусульманская притча о Христе. Странствуя, Иисус, как вы знаете, исцелял больных и увечных, возвращал зрение слепым и даже воскрешал из мертвых. Услышав о таких чудесах, один человек подошел к нему и спросил: «Не мог бы ты излечить моего сына? … Дело в том, что он очень глупый». От такой просьбы Христос застыл в изумлении и бросился бежать! Это было единственное, чего он не мог сделать! Конечно, все это не более чем шутка, но избавиться от глупости действительно сложно, хотя и возможно.

* * *

Я знала людей, не обладавших какими-то особыми дарованиями, однако с помощью Йоги они смогли приобрести великолепные способности в области литературы и живописи. Вот хотя бы два таких примера. Один из них – девушка, не имевшая совершенно никакого образования; она была танцовщицей и, надо сказать, танцевала довольно неплохо. Начав заниматься Йогой, она стала танцевать лишь для друзей, но танец ее приобрел выразительность, глубину и красоту, которые прежде отсутствовали. И несмотря на свою необразованность, она начала писать замечательные произведения, в которых описывала свои духовные переживания, причем делала она это, прекрасно владея литературным языком. Но в ее Йоге были взлеты и падения; когда она находилась в хорошем состоянии, ее литературный стиль был прекрасен, в остальное же время она была совершенно посредственной и не проявляла никаких творческих способностей. Второй пример – молодой человек, немного занимавшийся живописью. Он был сыном дипломата, и его самого тоже готовили к дипломатической карьере. Жил он в роскоши, и учеба у него по разным причинам так и не сложилась. Однако, начав заниматься Йогой, он стал писать символические картины, исполненные вдохновения и внутреннего знания; в итоге он стал великим художником.

* * *

Если какие-то события могут вас расстроить или нарушить ваше внутреннее равновесие, значит, вам предстоит еще немало потрудиться над воспитанием своего витального существа, прежде чем оно будет готово [к Йоге]; это говорит о слабости и незрелости в одной из частей вашего существа. У некоторых эта незрелость проявляется на уровне ума. Во Франции я была знакома с одним юношей, прекрасным музыкантом, великолепно игравшим на скрипке. Но мозг его был недостаточно развит, и способностей ему хватало только для занятий музыкой. Он посещал собрания нашей группы, и вот однажды, совершенно неожиданно, он получил опыт переживания бесконечного в конечном. Это было совершенно подлинное переживание; в конечной личности произошло осознание бесконечности. Но этот опыт настолько переполнил бедного юношу, что он оказался неспособен извлечь из него какую-либо пользу! Он даже не мог больше заниматься музыкой. Переживание оказалось слишком сильным, и его необходимо было прекратить. Этот пример показывает, что разум может оказаться слишком слабым и неподготовленным.

* * *

Это произошло в январе 1907 года, вскоре после кровавого подавления революционного движения в России.

Я и несколько моих друзей вместе занимались изучением философии. В тот день проходила наша обычная встреча, как вдруг нам сообщили о приходе таинственного посетителя, желавшего нас видеть.

Мы вышли ему навстречу и увидели человека в чистом, но поношенном костюме, с прижатыми к телу руками и опущенным бледным лицом, наполовину скрытым черными полями шляпы, своим видом напоминавшего загнанного животного. При нашем приближении он снял шляпу и окинул нас быстрым и смелым взглядом.

В сумеречном освещении было довольно сложно разглядеть черты его бледного, казалось, воскового, лица. Можно было лишь различить его печальное выражение.

Затянувшееся молчание становилось неловким, и я спросила: «Чем я могу вам помочь?»

«Я только что прибыл из Киева, чтобы увидеть вас».

Голос его был уставшим, басистым и немного глуховатым, в речи улавливался славянский акцент.

