Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга вторая. Жизнь продолжается?

Организация храмовников начинает быстро богатеть, и, когда в 1130 году, всего через два года после собора в Труа, на котором сам Папа признал и поддержал Орден, Гуго де Пайен, посчитав свою миссию выполненной, уезжает вновь в Палестину, его отъезд из Европы отличен от приезда, как небо от земли. В 1127 году он – никому не известный вожак группы монахов-раскольников. Спустя три года – великий магистр могущественного духовно-рыцарского союза, обладающего в Европе сотнями крупных феодальных владений, целой сетью командорств и немалыми денежными средствами…

В 1131 (по другим данным, в 1133 или 1136) году основатель и великий магистр тамплиеров Гуго де Пайен умирает. Его смерть, как и движение тамплиеров в целом, сокрыта покровом тайны, потому-то и неизвестна не только её точная дата, но даже её год, она разница в пятилетнем периоде!.. Этот фанатичный католик и, в то же время, рыцарь без страха и упрёка, не умирает, а скорее уходит из жизни с сознанием хорошо исполненного долга.

Орден рыцарей Храма живет и процветает, дело его жизни передано в надёжные руки преемника Роббера де Краона, а на престол королевства Иерусалимского в те же годы восходит бывший тамплиер Фульк Анжуйский. «Бедные рыцари Христа Храма Соломона» всего за несколько лет превратились в мощную силу, с которой вынуждены считаться и владетельные сеньоры, и даже короли…»

В череде зимних декабрьских будней, этот грядущий день обещал быть самым обычным и непримечательным. Не ждал я от него ни перемен, ни грандиозных событий, ни интересных встреч, ни каких-либо иных сюрпризов или подарков. Подобные дни забываются, как правило, уже через сутки.

Вполне возможно, что некие внутренние механизмы саморегуляции человеческого организма и предоставляют нам эти скучные, тягомотные и невыразительные временные отрезки, для выполнения неких кропотливых и рутинных работ, не требующих излишней суеты и спешки. Для меня ж таковой «каторгой», безусловно, являлась подготовка и проверка годового финансового отчёта. Именно этой бумажной работой, я и вознамерился нынче заняться. Тем более что сроки, как и приближающиеся новогодние праздники, основательно поджимали и уж были готовы загнать меня в угол рабочих вечеров и бессонных ночей над кипой цифр и расчётов.

Проснувшись, я сразу включил телевизор.

«Уважаемые телезрители! В нашей программе произошли некоторые изменения. Вашему вниманию будет предложен экстренный выпуск омских новостей!.. – и хотя теледиктор старался читать свой текст безучастно, тем не менее, в его голосе непроизвольно улавливалась вибрации некой тревоги. – …Сегодня утром, в нашем городе было совершено дерзкое убийство внешнего управляющего…»

Не дослушав экстренное сообщение диктора, я переключил телевизор на музыкальный канал. Под веселую мелодию было проще распрощаться с утренней сонливостью и зевотой.

– Немедленно верни мне «новости»! – услышал я голос, с недавних пор прижившегося в моей квартире привидения. По крайней мере, со вчерашнего дня, оно обитало здесь, сродни домашнему животному, наподобие кошки или собаки.

– Надька, не отвлекай. Дай мне хотя бы пол часика, чтоб собраться, прийти в себя и ничего не забыть. Вот уйду на работу, тогда и смотри свой криминал.

– Ну, хорошо… – пробурчала та. Пусть и со скрипом, а все же призрак был вынужден принять мое требование. – …Да только и ты, будь другом, поторопись. Уж больно мне хочется узнать, что же такого экстренного произошло в вашем городе этой ночью.

– Что-что. Будто сама не догадываешься. Наверняка, очередная заказуха. Опять грохнули какого-нибудь чиновника или нувориша. Одним словом: бандита. Либо бывшего, либо нынешнего. Все никак, твари, не могут «попилить» меж собой десятилетиями накопленные народные богатства. Мочат друг друга и мочат. Уж лет двадцать, как рвут на куски общее одеяло и все никак не могут угомониться. Порядком надоела мне вся эта чернуха. Будто бы не новости смотришь, а сводку боевых действий с передовой слушаешь.

