В лабиринтах дождя

В лабиринтах дождя
Оксана Алексеевна Ласовская

Детективные истории (Четыре Четверти)
Наташа и Вика – родные сёстры. Наташа уверена, что, несмотря на довольно натянутые отношения с сестрой, знает о ней всё. Но, в далеко не прекрасное утро, ей сообщают: Вика совершила убийство, а потом и сама разбилась на машине. Наташа не верит, что сестра могла убить человека, и решает найти злодея. В поисках ей помогает возлюбленный, и они не раз оказываются на грани жизни и смерти. Наташа вырывается из лап громилы в казино и убегает от него через окно, спускаясь по водосточной трубе. Она не останавливается ни перед чем на пути к истине.

Эта книга напоминает нам о том, что не всегда мы хорошо знаем своих близких.

Оксана Ласовская

В лабиринтах дождя

© Ласовская О. А., 2024

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2024

?

Глава 1

Раньше, читая книги, я всегда поражалась скупости фантазии авторов, чьи романы неизменно начинались с телефонного звонка. Сейчас же мне пришлось прикусить язык, так как моя история завязалась так же примитивно…

Телефон звонил очень долго, а я всё никак не могла заставить себя вылезти из-под уютного одеяла. Просто лежала с закрытыми глазами и считала звонки: один, два, три… На восемнадцатом я сдалась. Села в кровати и тут же поёжилась от холода. За окном начало октября, а холод словно в декабре. Но городские власти, видимо, не замечают погоды, а может, просто жадничают – отопление нам не дали.

Проклиная всё на свете, я сунула ноги в тапочки и побрела к телефону, чувствуя, как кожа покрывается мурашками.

– Алло! – раздражённо крикнула я в трубку, бросив взгляд на часы и обозлившись ещё сильнее. Маленькая стрелка замерла на семи, большая – на двенадцати. Это какое же свинство – будить человека в семь утра в выходной день!

– Наташа? – раздался на том конце провода смутно знакомый женский голос.

– Да, – чуть сбавила обороты я. Всё-таки нехорошо грубить незнакомому человеку.

– Ну наконец-то! – так громко завопила женщина, что мне пришлось отнять трубку от уха, чтобы не оглохнуть. – Я звоню-звоню, думаю, может, номер не тот нашла?

– Вы, вообще, кто? – опять начала выходить из себя я.

– Не узнала? Я Екатерина Андреевна, соседка твоего папы!

Ах, ну да, точно. Только она может так орать. Хорошо помню, как поражалась её голосу в те редкие дни, когда бывала у отца.

– Здравствуйте, – сухо поздоровалась я. – Что вы хотели, Екатерина Андреевна?

– С Викой беда! – крикнула женщина, но мне почему-то показалось, что это каркнула ворона. По спине, несмотря на лютый холод в квартире, потекла струйка пота. Пальцы с силой сжали трубку.

– Что с ней? – внезапно охрипшим голосом спросила я, чувствуя, как мелко-мелко задрожали колени.

– Ой, да я не знаю толком! – затараторила Екатерина Андреевна. – Сегодня проснулась от шума, выглянула в глазок, а у Викиной квартиры двое милиционеров топчутся. Я вышла к ним, спрашиваю, чего случилось, а они говорят, что Вику разыскивают. Спросили, у кого она может быть, есть ли родные. Но я про тебя им не сказала, только номер следователя записала. Решила сама тебе всё рассказать, а то ещё придут, напугают!

А так ты меня совсем не напугала, ведьма старая! Мало ли зачем они Вику искали, а я уже Бог весть что подумала!

– Спасибо, – процедила я и, быстро записав номер, повесила трубку. Ноги отказывались держать меня, и я опустилась в кресло, вытирая рукой вспотевший лоб. Просидев так минут десять, пока утихло бешено бьющееся сердце, я разыскала мобильный и набрала номер Вики.

Вика – это моя младшая сестра. Интересно, что за дела у неё с милицией? Неужели она ввязалась в какой-то криминал? В это просто невозможно поверить… Хотя у нас с сестрой никогда не было близких отношений и я последний человек, кому она пойдёт рассказывать о своих проблемах.

