…и Африка нам не нужна. Роман ассоциативного повествования о молодости, желаниях, долге и любви

– А где же патриотизм! – спросит читатель.

– Нечего сказать? – удивится кто-нибудь.

Считается, что в сравнении с другими профессиями – военная стезя являет собой проявление патриотического начала в кристально чистом виде. Или, по крайней мере, так должно быть.

Не будем углубляться в обсуждение, насколько обосновано, или, тем более – неверно подобное мнение.

– Закон, что дышло, – говорят юристы. – Куда повернул, туда и вышло.

Что уж говорить о мнениях! Мнение – не закон, мнениями манипулируют.

– Каждое мнение верно ровно в той же степени, как и неверно, – говорят некоторые.

– Не все мнения одинаково правильные, – возражают оппоненты.

Это не удивительно. Удивление вызывает другое.

– Неодинаковые мнения равноудалены от истины, – говорит «обратное» мнение.

– Почему? – недоумевают оппоненты. – С чего бы это?

Ответ очевиден. Хаос наступает, энтропия стремится к победе. Свобода и равенство искушают. Хаос говорит:

– В доме моем – равное распределение энергии по всем степеням свободы. Свобода и равенство!

– Все равноудалены от истины, – говорит Энтропия.

Структура и упорядоченность предполагают неравенство.

Никто не будет спорить, что сам по себе хаос – нужен и полезен. Не будь хаоса, из чего бы строили и создавали все, что видим вокруг себя. И не только видим, но еще и ощущаем, слышим, различаем вкусом и запахом. Зрение – лишь один способов познакомиться с миром.

Не будь хаоса, Шива не придавался бы «полезному созидательному труду», а просто плясал зазря и просто так. Так пляшут в пьяном угаре и разрушают свои творения. Ну, чем не безумие!

Если «пошла такая пьянка», и состояние алкогольной интоксикации помянуто всуе, то ассоциативная мысль подсказывает другой божественный образ. Вакх, бог виноделия – скачет, веселится и пляшет. Он – развратник, балагур и весельчак по жизни.

Вакха еще называли Дионисом.

Разнузданность и «дионисийское начало» уравновешивается началом «аполлоническим». Чувство меры указывает на границы дозволенного.

Патриотизм горит тихим пламенем, упорядоченного порядка – до того момента, пока не вырвется наружу фонтаном огня, воспламеняющего все и всех.

Мать Диониса вспыхнула в объятиях Зевса. Ревнивая Гера подговорила соперницу попросить Зевса явиться к ней «в славе». Не в силах Зевса нарушить обещание. Не в этом ли значение присяги? Война и любовь опять едины.

«Nihil timendum est – ничего не бойся»!

Есть время говорить о патриотизме, и есть время помолчать о нем. Есть время для действия, и время для недеяния. Даже простой огонек состоит из плазмы неодинаковых цветов и температур. Мир многообразен, что не мешает ему – оставаться миром.

Миру – мир!

«Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»[52 - Из обращения И. В. Сталина к советскому народу в день начала Великой отечественной войны.].

После пары лет учебы курсанты Института узнавали слова-названия, привязанные к географии Забайкалья и Дальнего востока.

Молодой лейтенант приезжал в воинскую часть, расквартированную в центре далеких пространств. За этим следовало предсказуемое развитие карьеры.

Служба начиналось, как правило, с продолжительного пребывания на станции радиоперехвата.

– Куда летят самолеты?

– Куда плывут корабли?

– О чем говорят?

Большинство «разведданных» добывается из «открытых источников». Надо слышать, видеть, сопоставить факты и делать выводы.

Фильмы о Джеймсе Бонде и наших разведчиках сформировали неправильное мнение. Агентурным путем добывается незначительная часть информации. Жизнь открывает перед людьми книгу секретов. Самые большие секреты – никто не прячет. Однако, читают все меньше и меньше. Россия утратила статус «самой читающей страны мира».

Фаворит среди фильмов о разведчиках – советский телесериал «Семнадцать мгновений весны» режиссера Татьяны Лиозновой. В основу фильма легли книжки писателя Юлиана Семенова.

Были и другие фильмы: «Ставка больше, чем жизнь», «Подвиг разведчика». И, конечно же, – «Щит и меч».

В «Щит и меч» Станислав Любшин в роли нашего разведчика Йогана Вайса, – запоминает страницы цифр и текста, бегло скользнув по ним взглядом.

В фильме «Мертвый сезон» артист Данатас Банионис произносит флегматичным голосом загадочную фразу:

– В Москве, наверное, уже жгут листья.

События фильма разворачивались осенью. Возможно, в этих словах не было загадки. Иногда банальность маскируется под недосказанность, а воображение дорисовывает недостающее.

Совзагранработники не вели себя, как кинематографический Джеймс Бонд. Иначе возвращение на родину по приказу начальства не заставило бы себя долго ждать.

Если, конечно, «спецзадание» не состояло в организации преднамеренных дебошей и умышленном совращении женщин. Во время Перестройки газеты писали, что молодые ребята из спецслужб ГДР втирались в доверие к секретаршам бальзаковского возраста из правительственных ведомств Западной Германии. Секретарши делились с молодыми людьми секретной информацией.

«Настоящая» разведывательная деятельность, как утверждают некоторые знатоки, – рутинная кропотливая работа, в которой присутствует не столько азарт погони, сколько скрупулёзное планирование и продумывание деталей. Подобная деятельность может показаться неинтересной, скучной и даже нудной.

Аллену Даллесу, одному из создателей ЦРУ, приписывают утверждение, что даже самая грандиозная и хорошо продуманная операция рискует пойти наперекосяк из-за незначительной детали.

Жизнь «настоящая» и «жизнь, как в кино», – две большие разницы. От настоящей жизни тошнит так же, как от избытка пирожных. В жизни так много занимательного, что «черствый хлеб» приключений становится «дефицитным товаром».

Эта вечная тяга к противоположному!

Впрочем, не будем углубляться в философические размышления на тему «Случайность – это закономерность или прихоть фортуны?» Бывает по-разному. Каждому свое. Кто-то кропотливо продумывает детали под крышей посольства, кто-то сидит с «телефонами» на ушах, кто-то заказывает мартини – «взболтанное, но не перемешанное». Кто-то слюнявит марки и наклеивает их на конверты: тоже работа с языком.

Мартини популярно в России. Нам нравятся сладковатые вина, это дают о себе знать наши восточные гены. Давно замечено, чем дальше на Восток, – тем слаще вкус. Однако, у нас пьют не только Мартини, но и напитки покрепче.

Выпускник, оказавшийся за Уралом, встречался с риском пьянства и мечтаний о будущей светлой жизни. Долгое созерцание безмолвия дикой природы – не для всех. Многие этого не выдерживают.

Созерцание подвигает наблюдателя на углубленное философствование, следующим шагом после которого почти всегда становится легкая степень сумасшествия, или, в народе – дурка. Человек со всей очевидность осознает, что «внешняя картинка» находится в диссонансе с «внутренним миром», и он ничего не может с этим поделать.