На самом пороге офиса меня отчего-то встретила секретарь Лена. Подобного «гостеприимства», я что-то ранее за ней не замечал.

– Олег Владимирович, вас ожидают… – сухо и предельно отрешённо объявила она, чего никак нельзя было сказать о её невербальном поведении. Всей своей мимикой и настойчивыми жестами рук, указывающими мне: то на мой кабинет, то на входную дверь – Елена пыталась сообщить или предупредить меня о чем-то очень важном. Вот только я, балбес, так ни черта и не понял. Потому и все сверх усилия секретарши оказались ныне тщетны.

– Если не ошибаюсь, то к нам соизволил пожаловать сам пан директор… – навстречу мне (причём, из моего же собственного кабинета) вдруг вышел взъерошенный, небритый и не совсем опрятный мужчина. Его приспущенный галстук обнажал не первой свежести ворот, некогда белой рубахи. По возрасту, он был старше меня лет на десять. – …Изволите опаздывать, Олег Владимирович. А впрочем, извиняюсь… Слегка погорячился. Ведь начальство не опаздывает, оно задерживается.

– С кем имею честь?.. – я требовательно глянул на кривлявшегося передо мной незнакомца.

– Вновь извиняюсь. Старший оперуполномоченный «убойного» отдела, майор Сирота, – для пущей убедительности он ткнул мне в лицо своё служебное удостоверение.

– И по какому, собственно, поводу ваш визит?.. – задал я вполне резонный вопрос.

–Быть может, для начала мы пройдём в ваш рабочий кабинет? Именно там мы и побеседуем? Как-то неудобно начинать серьёзный разговор при ваших подчиненных, – и майор тотчас бросил свой презрительный взгляд на моего секретаря. На данную минуту Елена была отчего-то бледна и, вообще, выглядела чрезвычайно перепуганной.

Проследовав в свой кабинет, я обнаружил в нём ещё троих неизвестных мне мужчин. Меня шокировало и вместе с тем крайне возмутило то обстоятельство, что данная троица, без всякого зазрения совести, ну, просто как у себя дома, рылась в моих ящиках и документах.

О том, что наш город в воровском мире считался «красным» (то есть, и официальная, и негласная власть в нём оставалась за «ментами»), а так же о вседозволенности местных стражей порядка я был, безусловно, наслышан. И, тем не менее, с данным беспределом, реально (то есть, лицом к лицу), пожалуй, встретился впервые.

– Не понял. По какому праву сей обыск? – с трудом и едва сдерживая свой гнев, я едва нашел в себе силы для вопроса в более и менее спокойной тональности. После чего, вдруг осекся.

«А что если данный вопрос вдруг окажется правдой? И у них, действительно, найдется соответствующая санкция, которую я, собственно, ни разу в глаза не видел. Но на каком, собственно, основании? В чём, вообще, они могут меня обвинить?»

– Это мы, гавнюк, будем задавать тебе свои вопросы… – прикрыв за моей спиной дверь, Сирота махом перевоплотился: из заискивающего простачка, в откровенное хамло. –…Твое же собачье дело, на них быстро отвечать. Ну, и тихо сопеть в две дырки.

– Ну, сучара?.. Так чего ты можешь нам пояснить по поводу сегодняшнего убийства? – из-за стола вдруг поднялся здоровенный мужик. Своей (очевидно, от природы) уродливой харей, он скорее напоминал мне вышибалу из заштатного пивного бара, нежели сотрудника милиции.

– О каком убийстве идет речь? – в своем вопросе я был абсолютно искренен. Мне оставалось лишь сожалеть о том, что не прислушался я утром к Надькиным просьбам, и не посмотрел тот злополучный экстренный выпуск. Хотя бы знал тему начавшегося разговора.

А если серьёзно, то своим чуть ли не спинным мозгом я уже начал понимать, что, похоже, я наглухо влип в некую, весьма нехорошую историю. Правда, не имел ни малейшего представления, каким-таким боком имею я к ней, хоть какое-то отношение.

