Колдун из Черной Перчатки

– А как ты тролля иначе создашь? – резонно заметил ворон.

– В чем разница между троллем и орком?

– А в чем разница между катапультой и ножом?

– Ясно. Один большой, другой нормального размера, и оба уроды?

– Только если ты плохой творец.

– Я видел орков во дворе, больше сотни. Кровавая Кристал вела их, рядом шли два тролля, они подобно горам возвышались над всеми и выглядели совершенно отвратительно! Кривые, рябые, у некоторых руки вывернуты набок, у кого один глаз зарос…

– Значит, плохо творили! Если соблюсти все правила, то боевой орк получится сильным, высоким, мускулистым, без уродств. Все дело в ингредиентах. Я служил одному из творцов. Чаще лидерами становятся боевые колдуны, но…

– Так, стой! Кто ты и для чего нужен? И клянусь, скажешь, что ты птица и нужен для полетов, я тебе голову котлом проломлю, – я вновь перешел на угрозы.

– Я создан одним из владык Черной Перчатки, творцом. Он нашел меня в Водограде, там говорили, что я самый умный из всех пернатых. Тогда я ничем не отличался от других воронов, только мои крылья были белыми. Черными они сделались после того, как он надо мной поработал. Я стал очень умным, а мое долголетие утроилось.

– Девяносто лет?

– Мне шестьсот, – гордо заявила птица. – Я понадобился, чтобы давать подсказки владыкам. Ведь у них не было времени прочесть все собранные здесь тома, даже приблизительно ознакомиться с ними. Они лишь сочиняли. Эти книги написаны самыми могущественными колдунами в мире – владыками и их преемниками.

– То есть это их тайное место. Но конклав убил несколько десятков лет назад владыку и его преемника, двух сильнейших колдунов. И к тебе никто не пришел. Ты был освобожден от клятвы!

– Почти двадцать лет! Я невидимым призраком летаю и ем, мне никто не приказывает…

– Ясно. А груша?

– Полагаешь, только ты любишь фрукты? У нас в закромах одно пересоленное мясо, готовят всякую дрянь, я не думал, что ты решишься на преследование…

– Ошибся. Кстати, как насчет сделки?

– Сделки?

– Ты будешь служить мне, я буду тебя вкусно кормить, ведь воровать еду сложно. Намного проще, когда тебя кормят. Верно?

– Груша моя!

– Половина!

– Глаз выклюю!

– Шею сверну!

– Мы поладим, – заключил ворон.

– Так где фрукт? – уточнил я, глядя в хитрющие глаза птицы и понимая, что однажды ночью его клюв воткнется мне в сонную артерию, а он сам невидимкой полетит себе дальше.

Глава четвертая. Я требую учителя!

– Мой друг! Тебе стоит меньше читать, – яблоко, брошенное Влюбленностью, я поймал довольно грациозно и благодарно захрустел им. – Обрати внимание на этих дам, они смеются над тобой.

– И что? – уточнил я, закрывая книгу и любуясь на закат.

– Это значит, что они хотят твоего внимания, – колдун в желтом улыбнулся мне.

Свободные дни были редкостью, но в такие счастливые моменты мы с моим новым лучшим другом прогуливались к ближайшим деревням. Он уходил большим лысым мужиком, таким и возвращался в замок, но я привык видеть его азартным юнцом, бегающим за каждой юбкой.

Он нередко отпрашивал меня для всякой ерунды, пользуясь своим статусом полноправного колдуна. Это многим не нравилось. От пророков остальные держались подальше. И я поступал так же по отношению к другим колдунам в желтом. Они оказались неприветливыми и угрюмыми. Неудивительно, что мой лучший друг предпочитал их скучным беседам общество деревенских девушек.

Влюбленность как-то незаметно стал мне ближе прочих. Алая, Татья, Терей любили мое общество, как и ребята из Черной Перчатки. Воспитанный среди купцов, я умел ладить с людьми. У меня даже появились приятели среди творцов. Я один из немногих умудрялся находить общий язык с представителями каждой башни. Но лишь с Влюбленностью ощущал себя как с семьей. Ему я доверял больше кого бы то ни было, но не настолько, чтобы рассказать о тайных комнатах под замком.

– Как тебе вдова? – уточнил я.

– Одарила меня поцелуем в щеку. Мне это нравится, Одноглазый Мор. Люблю, когда девушки недоступны.

– Я заметил, ведь доступные тебе неинтересны, и как только твои отношения становятся более серьезными, я начинаю искать новый сад.

Пока мой друг, заходя в гости и распивая чаи, развлекал дам, я усаживался с очередной книгой под какой-нибудь яблоней и часами читал. Фолианты оказались крайне полезны. Конечно, лучше читать ночью в подземельях под замком, но брать с собой книги и читать при свете дня не менее познавательно, хоть и более холодно.

– Одноглазый Мор, неужели я слышу недовольство? – он рассмеялся, стайка девушек с надеждой посмотрела в нашу сторону.

– Прекрати называть меня Одноглазым Мором! Ты же знаешь, я ношу повязку, чтобы, входя в помещение без света, видеть, а не ждать, пока глаза привыкнут. Один глаз для света, другой – для тьмы, – я улыбнулся, вспоминая, как решил проблему прохода коридоров под замком, где ничего не видно.

– Да, но это пиратская повязка, знаешь, девушкам нравятся такие штуки…

– Почему твое имя – Влюбленность? А меня хотят назвать Любовь? Имена отражают наш характер? Нашу суть?

– Думаю, да, брат, – он посерьезнел. – Влюбленный легко увлекается. Чувство вспыхивает и пылает ярко, только чтобы погаснуть и зажечься вновь. Любовь горит спокойно, ее сложно потушить и еще сложнее раздуть заново. Кто она?

– О ком ты?

– Да брось, та, кому ты хранишь верность. Татья или Алая, или другая девчонка… Какая из них поразила твое сердце?

Мы возвращались в замок, и, когда я сгрыз яблоко, мой друг дал мне грушу, которую я любил больше других фруктов.

– Мое сердце похитила одна девушка. До тебя она была мне лучшим другом. Я рос вместе с ней.

– Ты ведь родом из Златограда. Семейство Моров – один из правящих домов твоего города. Значит, она была твоей служанкой.

– Нет, она принадлежит другому знатному дому – Вишна.

– Расскажи мне о своем городе, – колдун прикрыл глаза.

– Мой город относительно молодой и самый богатый. За одного золотого рабочего дают пять золотых роз Красграда, или десять золотых танцовщиц Старграда.

– Неплохой курс! – восхитился пророк, будто это была моя заслуга.

– Наш город самый богатый на континенте, а может, и в мире. Хотя из-за закрытости Теньграда судить сложно. Златоград раньше окружала стена ниже человеческого роста. За ней понастроили зданий, поэтому стену снесли в нескольких местах. Теперь она лишь отделяет старый город от нового, в котором и предпочитают селиться богатые граждане, и считается достопримечательностью.