Чернильные души

Чернильные души
Оксана Олеговна Заугольная

Неизвестная болезнь поражает только подростков этого приморского города. Выжить не удавалось никому, но можно продлить свою жизнь за счет чужой. Что выбрать – умереть человеком или убить в себе то, что делает тебя им?..

Оксана Заугольная

Чернильные души

.I

Соня

1 глава

Первое же пятно появилось на лице. Оно расцвело неопрятным цветком от уголка губ на левую щеку.

«Теперь никто со мной целоваться не станет», – подумала Соня машинально, и запоздало испугалась. Пятно у неё? Разве это справедливо? Она всегда возвращалась домой засветло, помогала маме, не прогуливала уроки. Выпускной класс, у неё было столько планов, а теперь?

И ладно бы пятно было на спине или на пятке, когда оно бы еще разрослось настолько, чтобы заметили другие. А теперь все узнают. Всего лишь одна вечеринка у Линды, да на ней даже весело не было!

Соня почувствовала, как слезы потекли по щекам раньше, чем заметила в своем отражении. А оно помутнело от стоявшей на глазах влаги, искривилось и можно было подумать, будто и пятно всего лишь привиделось.

Вытерев слезы, Соня следующие полчаса потратила на попытку оттереть пятно с лица. Колючей мочалкой, мылом, зубной пастой и даже средством для мытья посуды. Ничего не помогало. Да и не могло помочь.

Только с виду похожее на темно-фиолетовые чернила, эти пятна имели совсем другое происхождение, и избавиться от них было не под силу никому. Поговаривали – сама Соня только слышала, но не видела, что кто-то даже пытался срезать пятно, а то и отрубить ногу или руку, если оно росло на конечности. Не помогало. Совсем.

Ну, а даже если бы и помогало, для Сони это был не выход. Уж слишком приметным было пятно.

Почему именно ей так не повезло? Ладно, она готова смириться с ним. Или почти готова. Но почему именно на лице? Столько людей живет, тщательно скрывая разрастающееся на теле пятно, делают вид, что всё хорошо, а ей даже этого не досталось!

Соня вытащила свою косметичку, потом мамину. Обе вытряхнула на столик перед зеркалом и принялась судорожно рыться в груде тюбиков и баночек. Может, тональный крем хоть ненадолго скроет это уродство? Или пудра…

Теперь она ревела, размазывая по лицу тоналку, кладя её сочными густыми мазками и бессильно наблюдая, как через них проступает проклятое пятно. Глаза припухли от слез, но лицо всё равно оставалось симпатичным. И нос у неё довольно аккуратный, красивый рот, сейчас изуродованный фиолетовыми подтеками пятна… Соня отбросила бесполезный тюбик с кремом и разрыдалась еще громче. Затопала ногами, даже швырнула пустую косметичку на пол. Может себе позволить – всё равно не жилец.

Никто не знал, откуда и почему появились эти чернильные пятна. Кто-то утверждал, будто это такое проклятие, в разный оккультных газетах и журналах писали об этом, пытаясь определить, кто и зачем проклял их город. Правда, там то и дело с проклятия сбивались на происки инопланетян, и Соня не верила ни в одну из этих версий. Многие считали, что это плохая экология. Рядом море, в него что-то обязательно сбрасывали, а потом море возвратило это сторицей. Эта версия Соне казалось куда более вероятной. Так или иначе, проклятие или экология, но заражало это нечто только молодых юношей и девушек.

Какие-то энтузиасты ученые даже вывели примерную формулу, по которой пик риска заразиться приходился на пятнадцать-шестнадцать и медленно спадал к девятнадцати-двадцати. Может, и были те, кто заразился позже, да пойди узнай это. Болезнь у всех протекала по-разному, а показывать пятна, которые можно скрыть одеждой, никто не торопился. Конечно, врачи в один голос утверждали, что чернильная болезнь не заразна. Но верили им немногие. Потому что эти же врачи понятия не имели, как она появляется и что из себя представляет. Ясно было одно – с ней долго не живут. Но чтобы это понять, не нужно быть врачом. Достаточно было жить в их городе.

Соня прошла в ванную, тщательно умылась холодной водой, тщетно пытаясь перестать всхлипывать. По уму стоило давно уехать из города. Да только задним умом все сильны. Вообще, если подумать, он давно должен был опустеть, с такой-то заразой. Но нет.

Взрослым людям эта болезнь была не страшна, и срываться с места, если у них не было детей, или они были совсем маленькие… не хотелось. Продать жилье в городе было немыслимо сложно – информация о смертельных чернильных пятнах быстро просочилась в прессу, и в город к ним приезжали разве что туристы – поглазеть издалека на больных, да на холодное серое море. А бросать дом и работу из-за призрачной опасности… это как бросить курить из-за того, что на пачку наклеили картинку с раком легких.

Соня невесело рассмеялась. Теперь она может начать курить. И пить. Да что угодно делать! Умереть от рака она уже не успеет, фиолетовый чернильный цветок сожрет её раньше.

Она смеялась, пока не начала икать. И только когда снова макнула лицо в холодную лужицу воды, собранную в ладони, смогла успокоиться. Вовремя. В двери заскрежетал ключ.

Соня до боли сжала челюсти и снова уставилась в зеркало. Мелькнула мысль закрыть дверь в ванную и хоть немного оттянуть встречу с матерью. Но девушка отмахнулась от этого сиюминутного проявления слабости. Хватит, что она и так расклеилась, но прятаться она не станет.

