Один оборот

Внезапно, к жилищу бродяги подъехала, не включая свет, легковая машина. Хлопнула дверца, вышел плечистый парень в форме служивого. Луч его фонаря ударил в лицо сидящего.

– Руки вверх! Вы задержаны… Вы – размышляли!

Мужчины обменялись рукопожатием.

Они познакомились в гаражном массиве, где парень служил охранником. Спросил бродягу, кто такой, зачем обитает… Позже, заехал еще раз. Оказалось, парень уволился из Нацгвардии. Как-то поведал свою историю.

…Сказали митинг незаконный, – взять активистов… Студентики там, старушки… Требовали повышения пенсии. Скрутили мы десяток щеглов. Довезли, стали описывать. Пацан один храбрится. У меня, говорит, бабушка сорок лет вела литературу. Учила про совесть. А теперь не может на море съездить, мою стипендию делим. За что меня взяли? Ему слегка дали по лбу. Вопит: «Палачи»!

Напарник мой стал пацана крошить. Я кричу: – Прекрати! Унял «бойца». С тех пор – чужой среди своих…

– Ты, вот что… – гвардеец протянул бродяге телефон. – Тебе понадобится, интернет глазеть. Может, напишешь что. Симку вставь, выбросил я… – Откуда?

– Трофей. Сцепился с мажорами. «Золотая» пьянь, людей достают. Мне чуть попало, но телефон бросили…

Только сейчас бродяга увидел ссадину на лице приятеля. – И звони… Тут волки. Им жрать нечего! Вырублен лес…

Бродяга проводил гостя в темноту. Пожалуй, надо зайти, – решил он. – Волки, действительно, уносят собак… И он притушил костер, который из окна лачуги еще виднелся остывающими огнями. Потом лег на лежанку, укрылся, и почувствовал себя, в общем, неплохо. Сквозь стекло ему виднелись искрящиеся, но равнодушные к враждующим людям, звезды.

Через несколько дней гвардеец привез с собой пожилого мужчину. Пожалуй, старика. Лицо гостя в морщинах, а общее выражение граничило с озлобленностью. – Заваришь? – спросил гвардеец, бросив на стол красивую пачку чая.

Они чаевничали, скупо переговариваясь. Гость оказался бывшим каменщиком. Хотел расширить свою однокомнатную квартиру и все сбережения вложил в фонд новой стройки. Но попал на мошенников. Теперь он – «обманутый дольщик», каких много… Лицо строителя потемнело от гнева, он скалился больными щербатыми деснами.

– Поверил! Лох старый! Бывшие военные, «афганцы», ордена на грудях… Тридцать лет копил…

– В прокуратуре был?

– Не верю я им! Вор там на воре! Да и в кабинетах – стою бараном. Что делать? Недавно соседи собрали группу, вышли на площадь и… – на колени. Мать вашу! Снимают видео – просьбу для Правителя… Стыд! Даже в глотку не вцепишься. Сдохнуть, что – ли…

– Ты – погоди… – сказал гвардеец. – Рассказывал, – бывший «чернобылец»? Льготы есть? Так и знал! Тебе жилье полагается. Может, философ поможет? Бродяга вспомнил одинокую подругу жены. Бывший юрист, знает законы, правила коридоров… Может их познакомить? Мужик, хоть и тушил реактор, – еще крепкий…

– Ты зубы лечи! – приказал гвардеец. Постригись… Я дам взаймы. Познакомим с женщиной, – не рычи. Сойдетесь, – на курорт поедешь…

Придется позвонить жене, – подумал бродяга. – За человека просить… И ни слова о политике. Любит тетка Правителя.

Он подбросил в печурку полено. Для растопки у него валялась в углу книжка о Великом Строителе. С его хитрой, как бы дружеской физиономией. Таких книженций продажные писаки состряпали сотнями. Похожие на хозяина, смазливые моськи рассуждали о глубинном народе. И думали о зарубежных счетах…

Он пролистал книжку, наткнулся на размышления Правителя о патриотизме. Какой циник! У людей украли советские вклады на сберкнижках… Украли годы пенсионной реформой. Установили себе огромные зарплаты, людям – гроши… И взывать к труду, лояльности и патриотизму?

