Киевская Русь. Волк

А тот даже и не думал кричать. От страха за шкуру свою онемел весь да затрясся. Волку его поведение понравилось, правильного языка выбрал.

– Толковать с тобой хочу, – сказал он советнику, нож слегка отодвинув.

– О чем, рус славный?

– Да о граде твоем, кой мы голодом изморим сначала, потом трупы воинов с лошадьми закидывать через стену станем, чтобы мор вас всех взял, а потом весь сожжем да баб понасилуем на крови их собственных мужей, умерших в агонии бесславной.

Советник сглотнул слюну тяжко да глаза от ужаса расширил.

– Да ты не боись, тебя не тронем, – улыбнулся Волк.

– Это почему же?

– Потому что ты нам поможешь, и князь Киевский тебя своим советником назначит. Будешь в Киеве жить – не тужить, боярином станешь. На злате яства вкушать начнешь да женку свою каждый день любить. А коли женка надоест, будут тебе другие девки-красавицы, чай, у нас их много.

– Ты что же, мне предать предлагаешь?

– Почему сразу предать? Избавить град свой возлюбленный от мук пожара да крови. Если поможешь, то болгар простых бить не станем, отпустим с миром. А не поможешь, всех вырежем, ни старика, ни младенца не пожалеем. Всех до одного. Ты ведь наслышан о нашей лютости?

– Наслышан, наслышан, что вы в Саркеле натворили. Был град, да не стало.

– Вот и ваш град такая же участь ждет, если князь Киевский разозлится. Все равно Преславец наш, и ты о том ведаешь. Византия не станет помогать. Она нам за то заплатила, чтоб мы вас разбили.

Советник задумался. Знал, что правду рус говорит о Царьграде. Те подлую политику вели, хотели чужими руками соседа грозного сломить, златом князя русского на земли болгарские приманив.

Волк же, чтобы время не терять да не давать советнику думать, свою речь продолжил:

– Вот ты скажи, что у вас там с водой? Поговаривают, что она всегда в граде есть.

– А кто о том поведал? – удивился советник осведомленности руса.

– Да все в городе поговаривают, чай, рты не могут держать на замке.

– Нет, с водой ничего не выйдет. Она из-под земли бьет. Да источник очень глубокий. Ни попортить, ни перекопать.

– Тогда с чем выйдет?

– Есть в стенах дверь потайная… – тут советник запнулся, понял, что невольно предателем стал.

– Да ты не бойся! Как я сказал, что в Киеве на злате есть станешь, так и выйдет.

– А как вы меня вытащить из Преславца собираетесь? – начал торговаться советник. То, что предаст, и так понятно было. Теперь осталось обсудить мелочи, кои очень важными были.

– Мы когда нападем в условленный день, ты в хоромах своих укройся. Я прикажу тебя охранять, чтоб наши же не пожгли. А как утихнет все, так я тебе коня дам, чтоб прочь из города скакал да князю Киевскому кланялся. Он о тебе знать будет. Скажу ему, что ты свой человек.

– А если обманешь?

– У тебя только два выбора. Либо погибнуть со своими да женку моим другам отдать на поругание, либо рискнуть и стать боярином славным в Киеве. Но в одном могу точно заверить: князь никогда тех не бросает, кто ему помогает. На том клянусь!

И сплюнул Волк смачно на пол, якобы подтверждая слова свои жестом варварским.

– Тогда слушай. Ну а коли обманешь, боги тебе судьи! – залепетал советник царский. – Есть в стене лаз потайной. Для лучников сделан, чтоб они незаметно на стенах появлялись да исчезали так же, противника с толку сбивая. Чтоб подсчитать не смог да определить, где силы главные. В лаз тот проникнуть можно только со стороны града. Но в одной части лаза стена уже давно прохудилась. Царь о том не ведает. Там подкопать можно и проникнуть в лаз, что меж стенами идет. А из лаза уже и в град попасть немудрено.

– Толково говоришь, болгарин, – сказал довольный сотник. – Да сам-то ты откуда о лазе знаешь?

– Я инспектор сооружений городских. Вот и заметил. Отчет положил царю, а тот его вниманием не удостоил. Теперь пусть сам на себя и пеняет.

– Важная у тебя должность, инспектор сооружений, очень важная, – ухмыльнулся Волк. – Где же стена прохудилась?

– А вот здесь, – и нарисовал на пергаменте советник план стены, да указал крестиком место непрочное. – Там еще рядом ручеек протекает. Из-за него стена прохудилась. Вода подмыла камни со временем.

– Ладно говоришь. Только смотри, советник, – и Волк схватил его за шиворот рубахи ночной, – я свое слово сдержу, а если ты меня предашь, то мои дружинники тебе публичную казнь устроят. Меж лошадьми разорвут, а потом собакам останки твои скормят.

– Что ты, что ты? Да как я предать могу такого молодца! Все знают, что тебя Волком лютым кличут, что боги тебя любят да победы шлют. Я бы никогда не решился.

Сотник отпустил советника царского.

– Тогда пойду я.

– А когда копать-то начнете? – поинтересовался болгарин.

– А это уже не твоего ума дело. Ты лучше готовься в Киев отбыть.

И Волк уже хотел было уйти, да обернулся.

– Ты мне вот еще что скажи, что за девка у Бориса-царевича?

– Ты о Тодорке толкуешь?

Волк утвердительно качнул головой.

– Ох, девка та опасная. С ней все боятся связываться. Умна больно да жестока. Быстрая на расправу, коли что не по ее сделается.

– А как она до царевича добралась? Чьих будет?

– Да ничьих! Никто не знает, откуда взялась и зачем прибыла. Царевич ее в граде случайно встретил, а она своего не упустит, вскружила голову ему тут же. Так и оказалась в царских палатах.

– А где она почивает, сможешь указать?

– Ты и ее задумал уговорить на предательство? Не согласится Тодорка. Она русов не любит, и все о том ведают. Быстрей ты головы лишишься, чем она на сговор пойдет.

– За мою голову не беспокойся. И не на сговор мне к ней надобно. Другой толк есть. Так где ее покои? Ты же инспектор по сооружениям, наверняка знаешь, где спит девица.

– Знаю, как же не знать! Сам к ней хаживал да палаты проверял, где златая лепнина от стен отвалилась.

Начертил на пергаменте советник покои Тодорки да сказал напоследок:

– Ты смотри, сам на ее чары не попадись. Девка больно хитрая!