Островок (Тайна Болдинской осени). Пьеса для театра

Пушкин: – Так что же?!

Нотариус: – А если еще и будущая теща прелесть по образу мыслей, тогда совсем будет счастье вам!

Пушкин: – Да уж…

Нотариус: – Понятно. Наверное, недурное наследство?

Пушкин: – М-да…

Нотариус: – Понятно.

Пушкин: – Ничего вам не понятно! Я ничего не говорил!

Нотариус: – О! Конечно! Конечно! Дела семейные. Вас ждет невеста! Так езжайте прямо сейчас. Бумаги оставьте, мы займемся, женитесь, потом возвращайтесь с супругой. К тому времени мы все уладим.

Пушкин: – Мне нужно вступить в права владения именно сейчас. Понимаете?!

Нотариус: – Понимаю. Сразу же и заложить. Нужны в свадьбе деньги. Такую красавицу и без приданого готовы осчастливить. Отчего же не понять. Ох, простите, я не хотел ничего такого сказать. Дела обычные, дела житейские.

Пушкин: – Так что же?

Нотариус: – Вот что я вам скажу… Мы приложим все усилия. Так сказать, проявим усердие.

Пушкин: – За пару дней управимся?

Нотариус: – Милостивый государь, здесь целый список документов. Все нужно пересчитать, проверить, занести в формуляр, оформить, так сказать. Нужно делить, нужно межевать!

Пушкин: – Понимаю! Конечно! Пересчитать! Понимаю! Кур, гусей, мамок, деток. А если за время, пока вы считать будете, снесутся яйца, а из них вылупятся птенцы! Значит снова пересчитать! А если кто соберется родить! А, не дай Бог, кто-то вздумает умереть!

Нотариус: – Вот видите. Вы все понимаете!

Пушкин: – Это какое-то безумие!… Я о вас напишу!

Нотариус: – Кому? А вы, простите, в каком чине? Чем занимаетесь?… Впрочем, здесь указано. (Улыбается) Так кому вы, милостивый государь, писать собираетесь?

Пушкин: – Ни «кому», а что! Я сочинитель. Эпиграмму напишу. Или драму! Нет, скорее комедию!

Нотариус: – Ах, комедию? Пишите, батенька, пишите. Бумага стерпит. Вспомнил! Я ведь вас читывал. Талант! Большой талант! Заметьте – я всецело на вашей стороне. Из уважения к вашему семейству, к батюшке вашему постараюсь. Конечно, за пару дней не управимся – так дела не делаются – но за пару недель решим точно. Документы оставьте – сейчас же производство и начнем. А чтобы вам более не утруждать себя, доверьте дело писарю. Могу рекомендовать одного человечка. Он очень исполнителен и много не возьмет. Что же, рад был познакомиться, господин Пушкин!

Пушкин: – Писарю, так писарю. Позвольте откланяться.

Темнота.

3 картина

Кабинет. Пушкин лежит на диване в сюртуке, в туфлях. Входит Настя.

Настя: – Барин, день добрый… Вам что-нибудь нужно?… Вы что-нибудь желаете?

Пушкин: – Нет.

Настя: – Полдень уже. Может, изволите завтракать?

Пушкин: – Нет. Не сейчас. Нет.

Настя: – Вы не захворали? Второй день из дома не выходите. Может за лекарем послать?

Пушкин: – Нет!… Где Никита?

Настя: – Никита? Кто это? Нет здесь никакого Никиты.

Пушкин: – Нет? Верно. Никиты нет.

Настя: – Так вам что-нибудь нужно?

Пушкин: – Вы кто?

Настя: – Настя я. Помогаю по дому. Сделаю, что прикажете.

Пушкин: – Прикажу, Настя, меня не беспокоить. Отдыхаю я.

Настя: – Ох, извините. Конечно.

Настя уходит. Пушкин переворачивается на спину, смотрит наверх.

Пушкин: – Тоска. Тоска.

Музыка (как вариант – Моцарта «Реквием») Садится, наклоняется к столу, берет перо, макает в чернильницу, пишет. Перечеркивает, комкает бумагу, швыряет ее на пол. Берет другой лист. Пишет. Сминает бумагу, снова расправляет. Пишет. Ломает перо, берет другое. Роняет кляксу. Перечеркивает несколько раз. Комкает, швыряет на пол. Пишет, комкает, швыряет. Музыка затихает. Оглядывается, выдвигает ящики стола, бросается к шкафу, ищет…

Пушкин: – Никита! Никита!

Входит Настя.

Настя: – Что изволите, барин?

Пушкин: – Где Никита?

Настя: – Я же говорила. Нет тут Никиты, барин.

Пушкин: – Верно. Запамятовал. А ты кто?

Настя: – Ну как же? Я Настя. Что желаете, барин?

Пушкин: – Настя… Да. Настя… Принеси бумагу. Где она есть? Ничего найти не могу!

Настя подходит к шкафу, берет тонкую стопку, кладет на стол. Пушкин рассматривает стопку – в ней с десяток листов.

Пушкин: – Это все?