…и Африка нам не нужна. Роман ассоциативного повествования о молодости, желаниях, долге и любви

Отсутствие действия ведет к разбалансировке «внутренних состояний» и «внешних обстоятельств». Жизнь начинает представляться жестокой, холодной и несправедливой.

«Ни одно доброе дело не остается безнаказанным!»

«Побеждают проходимцы, выигрывают бесчестные!»

Обстоятельства внешней жизни давят с такой силой, что не сразу удается сообразить, что это – следствие законов Ньютона, который объяснил, что чем сильнее давишь на стену, тем сильнее стена давит в ответ.

Сила действия равна сила противодействия.

Это нынче на каждом углу советуют прекратить «битву с миром».

– Используйте энергию, сочащуюся между полюсами «хорошего» и «плохого»! – советуют специалисты.

– Мысль материальны, – вторят им школьники.

– Отношение к происходящему – постепенно меняет и само происходящее, – говорит кто-то третий.

Раньше за подобные разговоры получали хлесткий удар фразой про «непартийность» и «буржуазную идеологию». Пара таких фраз, несколько таких ударов – и внешние обстоятельства карьеры превращаются в пшик, а сотрудник становится невыездным. Такого не выпускали за границу, тем более, – для выполнения «ответственных заданий Партии и Правительства».

Вот народ и мучился. Но не весь. Весь народ никогда не мучается, а просто живет простой обыденной жизнью, подчиняется воле обстоятельств и не очень задумывается, откуда эти обстоятельства берутся.

Да и зачем?

«Хлеб наш насущный даждь нам днесь».

«Лучше щепоть с покоем, чем пригоршня с трудом и томлением духа».

Кто рискнет ради журавля в небе, когда синица в руках?

И это – работает! Потому что альтернатива – спорна, трудна и туманна.

В словарь современного менеджмента уверенно вошла аббревиатура VUCA: Volatilty – Нестабильность, Uncertainty – Неопределенность, Complexity – Запутанность, Ambiguity – Неоднозначность.

– We live in a VUCA world – Мы живем в мире ВУКА, – говорит интернет, предоставляя бесконечное количество ссылок и комментариев на эту тему.

Если наберете в поисковике слово «Вука» по-русски, то получите информацию о биологически-активной пищевой добавке, помогающей решить проблему мужского полового бессилия. Пока мир говорит об «неопределенности», у нас исправляют импотенцию.

Истории свойственна ирония.

Западному менеджеру было бы не с руки рассуждать о «VUCA world», знай он смысловые ассоциации «российского прочтения».

Бывает и хуже. Представьте, каково было – представлять на официальном приеме в англоязычной стране «адмирала Фокина», прибывшего с визитом дружбы во главе отряда советских военных кораблей.

В российском пространстве менеджмента аббревиатура ВУКА не прижилась, а российские военные корабли теперь нечасто приглашают с дружественными визитами.

Те, кто думает о «развитии», – всегда в меньшинстве.

«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Знания без действия разрушают и вредят.

«Меньшинство» отличается от «большинства» тем, что боится ударов судьбы и пытается передвигать ноги самостоятельно. Остальных жизнь гонит палкой.

Развиваются все. Это неизбежно. Правда, и удары палкой – тоже получают все. Люди – не всегда догадливые ученики.

***

Между «пьянством» и «мечтами» нет разницы. И то и другое уводят от реальности. В жизни выпускника Института за Уралом была еще работа—служба. Потенциальное пьянство и служба выступали в форме «деяния», а «мечты» становились «недеянием» – в том толковании, что благоприятные события происходят сами по себе, как бы по волшебству. О «гармонии с миром» в подобной ситуации речь не идет.

Благоустройство жизни молодого советского офицера представляло собой ребус, напоминающий русскую сказку, в которой героя посылают «пойти туда, не знаю куда; найти то, не знаю что». Бытовые условия подтверждали тезис о необходимости стойко переносить тяготы и лишения воинской службы.

Таковы уж традиции русско-советского воинства: жилья для офицеров не хватает, и они живут черт знает где. Например, подснимают угол у какой-нибудь старушки, а если повезет, – разделяют «блок» из пары комнат в офицерском общежитие.

Каждый из офицеров поодиночке не собирался периодически наливаться пивом и ходить по «кабакам» в поисках женщин. Однако, когда четверо молодых людей оказывались вместе, сама собой появлялась идея конвертировать досуг в «употребление спиртных напитков» и поиск приключений.

Впрочем, койко-мест в офицерских общежитиях не хватало, как не хватало и служебных квартир для семейных офицеров. Иногда случалось, что с одной стороны межкомнатной перегородки три – четыре неженатых молодца заливались пивом, а за тонкой стенкой – голосили и шалили дети.

– Вы потише там, – говорил женатый сосед, когда его молодые и неженатые товарищи принимались гоготать и рассказывать непристойные анекдоты. – Детей и жену пугаете!

– Хорошо, хорошо! – обещали молодчики, но пиво давало эффект, и все повторялось вновь.

Дети из-за стенки иногда выбегали в коридор или забегали на общую кухню. На кухне, неженатые офицеры и офицерские жены, плотно завернутые в домашние халаты, – варили еду на электрических плитах.

Некоторые конфорки не работали, а одна или две, наоборот, – никогда не выключались и рдели тусклым светом понапрасну расходуемого электричества. За кухонными плитами особо не следили. Небольшая неряшливость каждого пользователя аккумулировалась в убитом виде кухонного оборудования.

– Понятно, что не свое, вот и не берегут, – сетовал кто-то.

– Все вокруг колхозное, все вокруг мое, – соглашался собеседник, повторяя популярную присказку тех лет.

Однако, время проходит, и начинает казаться, что все было не так уж и плохо. Участники событий вообще ничего не замечали, кроме своей молодости.

– Это был полезный опыт, – говорят повзрослевшие люди.

– Это называется – школа жизни, – соглашается собеседник.

Это неудивительно. Людям свойственно романтизировать прошлое. Мы напускаем в прошлое розового тумана, который не замечали, когда «прошлое» пряталось в «настоящем». «Настоящее в прошедшем» превращает нас из субъекта действия в объект. Впрочем, субъектно-объектные отношения запутаны. Разобраться в собственных желаниях – непросто.

Грамматика английского языка оперирует четырьмя формами «будущего в прошедшем»: Future in the Past, Continuous Future in the Past, Perfect Future in the Past, Perfect Continuous Future in the Past.

На уроке английского языка детей просят перевести на латынь ХХ века, например, такое предложение:

– Мы надеялись, что сделаем это к полудню.

«Ох, ни фига себе», – говорят про себя дети.

Хотели как лучше…

Дети мучаются с английскими временами. Взрослые настолько «улетают» в «прошлое» и «будущее», что соблюдение времен в «настоящем» становится уже неважным. Грамматика – не более, чем условность.

Впрочем, сидение у радиоприемника с «телефонами» радиоперехвата на голове – было еще куда ни шло. Это было по-своему интересно.