Люблю на 100 %

На секунду Молокоедова отвлеклась от работы и посмотрела на молодых людей.

– Да. Илья, ты можешь идти вниз, к охраннику. Если ещё что-нибудь будет нужно, мы позовём тебя, – ответила Ираида Степановна и поинтересовалась. – Кстати, девчата, вы уже познакомились? Это Илья Воронов. Тоже на практике. Илья, эти девочки, Алина и Майя, будущие машинистки.

– Мы уже познакомились, – сказал Илья.

– Ну и славно, – проговорила Молокоедова и уткнулась в бумаги.

Илья Воронов в нерешительности потоптался на месте у порога.

– Ещё увидимся. Я пойду, – сказал парень и подмигнул Алине. Шестакова смутилась, но всё-таки тоже моргнула.

Майя Савельева обиженно прикусила кончик губы. «Если ему понравилась Алина, тогда зачем он смотрел на меня так странно в подвале? Не может ему понравится Шестакова. Нет. Или может?» – вопросы, словно кирпичи, возводили большую стену в её сердце.

Глава восьмая

Когда Илья Воронов закрыл дверь кабинета, Майя и Алина сели за шоколадный стол. Им предстояло просмотреть все принесённые папки из подвала и найти необходимый документ. То и дело заглядывая в бумажку с информацией, которую дала Ираида Степановна, девушки принялись изучать старые архивные листы. Через десять минут раздался стук. И сердце Майи помчалось в ускоренном темпе: «А вдруг это Илья вернулся?». Савельева склонилась над папкой, не решаясь взглянуть на вошедшего. Но когда до неё донеслись знакомые голоса, она резко подняла голову. У двери стояли Альбина Щитова и Ира Яковлева. «Як и щит. Всегда вместе. Всегда рядом. Эти ужасные девчонки здесь или мне это снится», – мысли Майи, как муравьи, ринулись в разные стороны, будто кто-то страшный напал на родной муравейник. Спустя секунду Савельева почувствовала, как Алина Шестакова легонько толкнула её локтем. Майя посмотрела на одногруппницу. «Пришли мстить», – шепнула Алина.

– Здравствуйте! А мы к вам на практику, – сказала Ира Яковлева, немного нечётко выговаривая букву «р». Казалось, пуговица на её узкой блузке бледно-розового цвета вот-вот раскроется и будет полностью видна пышная грудь в чёрном бюстгальтере.

– Здравствуйте! А у нас уже есть практикантки, – ответила Ираида Степановна, оторвавшись от бумаг.

– Мы тоже будем проходить у вас практику. Лидия Михайловна Зубкова сказала, что так можно, – произнесла Альбина Щитова, став рядом со своей лучшей подругой.

– Странная ситуация. Сколько раз обсуждали этот вопрос, что на практику присылать по два человека, а потом, через две недели, другая пара практикантов будет сменяться, – нахмурилась Молокоедова.

– Ираида Степановна, а может быть, так даже лучше. Больше помощников, особенно сейчас, когда на нашем этаже ремонт и скоро надо будет переносить все документы, – проговорила Татьяна Вадимовна. В Ире Яковлевой она обнаружила родственную душу, вернее, родственную фигуру, такую же пухлую, да и с похожими предпочтениями в выборе одежды. Чёрный лифчик под просвечивающейся тканью блузки стал своего рода решающим символом в борьбе за место на практике. Оригинальный офисный стиль маленького города.

– Но… Татьяна Вадимовна, разве… – начала Ираида Степановна.

– Всё замечательно. Девочки, давайте ваши документы, – перебила её Татьяна Вадимовна.

«Ха! Девочки. Скорее всего, они уже давно не девочки», – подумала Майя, внимательно разглядывая Щитову и Яковлеву.

Альбина подошла к столу и передала договор на практику. Ира встала позади неё и, заглянув через плечо подружки, положила свой листок. Внезапно сумка выпала из рук Щитовой, и она наклонилась, чтобы поднять. Рваные джинсы с низкой талией вмиг продемонстрировали кружевные стринги красного цвета.

– Здесь открывается чудесный вид, – прошептала Алина Шестакова, еле сдерживая смех.

– Тихо, – ущипнула её Савельева.

«Як и щит» обернулись на шёпот.

– Привет! – смело произнесла Майя.

– Привет, – плохо выговаривая «р», ответила Ира.

– Значит, вы знакомы и вас не надо представлять друг другу? – спросила Татьяна Вадимовна.

– Угу. Мы в одной группе на машинописи, – пояснила Альбина Щитова, подтягивая одной рукой джинсы на пояснице.

