Возмездие

– С превеликим удовольствием, – тут же согласился мальчик и направился к дивану, не преминув по пути пнуть ногой лежащего на дороге четвероногого дружка.

***

Андрей Иванович под вечер прибыл на дачу, отослал прислугу и расположился в саду, наслаждаясь одиночеством. Жена с дочерью второй месяц путешествовали по Европе, изредка присылая открытки с видами великих развалин древности. Уже полгода, как он занимал должность одного из замов начальника генерального штаба, при этом не особо отягощая себя воинскими обязанностями. Андрей Иванович старался как можно меньше принимать участие в развале некогда им горячо любимой армии. Но именно сегодня намекнули, что начальник уходит в очередной отпуск, и есть смысл в его отсутствие проявить инициативу, а там возможно и повышение. И сладкая надежда пьянила, заставляя закрывать глаза в дремотной истоме. Мысли плавно таяли, погружая сознание в бархатную темноту. Затем щелчком кто-то включил освещение, и Андрей Иванович узрел себя на довольно странном постаменте. Поверх целого ряда коммерческих палаток постелили настил из свежевыструганных досок с перилами и лестницей. Это нелепое сооружение располагалось в самом начале Тверской улицы, прямо напротив недавно отреставрированного «Националя». На трибуне разместилась группа кривляк с наглыми мерзкими рожами, мелькали знакомые по телепередачам физиономии, играла музыка и кто-то весело напевал: «А Ванюша дурачок, дурачок». Прерывая музыку, из громкоговорителей раздался скрипучий голос: «Да здравствуют пенсионеры и нуждающиеся. Ура, господа!» Рев толпы подхватил призыв зычным эхом. И следующим лозунгом разлилось: «Воздадим славу павшим от приватизации жилья. Ура, господа!» Андрей Иванович, изумленный нелепым фарсом повернулся в сторону демонстрации и опешил, пораженный увиденным. Сотни тысяч стариков и немощных старух, с трудом передвигая ноги, молча плелись по Тверской, крепко взявшись за руки. Их пиджаки и платья украшали ордена и медали былых подвигов и трудовых свершений. Глаза гневно сверкали на лицах бледно-синего цвета. И онемевшего Андрея Ивановича осенило – а ведь это марш мертвецов. Нескончаемым потоком текли демонстранты, сопровождаемые выкриками и веселыми лозунгами: «Пусть не будут забыты миллионы нерожденных. Ура, господа!» Андреи Иванович заметался, не в силах вынести подобных торжеств, но путь к лестнице закрывали свиноподобные охранники. И уже отчаявшись, он жутко закричал. Грохот стих, все вновь погрузилось в тишину, но, прорезая безмолвие, возник луч, и в темноте перед ним светлым силуэтом выплыли образы отца и матери. Он, пытаясь стыдливо оправдаться, потянулся к ним, но, натолкнулся на суровый взгляд отца и молча застыл. Тишиной прошелестело: «Тяжкий грех, проклятие всего рода». И укором за содеянное пронеслось: «Проклят, проклят!» В порыве исступления бросился вперед, пытаясь догнать тающее видение, но ноги вязли в невесть откуда взявшейся грязи, и не в силах побороть нахлынувшее горе, он зарыдал.

Кто-то настойчиво тряс за плечо. Андрей Иванович сквозь слезы увидел стоящего перед ним старика в кашемировом пальто, молодого человека и мальчика. Дед, сурово покачав головой, спросил: «Ну что, доигрался, сердечный, до инфаркта?! Давай, хапай машины, квартиры, денег мешок не забудь. Или тебе сейчас от роскоши блевать хочется, родимый?» И от этих не вполне понятных слов Андрей Иванович ощутил смертельный холод в левой стороне груди и, почувствовав нехватку воздуха, широко открытым ртом сипло захрипел.

– Ну, вот, Данила, опять ты торопишься, – с сожалением заметил молодой мужчина. С тревогой поглядывая на задыхающегося военачальника, посоветовал: – А Вы дышите полной грудью, глубже, уверенней.

Немедленно боль отпустила, ледяная игла под сердцем вмиг растаяла.

– Вот так-то лучше, – садясь напротив, констатировал парень. – А теперь слушайте внимательно. Предлагаем во спасение, как себя, так и ближайших родственников, произвести следующую операцию. Организовать учения по борьбе с терроризмом, задействовав войска спецназа и подразделения спутниковой и электронной разведки. Содействие ФСБ, прокуратуры мы Вам гарантируем.

