Дачная амнистия. Рассказы

– А запах? – Михалыч позеленел и схватился за живот. Сегодня он обедал, видимо, напрасно.

– Холодильник испортился! – Радостно сказал Амнистия. – Но это даже ничего! Пикантный привкус получился. Хочешь попробовать?

– Нет!!! – Закричал Михалыч и отбежал к противоположному концу участка. Здесь была наветренная сторона, и переносилось легче.

Дачная амнистия вытер руки об передник, вследствие чего передник стал зеленым и блестящим.

– Я по делу, – сказал Михалыч. – Свекла у меня пропадает. Ты, случайно, для своих коз ее не тащишь?

– Да ты что, сосед! – Дачная амнистия развел руками. – Все же знают, что козы свеклу не едят.

– Не знаю, что едят твои козы. Судя по запаху сыра, они пропитание ищут канализационных коллекторах. Только свекла у меня пропадает каждую ночь.

Дачная амнистия почесал в затылке.

– Надо подумать, кто это может быть.

Он сел на поваленное дерево и принял глубокомысленную позу.

– А ты точно сыра не хочешь?.. Странно!.. – Удивился он. – Ну, хорошо, хорошо! Я же не заставляю!.. Итак, давай рассуждать логически. Профессор исключается. Он недавно прочитал, что вегетарианство сильно вредит организму. Оказывается, все болезни от растительной пищи. Теперь питается только мясом. Скоро мимо его участка станет страшно проходить. Сущий вурдалак становиться. Председатель?.. Вряд ли! Уже месяц как в запое. Как сдали ему членские взносы, так и подкосило бедолагу.

Он поднял голову на Михалыча.

– Что ты все время мелькаешь? На месте постоять не можешь?

– Да так, – ответил Михалыч, который периодически менял свое местоположение в зависимости от направления ветра. – Геморрой замучил.

– У меня есть хороший рецепт. Берешь свеклу… Ах, да, извини. Для тебя эта тема болезненная!

– Ты думай! Не отвлекайся.

Михалыч периодически делал отгоняющие пассы возле лица, как это делают сидящие у костра, когда кажется, что куда бы ты ни сел, весь дым все равно идет на тебя.

– Есть! – Дачная амнистия хлопнул себя по голове. – Я понял, кто это может быть!

– И кто?

Дачная амнистия хитро прищурился.

– Фиолетовое создание!

– Кто? – Удивленно спросил Михалыч. – Тебе что, козий сыр в голову ударил?

– Ну, это я так образно обозвал. Помнишь, ту дачницу, что на участок с томиком Пушкина приезжает? А по вечерам романсы поет? У меня козы потом доиться перестают!

– А ей – то зачем?

– Ты не понимаешь, – с видом знатока пояснил Дачная амнистия. – Всегда виноват тот, кто меньше всего вызывает подозрения. Детективы читать надо!

Михалыч задумался.

…На выходные из Москвы приезжало воздушное и эфемерное существо. В широкой ажурной шляпе и длинном платье оно напоминало чеховских дачниц. Под мышкой у нее всегда был томик поэтов серебряного века, а в руке – прозрачный зонтик. Она, конечно, меньше всего вызывала подозрения. Но представить, что эта возвышенная натура ночью таскает свеклу, а потом хрустит ею под покровом ночи, было затруднительно.

– А ты не ошибаешься? – С сомнением спросил Михалыч.

– Конечно, нет! А кому еще? Нет, ты мне скажи, кому еще?

Аргумент выглядел убедительным.

– Действительно, кому же еще? И что же делать?

Дачная амнистия почесал затылок.

– Сама она, конечно, не признается. Надо выведать.

– А как?

– Сам думай. Я тебе и так все разъяснил. Вобщем, некогда мне! Сыр пойду до кондиции доводить.

– То есть, это еще не кондиция? – Удивился Михалыч.

– Далеко нет. Когда будет готов, приглашу попробовать.

– Непременно!

– Вкус такой, что будешь еще долго вспоминать!

– Да я уже сейчас не могу забыть, когда наступит этот момент!

– Один запах чего стоит!..

– У меня просто мурашки по коже!

И они расстались.

Если честно, Михалыч давно уже хотел познакомиться с этим прелестным созданием. Женщины в его военной жизни, конечно, были. Целых две. Одна – повариха из солдатской столовой. У нее отсутствовали два передних зуба, короткие редкие волосы и слегка косил левый глаз, зато она смеялась над каждым анекдотом. С ней было просто и легко. Другая – заведующая гарнизонным продуктовым складом. С этой было сытно. Она вдоволь кормила Михалыча солдатской тушенкой из больших алюминиевых банок, и с тех пор при одном слове «тушенка» у Михалыча начинается что-то вроде аллергии.

Однако все это было не то. Не хватало в отношениях возвышенности, романтизма, какого-то томления души…

Поэтому он решил использовать повод и нанести визит прекрасной даме.

Собирался целый день. Костюм оказался несколько мал. Да и то сказать – последний раз он его надевал, когда еще лейтенантом собрался пригласить в кино дочку начальника штаба. Собственно, перед этим событием он и купил его в местном военторговском магазине. Но начальник штаба откуда-то узнал, скорее всего, от продавщицы, и предусмотрительно отправил Михалыча на гауптвахту, а дочку – к бабушке в деревню. Так и висел костюмчик все эти годы в шкафу, покрываясь пылью и уменьшаясь в размерах. Последний факт был вообще из разряда загадочных. Периодически Михалыч его надевал, вспоминая безудержную молодость, при этом с удивлением замечая, что костюм становится с каждым разом все меньше и меньше.

Хотя, если погладить и не застегивать впереди, то вполне сойдет. Трудности оказались с обувью. Сначала брюки он попытался всунуть в сапоги. Прошелся по дому, оценивая себя со всех сторон.

Потом решил надеть навыпуск.

Снова прошелся.