Из Киева, чтобы увидеть нас! Такой поворот нас несколько удивил. Он истолковал наше молчание как сомнение и после некоторого колебания продолжил: «Видите ли, в Киеве есть группа студентов, проявляющих большой интерес к философским идеям. Нам случайно попали в руки ваши книги, и мы были счастливы наконец-то обрести такое обобщающее учение, которое не ограничивается одной лишь теорией, но и вдохновляет на действия. Мои товарищи, мои друзья послали меня к вам за наставлениями по интересующим вопросам. Вот я и приехал».

Он ясно и четко выражал свои мысли на правильном, если не сказать – элегантном языке, и нам было совершенно очевидно, что если он что-то и недоговаривал из соображений предосторожности, то все, что он говорил, было, по крайней мере, правдой.

Пригласив незнакомца в комнату и усадив его на диван, мы получили возможность хорошенько рассмотреть его при ярком освещении. Бледное от недосыпания или недостатка солнечного света лицо его несло на себе печать страданий и тревог; в то же время оно сияло ясным светом интеллекта, озарявшего его лоб и глаза, печальные усталые глаза, покрасневшие от переутомления или, возможно, от слез…

Застигнутые врасплох такой неожиданной встречей, мы молчали. Но через какое-то время, желая получше понять цель его визита, мы поинтересовались, чем он занимается в своей стране. Прежде чем ответить, он, казалось, сосредоточился, словно принимая какое-то решение, и затем медленно произнес: «Я живу и работаю ради революции».

Этот ответ прозвучал как похоронный звон в роскошных буржуазных апартаментах.

Ничем не выдавая своих эмоций и восхищаясь его откровенностью и искренностью, мы спросили, чем могли бы ему помочь. Наше доброжелательное отношение придало ему уверенности, и он начал свой рассказ:

«Вы, наверное, слышали о последних событиях в России, поэтому я не буду на них останавливаться. Но, возможно, вы не знаете, что в центре революционного движения существует небольшая группа людей, именующих себя студентами, к которой принадлежу и я. Иногда мы собираемся вместе для принятия каких-либо решений, но чаще работаем независимо, во-первых, для того, чтобы не привлекать к себе внимания и, во-вторых, чтобы каждый мог сосредоточиться и действовать в собственном районе. Я выполняю роль связного и предоставляю свое жилище для общих встреч и собраний.

Мы долго боролись, ожесточенно и открыто, надеясь победить с помощью террора. Нам казалось, что ради торжества Справедливости, Свободы и Любви хороши любые средства. Надо было видеть, что мое сердце разрывалось от сострадания и жалости при виде человеческих несчастий (в свое время я выучился на врача с единственной целью облегчать людям физические страдания), когда я, в силу непреклонных обстоятельств, был вынужден проливать чужую кровь. Удивительно, не правда ли? Никто не верил, что я ужасно страдал из-за этого. Тем не менее это так. Но окружающие люди убеждали меня, и порой очень успешно, в необходимости совершать такие действия.

Однако даже в разгар ожесточенной борьбы я понимал, что наши методы далеко не самые лучшие, что, наверное, можно действовать по-другому, что мы попусту растрачиваем свои лучшие силы и, несмотря на двигавший нами почти фанатичный энтузиазм, в конечном счете можем потерпеть полное поражение.

И вот пришло время расплаты, которое подкосило нас, словно колосья. Постигшая нас беда заставила задуматься и переосмыслить весь прошлый опыт. Лучшие из нас погибли. Самые способные и преданные делу революции, те, кто мог повести за собой, заплатили за свое бесстрашие и самопожертвование ссылкой или жизнью. Ужас объял наши ряды; только тогда мне удалось убедить своих товарищей прислушаться к тому, что я думал и чувствовал.

Мы неспособны вести силовую борьбу, поскольку в наших рядах нет единства и необходимой для этого организованности. Нам необходимо научиться лучше понимать глубинные законы природы и лучше согласовывать свои действия. Мы должны научить окружающих нас людей думать, размышлять, чтобы они ясно понимали, чего именно мы добиваемся, и стали бы для нас действенным подспорьем, а не препятствием, как сейчас.