Пожалуй, Новый год придется встречать здесь. Куплю селедку, может выпью… Сколько ждать еще? Лет пять, пожалуй… Доживу. Скважины и заводы не увезут. Сейчас мы как в яме, в случайном времени – ошибке. В липком тумане одураченных. Сон ли это? Но морок этот Создатель, наконец – то, прервет. Не сможет иначе…

Поймавшие волну

Рассказ – пьеска

Действующие лица:

Матертый, редактор радиостанции

Чирикина, ведущая программы

Треплович, начинающий ведущий

Забортов, культуровед

Жбан, охранник

Пашка, электрик

дочь уборщицы

Жбан: Стой! Куда? Стрелять буду! Пропуск?

Треплович: Пардон, – не трать патрон. Вызван на аудиенцию. Так сказать, огурец на вакансию. Не Хлестаков, но вполне болтун – затейник…

Жбан: Мне похрен… Держи!

Чирикина: Это к нам. На « Бла – бла». Редактор занят. Посидим у меня.

Треплович: Вкусный кофе…

Чирикина: Добавить рому?

Треплович: Благодарю… Сколько помню, – всегда болтал. С детства не

останавливаюсь. Порой мама прижмется к отцу: – Боже! Наш сын – паяц! На что папа шутил: Как знать! Сегодня – дурачок, завтра – нужный язычок. Как в воду глядел!

В школе дразнили… – «Трепло»! Девушки – отворачивались. Прижму какую – даже не краснеет. Вот, вы улыбаетесь… Блистал в театральном кружке… Хохмил на тусовках. Но шоуменом не стал – детское лицо… На свадьбе мужик нужен, пират – романтик…

И в сетевом – важна внешность. «Кощей Бессмертный» – смешон. «Свину» – не доверяют. Был и толкачом, продавал прокладки, строительные плиты… Чирикина: Стоп! Не так быстро. Думаю, – поладим. Мне нужен напарник. Программа «Вокруг – да – Около». Оплата хорошая. Наша задача – обговорить ту или иную проблему. Не очень серьезно. Занять эфир. Ценится не мысль, а непосредственность. Чтобы слушатель не кис. Научитесь. Нужна природная разговорчивость…

И еще. Слушать меня, как старшую. В эфире – внимание на знаки. Подниму палец – молчание. Опять сигнал – продолжать. Ясно?

Треплович: Это смогу. Понимаю, – болтливая, но – работа. Я слушал передачи. Есть и идейки, но субординацию чту…

На двери редактора вспыхивает лампочка «Войдите!»

Матертый: Садись! С Чирикиной сговорились? Баба дело знает. Не перебивай! У нас что главное? Знать, где держать язык за зубами.

Завидуют нам… Так бы загрызли… Им на морозе кирпич класть, нам – в тепле трепаться. Не могут простить – другая эпоха! Были они на коне, а сейчас – в заднице. Пришло наше время! Мы на яхте под парусом. И ветер нам в спину. Поймали волну! Сколько продлится наш курс? Кабы знать… Начнешь завтра. Пока что – «Бла-бла». Там эфира – три минуты. Тембр у тебя сыроват, наглости нет. Поправимо. Главное – развлекать! Незатейливо. Не мудро. Где хохотнуть, сморкнуться… К слушателю – с почтением, но без заискивания. Знай себе цену. Усек?

Треплович: А как с политикой? Какие рамки? Ведь будут вопросы. И – острые… Матертый: Зришь в корень. Острые – смягчать, уводить в сторону. Разжижать, разбавлять. «Вроде согласен, но… Вы правы, хотя… Есть и другое мнение… А какие критерии?"… Ну и так далее. Не уходить, но выруливать. Лгать и улыбаться. Так, чтобы к концу фразы ничего не осталось.

Пойми, мы на службе Системы. Покрывать «Верхних». Нам за это платят. И немало. Задача – развлекать и отвлекать. Впишешься, – добавлю эфир. А это – бабки… Вот что. Придет сейчас умник. Посидишь с нами. Может, спросишь что. Только тихо. Нам его навязали. Приходится слушать таких…

Входит Забортов, кандидат наук, культуровед.

Чирикина: Всем привет! У нас в гостях известный философ… Прямой эфир… Поговорим о культуре речи…