Миллион для гения

– Вы видите перед собой Г?

– Да, видим.

– Видите рядом маленький В.

– Нет, не видим.

Улица казалась таинственной, скрывая от них свои дома.

– Посмотрите еще раз, – терпеливо продолжал издатель, – маленький В – он прямо перед вами.

Наконец, Ангел показал ему на крошечную трансформаторную будку. На ней и светилась синим цветом табличка с номером 17-В.

– Нашли! – воскликнул он.

– А напротив расположен мой Б! – произнес издатель. Он повесил трубку, и теперь наши двое огляделись по сторонам. 17-В был маленькой кирпичной будкой, а вывеска с номером занимала большую часть его стены. На этой улице он считался целым домом. Удивительная улица, удивительные дома, но где же Б? Напротив лишь полукруглая стена и больше ничего. Они в последний раз оглянулись на крошечный В-дом, маленький сказочный заснеженный кубик с гордой вывеской 17-В, который мнил себя целым домом, и пошли вдоль округлой стены. Вывески не было. На ней вообще ничего не было – ни дверей, ни окон, ни крыльца. Ничего. Он так хорошо знал Москву, а тут заблудился в трех соснах, в трех домах. Чудо-улица! Чудо-дом 17-Б! Их поистине ожидало чудо, – понял Леонидов, – поэтому и не давалось так просто и легко. Чудо нужно заслужить. И нечто приятным трепетом завибрировало, затрепетало в глубине души. Дом пока скрывался от них, он был где-то рядом, и готовился внезапно появиться в своем таинственном сказочном великолепии, широко распахнуть дверь, подарив новую жизнь и неизведанную сказку. Сердце учащенно забилось.

– Стоять! – услышал он голос Ангела. – Дальше не пойдем! Посмотри, что это? – он в ужасе смотрел на округлую стену и дальше куда-то наверх. А там скрывалась макушка, ослепленная зимним заледеневшим солнцем. – Ты понял, что это? – продолжал исследование Ангел.

– Нет! – прищурился Леонидов от яркого света.

– Это же Храм! – воскликнул Ангел.

– В каком-то смысле нам и нужен Храм, – обрадовался Леонидов такому совпадению. – Храм с номером 17-Б.

– Ты не понимаешь, Леонидов, – продолжал Ангел. – С этого Храма сброшены кресты! Теперь это не Храм, а только его стены.

– Ну, и что? – удивился тот.

– А ты не понимаешь?

– Нет, – воскликнул Леонидов.

– Храм без крестов, без икон! Сто лет назад с него сбросили купол и колокола, разграбили и оставили на поругание! Не понимаешь? – волновался Ангел. Его добрый справедливый Ангел. Теперь он начинал понимать его волнение. Это было округлое здание, которое некогда было церковью. Теперь видна была лишь красная стена и вход, заделанный кирпичом.

– Ну, и что? – смеясь, воскликнул он.

– И ты говоришь – ну, и что? – трепетал Ангел, – не понимаешь? Храм без крестов! Если из него выносят иконы и оскверняют, что теперь в этих стенах остается?

Он недоуменно молчал, тогда Ангел продолжил:

– Свято место пусто не бывает. Ты знаешь, кто теперь там мог поселиться?

Теперь Леонидов понял, что смущало Ангела. Он засмеялся и, посмотрев на него, сказал: – Нельзя же быть таким суеверным.

– И это ты говоришь мне? – заорал Ангел. – Мы не пойдем дальше! Ты слышишь меня? Не пойдем!

– Хорошо, пойду один, – согласился Леонидов, скрывая улыбку. – Помоги хотя бы найти вход!

– Нет! – вопил Ангел на всю улицу со странными домами и номерами, и полукруглыми стенами. – НЕТ!

– Нет? – воскликнул Леонидов. – Удивительная способность все портить, – подумал он, как будто Ангел его не мог услышать. Но сейчас было все равно – этот Ангел ему уже надоел.

– Не веришь мне, принеси кошку, посмотрим, как она отсюда рванет! – продолжал убеждать Ангел.

– Ты предлагаешь мне сейчас идти за кошкой? – воскликнул Леонидов, – где я ее возьму? Ты в своем уме?

– Не веришь мне, ступай за кошкой! – настаивал Ангел. – Даже та почует этот дух!

Но Леонидов уже не обращал внимания ни на Ангела, ни на его вопли. Его неотвратимо тянуло в это загадочное здание. Он обошел его кругом. Потом еще. Входа не было! Его действительно не было. Повсюду гладкая полукруглая стена! Разве такое возможно? Такой большой дом без дверей и даже без окон? И вдруг маленькие ступеньки возникли прямо перед его глазами, а внизу находились крошечный коридорчик и маленькая дверь! Они появились внезапно, приглашая спуститься по ним, сделать шаг и открыть заветную дверь.

– Не смей! – закричал Ангел в последний раз.

Этих ступеней не было еще пару минут назад, он помнил это точно! Он обошел дом несколько раз! Они возникли ниоткуда. Это был таинственный вход, и теперь он манил своей загадкой.

Интересно. Если так сложно было найти вход, найдется ли выход? – мелькнуло напоследок в голове. Но он уже спускался по ступеням, и солнце вместе с Ангелом покинули его, оставив одного. Скрипнула дверь и он погрузился во мрак.

Пока глаза привыкали к темноте, Леонидов стоял на месте. Потом начали возникать какие-то очертания, и, почти на ощупь, он пошел по кривому коридору, а над головой нависал низкий потолок.

– Может, вернуться к Ангелу? – промелькнуло в сознании. Мелькнуло и погасло черной лампадкой.

– Здравствуйте, господин Леонидов! – окликнул его дружелюбный голос. – Рад видеть вас. Пойдемте!

Перед ним стоял высокий худой человек, который приглашал его в какую-то комнату. Дверь скрипнула и закрылась за его спиной. Крошечное помещение, тусклый свет лампочки, никаких окон и даже намеков о солнечном свете и ясном морозном дне. Он огляделся. Крошечная коморка, облезлые стены, низкий потолок, пара стульев и стол. А на стенах висело множество картинок в деревянных рамках.

– Иконы, – подумал он, но пригляделся. Нет, не иконы. Какие-то грамоты, наградные листы, фотографии с печатями. Он начал про себя читать:

«Поэту Тепанову литературная премия им. Достоевского».

«Литературная премия им. Чехова».

«Литературная премия им. Шолохова».

«Премия Э. Хемингуэя».

«Премия Х. Кортасара».

«Грамота за вклад в литературную деятельность».

«Премия Союза Журналистов Подмосковья»,

«Премия Союза Писателей 21 века».

Снова какие-то премии и наградные листы.

Горький, Шолохов, Толстой, Тютчев, Пришвин… Все эти гениальные, любимые писатели и поэты снизошли до этого издателя, поэта, деятеля, уделив ему своё благосклонное внимание и почтение! Эта стена была, словно иконостас, а на нем признания, поздравления, премии. Много, очень много признательных бумаг, целая стена в деревянной оправе!

Вот настоящий Храм искусств! – подумал он. – Вот каким должен быть Храм! Наконец, он его нашел! Серые облезлые стены, низенький потолок, никаких дорогих офисов и секретарши у входа. Сидит здесь этот удивительный человек и творит, и помогает другим. Он беден. У него нет миллионов и миллиардов, видимо, ничего нет кроме этого подвального помещения и… его стихов. Поэтому все эти великие собрались здесь, в подвале, чтобы его поддержать, почтить своим вниманием. Храм искусств, Храм поэзии, Храм книг! Таким он и должен быть!