Когда мне было шесть, а Вике четыре, наши родители развелись. Сколько я себя помню, они постоянно скандалили и даже били посуду. При разводе они разделили всё, что могли – квартиру, мебель, детей… Я осталась с мамой, Вику папа увёз с собой. Почти два года о них мы ничего не знали. То есть я подозревала, что мама иногда общается с младшей дочерью, так как папа тоже звонил мне, спрашивал о делах и просил ничего не говорить маме об этих звонках. Но лично я ничего не знала о Вике. Через два года родители одумались и решили подружить нас с сестрой. Но то ли время было безвозвратно упущено, то ли у нас с ней оказались скверные характеры (что неудивительно, есть в кого!) – дружбы между нами не получилось. Вика казалась мне плаксой, нытиком и ябедой. Чуть что, она сразу же начинала плакать и бежала жаловаться родителям. Так мы и жили. Когда Вике исполнилось четырнадцать, она заявила, что больше не желает со мной общаться, потому что я постоянно унижаю её, обзываю, и вообще, лучше никакой сестры, чем такая, как я. Я была с ней солидарна. К тому времени я уже с трудом переносила присутствие сестрёнки. Мама с папой поохали, но изменить наше решение не смогли. Так и пошли мы по жизни, каждая своей дорогой.

Всё изменилось в один момент. Вике было восемнадцать, я справила двадцатилетний юбилей, когда друг за другом умерли родители. Сразу двое, в один год. Мы, признаться, растерялись. После похорон мы остались вдвоём в квартире и впервые за жизнь проговорили до рассвета. Нет, мы не стали с Викой подругами, но взаимная неприязнь прошла без следа. Жили мы по-прежнему отдельно, у нас не было общих знакомых, общих интересов, но раз в неделю мы обязательно звонили друг дружке и узнавали о делах. Видимо, обе поняли, что нужно держаться вместе, ведь теперь родных у нас нет.

Сегодня, подумав о том, что соседка Вики звонит сообщить мне о её смерти, я безумно испугалась и впервые подумала, что больше всего на свете боюсь потерять сестру. Это открытие озадачило меня, но времени размышлять не было.

Телефон Вики оказался отключён, и я занервничала. Сразу же связываться со следователем мне не хотелось, поэтому я стала заниматься домашними делами, не выпуская телефон из рук и всё время набирая номер сестры. Моё беспокойство достигло апогея через час. Плюнув на уборку, я уселась у городского телефона и соединилась со следователем. Он не стал со мной разговаривать, лишь сообщил, куда приехать. Я заметалась по квартире.

Вообще я всегда собираюсь быстро, пятнадцать минут – это максимум, что мне нужно на сборы, но сегодня у меня всё валилось из рук. Из квартиры я вышла спустя почти сорок минут и, не дожидаясь лифта, бросилась вниз по лестнице.

Погода стояла ужасная, под стать настроению. От ледяных капель дождя не спасал даже зонт. Ветер пробирался под куртку и заставлял кожу покрываться мурашками. Втиснувшись в переполненный автобус, я пристроилась у дверей и едва не упала на асфальт, когда они открылись.

Благополучно миновав этот отрезок пути, я влетела в здание милиции, забрала пропуск, бегом поднялась на третий этаж, где находился кабинет нужного мне следователя Бондаренко Сергея Петровича, и постучала.

– Да-да! – раздался голос из-за двери.

– Здравствуйте, – пролепетала я, переступив порог. – Вы сказали приехать, вот, я здесь.

– Вы у нас кто? – строго взглянул на меня из-под очков совершенно седой мужчина с неожиданно добрым лицом.

– Казанцева, – облизнув пересохшие губы, буркнула я.

– Садитесь и подождите пять минут, я сейчас закончу и займусь вами, – велел следователь и уткнулся в бумаги.

Я примостилась на краешке жёсткого неудобного стула и только тогда заметила, что в кабинете находится ещё один человек. В противоположном углу за большим громоздким столом сидел молодой парень в форме, с погонами младшего лейтенанта. Заметив мой взгляд, он вздохнул и опустил голову.

– Скажите, что с Викой? – нарушила я молчание, царившее в кабинете. – Она жива?

– Думаю, да, – кивнул Сергей Петрович и быстренько сгрёб все бумаги в одну кучу. Положив их в сейф, примерно сложил руки на столе и посмотрел на меня.

– Что значит думаю? Что вообще случилось?

– Да вы не нервничайте так, Наталья… э-э… Простите, как вас по отчеству?

– Не доросла ещё до отчества! – отрезала я. – Объясните мне, наконец, что с Викой!

– Скажите, когда вы в последний раз видели сестру? – вместо ответа спросил следователь.

– Не помню… – пожала я плечами. – Давно, месяца два назад.

– Вот как? – вскинул брови Бондаренко. – А разговаривали с ней когда?

– На прошлой неделе в пятницу, – сообщила я. – Да что вы за человек-то такой, а? – взвилась я. – Вы издеваетесь, да? Почему не говорите, что с моей сестрой?

– Ну зачем же сразу кричать? – Следователь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Лёш, дай девушке стакан воды, – кивнул он своему младшему сотруднику. Тот с готовностью вскочил и протянул мне пластиковый стаканчик.