– Хорошо. Идёмте со мной. Надо, чтобы начальник архивного отдела подписала ваш договор, – сказала Ираида Степановна, вставая со стула.

Через минуту Молокоедова с новоиспечёнными практикантками вышла из кабинета. Шестакова тут же вскочила из-за шоколадного стола и подбежала к Татьяне Вадимовне.

– Татьяна Вадимовна, можно мы с Майей будем проходить практику отдельно от этих девчонок. Пожалуйста! – протараторила Алина.

– Но почему? Что случилось? – пухлая фигура Татьяны Вадимовны заёрзала на стуле. Она не любила просьбы, потому что никогда не могла отказать.

– У них особенная репутация. Было бы очень хорошо, если бы мы не пересекались с ними здесь, сидели в разных местах, в разное время, – сказала Шестакова.

– Ох! Чудное поколение сейчас. Не дети, а маленькие взрослые с телефонами. Всё знают. Репутация. А с виду вполне хорошие девочки, – пробормотала Татьяна Вадимовна и наконец-то встала. Её мозг больше часа без кофе не мог соображать. Женщина включила электрический чайник.

Алина продолжала стоять возле стола Татьяны Вадимовны. Майя кивнула ей. Затем помахала рукой, что пора возвращаться на место. Но упрямство в Шестаковой село на первое место.

– Татьяна Вадимовна, вы поговорите об этом с Ираидой Степановной, чтобы мы были заняты разными видами деятельности и не встречались, – снова попросила Алина.

Чайник зашипел и автоматически выключился. Татьяна Вадимовна налила кипяток в большую белую кружку. Запах кофе взлетел до потолка. Ноздри Савельевой затанцевали от недовольства. Несколько звонких ударов ложечкой. Горячий глоток. Татьяна Вадимовна улыбнулась.

– Хорошо. Я придумаю что-нибудь, – ответила она.

– Спасибо! – сказала Алина Шестакова и села на стул рядом с Майей.

– Я нашла Петрову, – негромко объявила Савельева и показала указательным пальцем запись на старой бумаге.

– Ура! – воскликнула Шестакова.

Дверь кабинета распахнулась, и Ираида Степановна на секунду застыла на пороге от торжественного крика «ура».

– Это ещё что? Вы в офисе, а не на улице. Соблюдайте этикет, – произнесла худощавая женщина и направилась к своему столу.

– Ираида Степановна, мы нашли нужного человека, – проговорила Майя.

Молокоедова оглянулась.

– Правда?

Девушки утвердительно закивали.

Ираида Степановна мгновенно оказалась у шоколадного стола. Внимательно перечитала свою записку и сравнила с данными в папке за 1959 год.

– Просто невероятно. Молодцы! Девочки, вы так быстро выполнили работу. Спасибо вам! – сказала Молокоедова и, забрав папку, села за свой стол.

В кабинет вернулись Альбина Щитова и Ира Яковлева. Майя на мгновение задумалась: «Что-то её лицо мне кого-то напоминает». И тут она вспомнила. Её будто пронзило иглой. Да. Ощущение, будто укололи именно иголкой безымянный палец, к тому же так больно, словно и, правда, брали кровь для анализа. Майя Савельева погрузилась в воспоминания почти десятилетней давности.

Октябрь сиял чудесными разноцветными листьями. Середина осени погружала в сказку каждого, кто верил в волшебство. Маленькая Майя, конечно, верила. Семилетняя первоклассница только-только оставила позади себя первый месяц учебного года. Новая школьная жизнь захватывала в свой прекрасный плен. Майя шла по дороге после школы к своей маме, которая работала продавцом в продуктовом магазине. Зинаиде Петровне Савельевой не с кем было оставить младшую дочь после школы, поэтому она, показав несколько раз простой маршрут до магазина, приучила Майю приходить после школы к ней на работу, а не сидеть одной дома. Однажды Майя знакомой тропинкой направлялась к маме в магазин. Возле небольшой посадки рос огромный дуб. Его необхватный ствол всегда привлекал внимание Майи. Девочка начала рисовать с трёх лет, но именно в семь она почувствовала в себе потрясающее желание запечатлевать окружающий мир. Дуб оказался первым серьёзным объектом на детском рисунке. Савельева влюбилась в живопись, в дерево, которое всегда встречало её шуршанием листьев. Она понимала в этом звуке приветствие, одобрение, поддержку самой природы. Майя никогда не проходила мимо дерева. Обычно она всегда подходила к этому дубу, осторожно гладила кору и шептала стволу свои школьные новости.