Колдун из Черной Перчатки

– И мистики нагони, – добавил Айзенг. – А мы тебя проводим как следует! Ребята, три-четыре: у-у-у-у!..

Все, кроме Хорни, начали хаотично двигать пальцами рук.

– Прекрати! – вскрикнула Хорни. – Для Тэйлора это может быть важно. Он побывает там, где мы ни разу не были. В башне пророков, в центре замка! Именно поэтому мы должны проводить его достойно. Так что три-четыре: ву-ву-ву-ву-ву-ву!

Они подняли руки над головами и изобразили волны, идущие ко мне. Я схватился за сердце и продемонстрировал смерть в агонии, после чего распрощался с друзьями и отправился в башню предсказателей.

Дверь и правда не была заперта. Войдя, я увидел винтовую лестницу, окутанную туманом, которая вела и вверх, и вниз. После секундного колебания я начал подъем. Туман доходил до колен и не давал ничего разглядеть, я все время на что-то наступал.

– Сляк, – говорил мне каждый шаг. И у меня сложилось впечатление, будто я иду по червякам. Неожиданно под моей ногой что-то проскользнуло, затем еще раз…

«Длинные драконы!» – подумал я, представляя продолговатых, изогнутых существ с маленькими лапками. Многие из длинных драконов ядовиты.

Вдруг все резко изменилось, вместо «сляк» стало «хрум», как будто я бежал по черепам. Казалось, что мои ноги наступают на кости. И тут я увидел дверь, перед ней сидел мой отец.

– Ты опаздываешь, нехорошо, сынок. Заигрался с воображением, а предсказатели тебя уже час как ждут. Я же учил тебя этикету.

Вспотевший и запыхавшийся, с сильно колотящимся сердцем, я смотрел на отца, на похоронах которого присутствовал лично…

Я хотел кинуться ему на шею, сказать, как скучал, как рад, что он жив. Хотел попросить, чтобы он меня забрал. Но это был бы поступок Тэйлора Мора, еще не знавшего, что такое рабство.

– Предатель! – закричал я. – Ты предал Златоград! Ради золота! – гнев и обида вырвались из меня раньше, чем страх и почтение.

– Ты знаешь, что твои мать и сестра были в плену у правителя Теньграда.

– Если бы ты сообщил об этом остальным купцам!

– То их бы убили, – он пожал плечами. – Хотя в тот момент, когда меня раскусили, они все равно умерли.

– А потом и я умер, – из пролета поднимался мой старший брат. Взрослый, сильный, уверенный в себе брюнет. Он, как и в день рокового отплытия, был одет в синий костюм адмирала торгового флота. – Когда нас выперли из совета города, я пытался избежать окончательного падения нашей семьи. Конечно, мы богаты, но если бы я смог заключить несколько выгодных сделок на континенте руссов, то стали бы настолько влиятельными, что вновь получили бы власть над Златоградом.

– Только это не вернуло бы нам честь, – заметил отец.

– Кто знает?

– Никто не знает. Ведь ты утонул. Погиб и затопил половину моего торгового флота.

– На тот момент моего! Кстати, младшего ты можешь не ждать, он не вернется, – брат грустно посмотрел на меня. – Пираты его убили.

– О чем ты? Он в безопасности на границе с Теньградом! Дядя послал его в самое западное имение, а меня – в восточное, – заявил я.

– Да, и поэтому он мертв, – заметил отец. – Мой брат вас обоих отослал. Тебя захватили работорговцы, а твоего брата – пираты. Ему перерезали горло от уха до уха. Мерзко было, поверь.

– Я галлюцинирую. Меня отравили каким-то зельем… или это туман?

Я нашарил в кармане флакончик с рвотным, подарок Алаи. И тут из-за поворота повалила толпа странных людей. Они были одеты богато, имели схожие со мной черты… Все они тянули ко мне руки… И вдруг исчезли. Исчезли и отец с братом, а дверь открылась, из нее выглянул старик в желтом.

– Может, заглянешь к нам? А то час по лестнице гуляешь да с призраками болтаешь. Нет, брат, я не против, если накипело, ты им все выскажи, только рвотное не пей, а то убирать тут сам будешь.

– Что здесь сейчас было?!

– Сопровождающие, или хранители рода… В общем, называй как хочешь. Назойливые призраки. Иногда появляются, когда тебе страшно и ты стоишь в подобном месте.

– Это, это… было реально, – я глянул на лестницу и понял, что вижу выход на улицу, а значит, я час поднимался на пятнадцать ступенек.

– Это так важно? – уточнил старик.

– Но эта дверь, мой отец и брат… это же невозможно! Магия следует четким законам, она, она… подчинена логике! Если, конечно, это не галлюцинации. То это…

– Это важно? – повторил он вопрос.

– Да!

Старик в желтом приподнял бровь.

– Что вы на меня так смотрите?..

– Чай остыл, – пояснил он. – Теперь они уже внутри. Придется идти к ним.

– Я не понимаю!

– Ты опоздал, и меня попросили тебя сопроводить. Идем уже, хватит болтать с сопровождающими и играть с туманом. Он этого не любит. Может и сожрать.

– Я на выход! – заявил я, развернувшись.

– Тогда не возвращайся.

– Ладно. Веди, старик. Веди к остальным.

Он провел меня в комнату, посреди которой стоял небольшой круглый стол, накрытый на семь персон. Над каждой чашкой клубился дым определенного цвета. Вокруг стола располагались зеркала, как бы опоясывая круглую комнату. В них отражались разные явления и события: пылающий огонь, ливень, падающий на ледяное древо, танцовщицы, плавно изгибающиеся под неслышимую музыку, леовульф, бегущий за белым единорогом, девушка, надевающая платье, мелкий дракон, испуганно взирающий на мертвое плакучее дерево, на которое заползал его длинный сородич.

– Что это?

– Чай! – ответил колдун, указывая на чашки и темно-красные конфеты, разбросанные по столешнице. Рядом бегал огромный, толстый таракан, который, шевеля усиками, то и дело поглядывал на спелую грушу, висящую в воздухе.

– Это что, таракан?! – воскликнул я.

– Это Вася, – пояснил старик. – Ты, Вася, решил загадку: весит груша – нельзя скушать?

– Садисты вы, – грустно заметило насекомое. – Вот ты тут морали читаешь, а в курсе ли, что твое специфическое и субъективное понимание окружающей тебя вселенной, отражаемой тобой же в твоем сознании, не способно осознать глубину твоей подлости?

– Что?!

Я просто примерз к полу, когда понял, что таракан ответил колдуну обычным, правда, немного занудным голосом.

– Это Вася! Не слушай его трескотню – он у нас все книжки по психологии сожрал, зубов нет, а жрать жрет.

– Это уже расизм! – возмутился таракан и шевельнул усиками чуть яростнее. – Да, у меня другое устройство организма, что вовсе не значит, будто я отражаю нашу общую реальность хуже тебя. К тому же все детерминировано, так что я не при делах. Да и где доказательства?! Улики? Записи? У тебя ничего нет! А у меня есть алиби! Толик подтвердит! Вот и не наезжай! А не то светит тебе статья номер пятьдесят восемь – оскорбление личности. Ты, кстати, знаешь, что ее трактовок крайне много?