– План, значит, такой. – неожиданно влез в разговор мальчишка, – Арестуйте всех воров и разбойников, на кого есть разработки, и посмотрите, кто полезет их отмазывать. – Затем, о чем-то задумавшись, посоветовал: – В тылу глубоком, разведчик смелый считал врагов в пивнушке местной.

– Ну вот, опять ты за свое, – отреагировал на неуместную фразу старик, и вся троица, о чем-то споря, скрылась в ночи.

Андрей Иванович попытался окликнуть посетителей, но именно от этого желания проснулся, широко открыл глаза и стал оглядываться по сторонам. Но вокруг лишь ночь мигала россыпью звезд, и легкий ветерок нежно шептал в саду.

– Фу ты, черт. И надо же такому привидеться, – поеживаясь от озноба проворчал Андрей Иванович. Кутаясь в куртку, направился досыпать на летнюю веранду. Но как он ни старался, сон так и не соизволил посетить страдальца.

Уже в несколько раздраженном состоянии ранним утром прибыл на свое рабочее место. Сидя в кабинете, почему-то опять принялся вспоминать сновидение, запечатленное в памяти до мельчайших подробностей. И чем больше думал, тем тягостней становилось на душе и тревожнее щемило сердце. Почти решив в ближайшую субботу посетить могилку родителей, облегченно вздохнул. Но неожиданно дверь приоткрылась и, в кабинет робко проникла секретарша, испуганно прижимая к груди руки.

– Андрей Иванович, там в приемной зампрокурора и генерал из ФСБ к вам прибыли.

Вмиг осипшим голосом хозяин кабинета распорядился:

– Просите. – Одернув китель, он направился навстречу важным посетителям.

Расположившись в углу и ожидая чай, те смущенно принялись плести что-то о погоде. Лишь после того как хозяин, достав бутылку коньяку разлил содержимое по рюмкам и предложил выпить, немного расслабились. И тут Андрей Иванович решился, внутренне удивляясь смелости своего поступка.

– Значит, так. Всем посвященным в детали операции придется подписать обязательства о мерах наказания в случае разглашения, это касается также высшего командного состава. Участвуют только офицеры. Основной контингент прибудет с периферии. По мере возможности необходимо освободить Лефортово и гауптвахту Московской комендатуры. Прокуратуре срочно подготовить всю разрешающую документацию, работникам ФСБ проверить технические условия для задействования системы «Маяк». Готовность семьдесят два часа, операция началась с момента нашей встречи.

Андрей Иванович поднялся и, вглядываясь в побелевшие лица слушателей, жестко спросил: – Вопросы есть? – И, подождав, добавил: – Действуйте.

Оставшись один, подошел к столу и нажал кнопку экстренного вызова офицера связи. В кабинете появился посыльный.

– Записывайте. С этой минуты в Москве проводятся учения под кодовым названием «Тишина». Антитеррористическим группам прибыть в места приписки согласно дислокации. Командирам доложить по инстанциям: исполнение двенадцать часов. Штаб развернуть на Лубянке. Оформить все соответствующими приказами незамедлительно. Вы свободны. – Устало откинувшись в кресле, закрыл глаза. В голове металась испуганная мысль: что ты задумал? Ведь это крах всей карьеры. И потом, кто мог прислать прокурора с комитетчиком?

Как только сомнения стали одолевать, рука сама потянулась к кнопке, боль холодной иглой пронзила сердце и голос отца гневно прогремел: «Будь проклят, Иуда! Все слабости враз пропали, и, глубоко вздохнув, Андреи Иванович громко воскликнул: «Врете, русские не сдаются!».

Звонок телефона вновь заставил напрячься. Общения домогался один из советников «самого». Нагло тыкая, он поинтересовался целью учений и, выслушав объяснения, неожиданно похвалил, пожелав больше внимания уделять отработке методов охраны правительственных объектов. Закончив разговор, генерал вызвал машину и приказал ехать на Лубянку. Операция медленно, но верно набирала обороты. Суетились связисты, передавая приказы, и даже лица сопровождающих чинов обрели суровое выражение военного времени. Спустившись на лифте, Андрей Иванович попал в особо секретное помещение ФСБ. Встретивший дежурный офицер, отрапортовав, проводил его к огромному экрану с разметками кривых линий и ломаных окружностей. По просьбе генерала один из операторов привычно принялся объяснять присутствующим:

– Данная система «Маяк» позволяет пеленговать любое передающее и принимающее устройство, работающее в коротковолновых диапазонах. Поступающий сигнал, совмещенный с картой города, устанавливает нахождение объекта с точностью в радиусе трех метров, а также сопровождать его в движущемся режиме. Одним словом, любой владелец радиотелефона или пейджера выявляется нами в течение двух минут после введения его координат.

