Закон возвращения энергии

Ребенок вдруг закричал так, будто его ударили.

Анна в ужасе распахнула глаза, метнулась взглядом к двери и окаменела, увидев искаженное недетской злобой лицо своего ребенка.

– Отдай, – свирепо произнес он.

Пять лет

Анна, слегка вращаясь на своем «писательском» кресле, то и дело бросала взор на дверь. Мастера установили ее утром, пока Андрей спал. Новенькую, толстую, с хорошей щеколдой, изготовленную на заказ. Межкомнатные двери обычно не делают такими крепкими. Но если у установщиков и возникли вопросы, они удержали язык за зубами.

«Ты уверена? Сын же будет постоянно перед ней застывать», – сомневался Тим. Он имел в виду своеобразную реакцию Андрея на закрытые помещения. Если где-то запирались именно от него (например, обожаемая мать говорила ему, что собирается в душ и с ней почему-то нельзя), ребенок терпеливо ждал под дверью, а через некоторое время пытался зайти. Когда этого не позволяли, не плакал и не возражал – просто оставался на том же месте, пока его не уводили. Анна с Тимом уже привыкли по возможности не закрывать наглухо, а лишь прикрывать двери.

Но в данном случае Анна была непреклонна: преграда между комнатами будет хоть иногда защищать ее от внешнего мира. И теперь, как и предсказывал муж, пятилетний Андрей не отходил от двери. Но стоял там не молча, как бывало обычно.

«Мама, отдай. Мама, отдай. Мама, отдай», – упрямо и монотонно повторял он уже полчаса.

«Ты достаточно забрал. Больше не получишь», – подумала Анна. В глубине души она, однако, знала, кто выиграет очередной поединок. Это вопрос времени. Рано или поздно (скорее, довольно рано) придется открыть. Но пока нужно сосредоточиться и успеть написать хоть что-нибудь…

Анна любила своего единственного ребенка, однако ей необходимо было прятаться от него на несколько часов в день. Да хоть на часок. Чтобы продолжать писать, да и не только. Чтобы не сойти с ума.

С самого своего рождения Андрей как будто не давал себе насытиться энергией матери: дома она уставала не так часто, как Тим. Но стоило ей поймать хоть крупицу вдохновения, сын принимался крутиться рядом, пытался заглянуть в глаза, пока она не сдавалась и не ловила наконец его взгляд. И тогда будто выпивал это вдохновение одним глотком.

– Мама, отдай. Мама, отдай. Мама…

– Прекрати! – прикрикнула Анна. – Прекрати сейчас же!

Она достала ватный диск и, распотрошив его, заткнула себе уши кусочками ваты. Так было немного лучше.

Смогла выжать из себя еще пару строк. Но голос прорывался даже сквозь вату, а может, звучал уже и в ее голове.

«Нет, так ничего не выйдет».

Анна с сожалением глянула на страницу, не исписанную даже на треть, и, отъехав на своем кресле от стола к двери, порывисто вскочила.

– Хорошо, хорошо, заходи. Ты хочешь посмотреть на меня, сынок, смотри, давай, ну! Ты же все равно возьмешь свое!..

Тим не раз предлагал показать Андрея врачу, аргументируя это тем, что сын «иногда ведет себя странно». Точнее сформулировать он не мог. Когда пытался, начинал говорить совсем не о том, о чем следовало бы. Межкомнатная дверь до последнего времени не запиралась, и если мать пыталась закрыться, чтобы заняться книгой, он просто входил.

«С ним все хорошо», – машинально отвечала жена.

Однажды Анна уже попыталась поделиться с Тимом тем, что, по ее мнению, происходило на самом деле, но он как-то нетипично быстро и резко отмахнулся. Защитился. «Что ты, энергетических вампиров не существует, и точно наш малыш тут ни при чем». Так она осталась один на один со своими подозрениями, которые крепли день ото дня.

Семь лет

– Ты совсем одичала, но я не отстану, пока ты не скажешь «да». Я соскучилась, к тому же мне надо посоветоваться с тобой лично, это важно, – заявила Анна.

Ее тетушка Дарина помолчала в трубку и со стоном выдохнула:

– Ну хорошо-о! Я приеду на выходные!