Мать шуршала в коридоре, снимая куртку и ставя туфли в угол. Соня ждала. Челюсти уже ныли, но ей казалось, что стоит их расслабить, как она снова расплачется.

– Соня, ты дома? – мягкий голос матери заставил её сильнее сжать зубы и кулаки. Прижать к рубашке сильно, до боли. Только не реветь! – Пообедала?..

Мама замолчала, она наконец подошла к ванной, а Соня как раз подняла глаза в зеркало, и встретилась с ней взглядом. Хотя какой там, взгляд матери немедленно прикипел к пятну. Соне то ли казалось, то ли пятно и впрямь стало больше за последние пару часов.

– Соня… – голос матери дрогнул, она вся словно осела и посерела. Даже выглядеть стала старее. – Как же так, Соня?

Её дочь молчала. Она почему-то думала, что мама будет ругаться. Припомнит ей эту дурацкую вечеринку, закричит, что она говорила, может, заплачет.

Но мама просто повторила:

– Как же так, Соня? – и наконец заплакала.

Она почти осела на пол рядом с дверью, и Соня по-настоящему испугалась. Её собственная смерть всё ещё маячила на горизонте, сколько там до неё, неделя, месяц? Может, полгода? А матери было плохо прямо сейчас.

Пальцы попадали мимо, когда Соня пыталась набрать номер экстренной помощи. Почему-то в голове крепко засел 9-1-1, который был в Америке, кажется, но не работал в их городе. Ноль три на её телефоне тоже не набирался, она думала, что умрет прямо тут, пока наконец дозвонилась до скорой помощи, сидя рядом с матерью на полу.

Когда в дверь постучали, она сорвалась в места, уже не понимая, как можно было рыдать из-за какого-то пятна. Были вещи и пострашнее.

За дверью оказались двое. Парень помоложе дернулся при одном взгляде на лицо Сони.

– Это не лечится, ты не знаешь что ли? – его голос под конец дал петуха, отчего парень смутился и отступил на шаг.

– Дебил, – веско произнес в его сторону второй и обратился к Соне. – Мать, отец, оба?

– Мама, – Соня всхлипнула и разрыдалась. Сейчас, когда рядом оказался пусть чужой, но надежный взрослый, она больше не могла и не хотела оставаться сильной.

– Разберемся сейчас, – спокойно произнес врач, быстро проходя в квартиру и безошибочно поворачивая в сторону ванной комнаты, где по-прежнему находилась осевшая кулем мать. – Игнат, девчушке пока успокоительного накапай!

Он быстро проверил пульс и зачем-то заглянул под веки Сониной матери, потом достал шприц, какие-то бутыльки, тонометр… Соня из-за его спины не видела, что он делает, и бесилась от того, что ей казалось, будто он медлит. Маму нужно было в больницу и скорее. У неё инфаркт или инсульт. Или и то, и другое!

Мама зашевелилась и села ровнее. Соня снова сжала кулаки, но на этот раз не от злости, а загадывая, чтобы с матерью всё было хорошо.

– Так, смотри, Игнат и запоминай, – врач поднялся на ноги. – Когда поступает звонок от чернильного подростка, сразу нужно проверять родителей и других родственников. Даже если кажется, будто лишь обморок, необходимо свозить в больницу и проверить дополнительно. Ближайшие несколько недель у человека будут непростые. А вы, девушка, не плачьте так. С мамой вашей хорошо всё. Просто обморок. Мы еще проверим, но я почти уверен, что уже сегодня она будет ночевать дома.

Мама тонко плакала, но её лицо порозовело, и Соня кивнула. Пусть проверят, да. Ей плакать больше не хотелось.

Соня включила ноутбук и до самого возвращения матери бездумно серфила социальные сети, листая страницы друзей, врагов и загоняя в поисковик все варианты запросов про чернильную болезнь. Ничего нового она не нашла. Про болезнь писали много и с удовольствием, да только здоровые люди. Сами пятнистые делиться своими впечатлениями и ощущениями не спешили. Конечно, некоторые из них попадали в больницы, у них брали кровь, соскобы кожи… Соня морщилась, пока читала всё это. Противно и бесполезно – никаких изменений кроме фиолетового пигмента замечено не было. А люди умирали.

Точнее, исчезали. Просто в один совсем не прекрасный момент они начинали словно истончаться, пока совсем не пропадали. Хоронили обычно одежду, которая оставалась на месте их исчезновения, и это казалось особенно жутким.

Да, и не спросить никого. Пятнистые не торопились делиться своими знаниями с другими.

Палец Сони замер на мышке. Какая же она дура! Она теперь одна из них.

Соня нашла несколько закрытых сообществ, пожалуй, слишком много для их не такого уж огромного города. Она без раздумий отмела сообщество с аватаркой из мультфильма про далматинцев «Пятнашки», в котором состояло всего шесть человек. «Да и то, не все из них сейчас были живы» – цинично подумала она.

Пара групп «Пятнистые» и «Камуфляж» тоже остались висеть открытыми. А вот группа «Кальмары» привлекла куда сильнее.

Конечно, Соня в глубине души считала, что название не соответствует действительности, ведь чернила кальмаров были черные, тогда как её пятно было густо-фиолетовым, но аватарка сообщества до того привлекательна смотрелась со всеми этими щупальцами, что Соня, чуть помедлив, нажала кнопку, отправляя запрос на добавление в сообщество.