Генерал удовлетворенно посмотрел на присутствующих и, обратившись к представителю ФСБ попросил:

– Возможно ли ввести данные на всех авторитетов и лиц, подозреваемых в крупных финансовых хищениях?

– Конечно, Андрей Иваныч, – отозвался особист. – Если, правда, прокуратура оформит все по закону.

– А за нами задержки не будет, – тут же отреагировал серьезный мужчина в гражданском костюме. – Учения проводятся максимально приближенною к реальным условиям.

– Вот и славно, – подвел итог генерал, – действуйте.

Мальчик потянулся и, сбросив с колен любимого кота, с вызовом заявил:

– Мне, между прочим, надоело совесть пробуждать у всяких разных. Мы сюда не пилюльки прибыли подавать. Чай, не маленькие, соображали, когда делали. Нам степень падения определить приказали, а не в спасителей играть.

Петр вскинулся от подобного заявления. Грозно наступая на Вову, медленно выговаривал:

– В момент мировых катастроф спасители появляются в самом больном месте планеты, пытаясь предотвратить гибель, иной раз заранее зная о трагичности подобного поступка. Противостоят принципы вечного созидания и законченного совершенства. Стоит хоть раз отчаяться, как ты согласишься с бессмысленностью движения. Застывшая форма – это смерть, нет пути ни назад ни вперед, это все иллюзия, ничего никогда не повторяется. Существует только противоборство материи и духа.

Человек не может находиться в состоянии разделенных духовных ценностей. Поэтому единственной страной, способной создать новое государственное устройство с принципом – все для всех, является Россия. И несмотря на всю грязь, за нее стоит бороться.

Мальчик, отступая, прижался спиной к стене и. замахав руками, жалобно заскулил:

– Зря разволновались, дяденька. Не бережете Вы себя. Кто ж отказывается помочь сердобольным, только народ нынче мелкий пошел, спились до скотской угодливости, собственный забор не в состоянии подправить. Кого спасать, если все по лужам расположились?

Петр, несколько сникнув, в задумчивости остановился, и тогда от кресла послышался голос Данилы:

– Принцип православия, в отличие от других учений, утверждает, что постулат «отдать» намного сильней, чем «взять». У русских крепость веры пропорциональна унижению. Возникнет целый народ в духе воина, способный без сожаления очиститься от грязи, в этом смысл нового века.

Вова поймал пробегавшего Пятачка за хвост, и плаксиво пожаловался:

– Ага, справились с малолеткой, рады. Мне, может, тоже хочется какого-нибудь толстого проктолога истребить во благо, а вы мне тут разговорами мудрыми мешаете. Все, дед, последний раз спрашиваю, вот сейчас идешь со мной на прогулку?

Данила аж опешил от подобной наглости.

– Тьфу на тебя, балабол юродивый, – проворчал он растерянно.

– Вот так всегда, поэта каждый норовит обидеть, – уже от самой двери пристыдил Вова.

На улице, покрутившись около дома и не находя занятия своей кипучей натуре, выскочил к набережной и наперегонки с преследующим Пятачком побежал по тротуару. За углом его явно заинтересовала машина ГАИ и стоявшие в засаде двое милиционеров. Выбрав для беседы одного из них, постарше, с автоматом наперевес, смело вступил в диалог:

– Дяденька военный, а вы, небось, здесь бандитов ловите?

Представитель закона с любопытством осмотрел возникшего перед ним мальчика с огромным черным котом у ног.

– Что-то поздно ты гуляешь, сынок, – почти ласково произнес милиционер. Тут же из-за поворота на бешеной скорости вылетел «Мерседес». Второй гаишник, выскочив на дорогу, замахал жезлом, пытаясь остановить дерзкого нарушителя. Но машина, не сбавляя скорости, пронеслась мимо, даже не стараясь притормозить. Ребенок посочувствовал.

– Не слушают вас, щипачей дорожных, видать, не уважают, – и бодро посоветовал: – а Вы стреляйте, дяденька, стреляйте.

И пожилой навскидку от живота веером распорол тишину затяжной очередью вслед уходящим габаритам.

– Ты сдурел Георгии! – дико заорал обомлевший от неожиданности напарник. И заметив, как вильнувшая машина, визжа тормозами, ткнулась бампером в бордюр, запричитал: – Убил, небось, бандючков! – И в спешке бросился к автомобилю.

Стрелявший обернулся, ища глазами мальчишку, но вокруг никого не было, кроме охающего вдалеке товарища. Опустив автомат, он подождал, пока к нему не спеша вернется напарник. Только сейчас сообразив, что натворил, со страхом выдавил: «Ну как там?»