Для Анны было загадкой, почему родственницу пришлось так долго упрашивать. В Анниной юности, пока тетушка еще не осела в другом городе, они были близки, да и к Тиму Дарина относилась хорошо. В последние годы она почти никуда не выезжала – может, и отвыкла. Но племяннице очень нужно было поговорить именно с ней.

Решившись все ей рассказать, Анна преисполнилась надежды на то, что с ее души упадет хоть часть груза. Можно будет выговориться наконец, тетушка не засмеет ее и не покрутит пальцем у виска, а это уже немало. А если еще посоветует, что им делать…

Мамина сестра всегда была своеобразной: верила в призраки, в домовых, в гадания, при этом отличалась блестящим умом и много лет трудилась инженером-конструктором. Пожалуй, только ей Анна и могла довериться.

Сейчас, когда Андрей пошел в школу плюс посещал занятия по фортепиано, возможностей встретиться с тетушкой стало больше. Анна с Тимом, не сговариваясь, перестали приглашать гостей, когда сын был дома (а сидеть с ним было некому). Теперь он отсутствовал чаще.

Анна с радостью навестила бы тетушку сама, но Дарина ее не звала. Да если бы и звала… Не стоило надолго оставлять Андрея на мужа, а тащить Тима и, значит, сына с собой, чтобы уединиться с тетушкой, было бы странно. Да и Тим, учитывая его теперешнее самочувствие, не жаждал никуда ездить.

Судьбоносный разговор состоялся в первые же часы после приезда гостьи. Тетушка внимательно выслушала племянницу. Ничего похожего на «какой бред» не сказала, только помрачнела.

– Давай проверим твою гипотезу, – предложила она, попивая чай с чабрецом на кухне Анны. – Когда, говоришь, Андрей вернется?

Мальчик и встретивший его из школы Тим вошли как раз в этот момент. От тетушки Дарины не укрылось, как тут же напряглась Анна.

– Не переживай. Со мной ничего не случится, – шепнула пожилая женщина, взяла племянницу за руку и вывела в коридор навстречу домочадцам.

Тим с улыбкой поздоровался с родственницей жены, Андрей же молча уставился на незнакомку тяжелым взглядом.

– Привет. Меня зовут тетя Дарина.

– Здравствуйте.

Анна посмотрела на тетушку, затем перевела взор на сына. Между ними установился безмолвный зрительный контакт, показавшийся Анне недобрым. У Андрея чуть потемнели глаза – так бывало почти всякий раз, когда он пил энергию, – но тетушка жертвой совсем не выглядела. Ее лицо приняло жесткое, суровое выражение.

– Тетя… – наклонилась к ее уху Анна.

– Подожди, – отозвалась та одними губами.

Тим спокойно развязывал шнурки на ботинках. В последнее время он иногда будто сознательно отключался от происходящего. Сдавался. Наверное, устал. Кроме того, эти постоянные проблемы со здоровьем…

Раньше Тим не страдал ничем серьезнее простуды, но за пару лет у него открылась куча болячек, часть из которых оказались хроническими и довольно серьезными. Анну не оставляло ощущение, что специфическая домашняя обстановка сыграла в этом роль.

Андрей был обескуражен. Едва глянув на тетушку матери, он ощутил ее плотную, густую энергию на вкус. Это был металлический вкус детских качелей во дворе. И крови. Когда ему захотелось напиться, она его не пустила, издевательски обрушив между ним и собой гору валунов. Тетушка отлично знала, что он делает.

Андрей предпринял пару попыток – безрезультатно. Ни один камень даже не шевельнулся.

Губы тети Дарины дрогнули. Она вдруг улыбнулась.

– Мы тут пьем чай. Тим, Андрей, присоединитесь? Я привезла печений собственного приготовления.

Улучив момент, Анна переглянулась с тетушкой, и та коротко кивнула ей. Племянница верно растолковала ее жест и похолодела. Ноги стали свинцовыми.

Значит, это правда. Она знала это уже несколько лет, но до конца поверить боялась. Ее сын…

Но почему это произошло? За что им такое?

– Я начиталась всякого, но все равно убеждала себя, что вампиров не существует – никаких! – восклицала Анна позже, вновь оставшись с тетушкой вдвоем на кухне.