Ведана. Проклятый дар

– Поверьте, я в состоянии отличить пьяного от жертвы отравления.

– Хорошо. В смысле, плохо.

– Я хочу пипи. Почему от пива все время хочется писать? Оно такое вкусное! Костя, ты пробовал пиво? Попробуй! Сначала оно кажется противным, но потом вкус рашш…рашкрывается и ммм…С солеными фиш… фис.. фишташками… очень вкусно. Ты должен попробовать!

– Обязательно, Ведана, – он вытряхивал меня из куртки, – а пока я налью тебе сладкий чай. Есть аспирин?

– Чай – это хорошо, буду чай.

Динамик ошеломленно молчал несколько секунд, потом ожил:

– Невероятно, моя дочь напилась в первый рабочий день. Константин, ты точно справишься?

– Да, конечно. Чай, душ, аспирин и спать. Дверь захлопну.

– Хорошо. Спасибо.

– Дана, – через дверь ванны обратился ко мне следователь. – Ты сможешь принять душ?

– Раж… ражумеется, – возмутилась я.

На деле это оказалось не так-то легко. Качало, пол так и норовил встретиться с моим лицом. Тем не менее, количество физических увечий удалось ограничить синяком на коленке.

Водные процедуры прояснили мысли, из ванны выходила уже более твердой походкой. На кухне Костя сыпал в чашку сахар, ложку за ложкой, потом тщательно размешал сироп в чашке и вручил мне.

Не знаю, связано ли это с количеством глюкозы в моем организме, но после кружки очень сладкого крепкого чая с сожалением отметила, что эйфория от вечера с Яной в уютном баре начала отпускать. Мысли, порхающие легкомысленными бабочками,  приземлялись на положенные им полочки тяжелыми гирями, возвращая к нерадужной реальности.

– Рассказывай, – следователь сидел напротив и с наслаждением пил кофе.

– Я отчитала дочь одного из основных акционеров компании. Стоило задуматься по какой причине остальные коллеги терпят ее стервозные выходки прежде, чем начинать революционную деятельность. Но я ни о чем не жалею. Кажется, у меня появилась подруга, – в душе потеплело, стоило вспомнить, как мы с Яной говорили и смеялись. Нет, скорее ржали почти три часа. – Это был безумный день. День как год.

– Устала?

– Ага. Это так странно – общаться с людьми. Утомительно, невыносимо и весело. Знаешь, я впервые в жизни испытала такие яркие эмоции. Жаль, что меня уволят. Яна сказала, что поговорит с начальством, обозвала меня ценным кадром. Но я назвала блонди злобной истеричкой. Так что, скорее всего, придется искать новую работу.

В шоколадных глазах следователя заискрились смешинки.

– Мы знакомы почти два года. За все время не слышал от тебя столько слов.

– Извини, – смутилась я. И правда разговорилась. – Может, займемся сексом?

– Не сегодня, – а вот это было обидно и неожиданно. – Ты выпившая, а я джентльмен. Это во-первых. Во-вторых, расскажи как обстановка вокруг Антипова.

– Антипова? – впервые слышала эту фамилию.

– Антипов Денис Валерьевич. Ты должна его знать. Мне завтра предстоит пасти его дочь. Не помешает любая информация.

– Он красавчик, – брови Кости поползли наверх. Кажется, требовалась информация другого характера. – Правда, мужчина просто роскошный.

Да что со мной не так? Сконцентрировалась на рассказе Яны о начальстве.

– Извини. Они с дочерью переехали из Санкт-Петербурга два месяца назад, но Крис до сих пор сложно с этим свыкнуться. Им пришлось нелегко. Жена Дениса Валерьевича погибла пару лет назад, с тех пор пытаются наладить жизнь. Крис периодически сбегает из-под крыла отца и нянь.

– Это может усложнить мою задачу, – нахмурился мужчина.

– Да, но мне не показалось, что она трудный подросток. Скорее потерявшийся несчастный ребенок, который скучает по маме и друзьям, которые остались в Питере. Что ты думаешь о гипнологе?

Костя пару секунд помолчал, решая стоит ли озвучивать свои мысли. Я почувствовала досаду. Все хотят, чтобы я сидела тихо и не лезла. Ей богу, они бы меня еще в угол поставили и обещали “атата”, если не буду слушаться взрослых.

– Даже не знаю. Все специалисты говорят, что против воли заставить родителя «потерять» ребенка и не заметить этого, не под силу никому. Но слишком уж странные обстоятельства похищений. Ненароком начинаешь задумываться о сверхъестественном.

Детская обида тут же исчезла, стоило следователю ответить на вопрос.

– В любом случае невозможно походя проделывать подобные штуки. Предположим, что у секты есть секретный способ обучения гипнозу. Но тогда в окружении всех девочек гипнолог должен был находиться определенное время. Сомневаюсь, что каждые шесть лет это были разные люди. Наверняка, чтобы научиться такому необходимо время и определенные природные способности. Значит, как минимум у нескольких семей должен был быть один общий знакомый.

– Я еще раз просмотрю все дела и свяжусь с родителями девочек. Но ты могла бы оказать мне услугу, и не лезть в это дело? – в собеседнике проснулся следователь.

– Я не лезу на рожон, но остаться в стороне тоже не могу, – остатки алкоголя придавали смелости. – Дядя Саша рассказал о нашем психологе?

– Как ты себя чувствуешь? – резко сменил тему Костя.

Я тяжело вздохнула и бросила на него недовольный взгляд исподлобья, но решила в этот раз уступить. В теле разливалась непривычная тяжесть после насыщенного дня. Хотелось остаться одной и наконец расслабиться. Обещала себе, что в следующий раз не позволю так легко отмахнуться от себя и ответила:

– Неплохо. Спать хочу. Я впервые столько выпила. Это было странно. И весело.

Он усмехнулся.

– Посмотрим, весело ли тебе будет завтра утром.

– Похмельный синдром тоже будет для меня в новинку.

– Выпей перед сном таблетку аспирина. Ладно, закроешь за мной дверь? Тебе стоит выспаться, завтра намечается сложный день.

– Конечно, – я встала из-за стола и протяжно зевнула.

Костя посмотрел на меня со смесью умиления и нежности. Раньше за ним не наблюдалось таких взглядов, это смутило.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Не за что. Будь осторожна.

– Обязательно.

Проводив Костю, зашла в спальню и села на кровать. Мысли снова крутились вокруг девочек и убийц. Что общего у Маруси и Крис кроме даты рождения и внешности? Моя подруга была открытой и патологически доброй. Она будто освещала всё и всех вокруг себя лучезарной энергией, как маленькое ходячее солнышко. Судя по рассказам Яны, у Крис тоже была способность делиться с окружающими своими эмоциями. В нашу короткую встречу я почти физически ощутила её грусть и тоску. Могло ли это иметь значение для ритуала?

Впервые за долгие годы захотелось вспомнить Марусю. Я старательно стирала из памяти её образ, надеясь таким образом притупить чувство вины и боль. С высоты прожитых лет я понимала, что сама была ребенком и мало что могла бы изменить. Но что если бы я доверилась своей интуиции? Если бы больше знала о проклятом даре? Если бы настояла на своем и пошла проводить Марусю в тот вечер?

Я научилась игнорировать эти «если бы», так же как людей вокруг себя, как жизнь, которая могла бы быть. Совсем другая жизнь – наполненная событиями, знакомыми, радостью и печалью. Та, которую я прочувствовала сегодня за один короткий день.