– Ну, мужики, и что я вам давеча говорил?.. Помните, как я предупреждал вас о том, что он пойдет в полный «отказ». Вот вам и пожалуйста: включил дурака… – зло усмехнулся здоровяк. – …Весь город уже в курсе. Во всех новостях, уж по сотому разу успели сообщить… Причём, в самых мельчайших подробностях. А этот хрен, видите ли, ни ухом, ни рылом. Парень, ты чё?.. С другой планеты к нам прилетел? Короче, с этим долболётом мне все ясно. Колоть его нужно, и как можно быстрее.

– Жорик, только не здесь, не в офисе… – очевидно заметив, как «вышибала» принялся потирать свои мясистые кулак в предвкушении расправы, Сирота поспешил встать между нами. –…Лишние глаза и уши, нам вовсе ни к чему. Вернемся в управу, там и вытрясем из этой паскуды, всю душу.

– Э, мужики, вы это сейчас о ком? – я был в полном недоумении. Вместо ответа один из захватчиков моего кабинета вдруг развернул экран включенного телевизора в мою сторону и прибавил при этом звук.

– Смотри, ушлёпок.

«…Итак, уважаемые телезрители… Мы вновь возвращаемся к убийству внешнего управляющего Омского Тракторного завода… – чёткая и отрывистая дикция ведущего одного из центральных каналов свидетельствовала о том, что произошло ЧП отнюдь не городского, а, пожалуй, областного, если не всероссийского масштаба. – …На связи со студией наш собственный корреспондент Иван Серов. В данную минуту он находится на месте утренних трагических событий. Иван, вам слово…

– Спасибо, Пётр. Для тех, кто совсем недавно присоединился к нашему эфиру, хотелось бы напомнить о том, что сегодня, около шести часов утра по омскому времени, на проходной Западно-Сибирского Тракторного завода был убит Глухов Артём Николаевич, исполняющий обязанности генерального директора этого самого предприятия.

На данную минуту, следствие отрабатывает лишь одну версию. Заказное и преднамеренное убийство. Уже известно, что «киллер» произвел семь выстрелов, пять из которых достигли своей цели. Тщательно подобранное и замаскированное логово убийцы, находилось в жилом доме напротив заводской проходной…»

Неотрывно вглядываясь и вслушиваясь в телевизионный репортаж, меня вдруг прошиб холодный пот. На экране вдруг появилась моя бывшая «малосемейка». Более того, объектив телекамеры уперся в крупный план нескольких окон на шестом и седьмом этажах. Причём, одно из них с разбитыми стеклами, имело самое прямое отношение к моему прежнему жилищу. В общем, это было окно моей бывшей квартиры.

Ну, а следующие слова корреспондента, и вовсе повергли меня в дичайший ужас.

«В совершении данного тяжкого преступления, правоохранительными органами подозревается и разыскивается некто Кузнецов Олег Владимирович, 1976 года рождения…»

Речь (как вы, наверняка, и сами поняли) шла именно обо мне. Признаться к такому неожиданному повороту, я оказался абсолютно не готов.

– Да вы с ума, что ли все, там посходили?.. – выкрикнул я. – …Какое на хрен убийство? Какой, к чёрту, розыск? Я вовсе не думал скрываться…

– В общем, так. Сейчас ты поедешь с нами… – засобирался Сирота. – …По дороге постарайся придумать что-то более вразумительное в своё оправдание. И, кроме того, пораскинь своими куриными мозгами, по поводу найденной в твоей квартире снайперской винтовки, с твоими же отпечатками пальцев.

– Послушайте… – усмехнулся я. – …Эта квартира уже вовсе не моя. Прошло больше месяца, как я её продал. Точнее, обменял. Да, вы взгляните на мою нынешнюю прописку.

– Ребята, вы это слышали? Видите ли, он свою квартиру продал?.. – майор вдруг заржал во всю свою глотку. А после, развернувшись в мою сторону ещё и добавил. – …Парень, быть может, ты её и продал. Да, только никто её так и не купил.

– То есть?

– А то, и есть. На данную минуту мы имеем лишь один договор купли-продажи, датированный пятым февраля 2003 года, согласно которому малосемейная квартира, как числилась за тобой, так и по сей день является именно твоей собственностью. Парень, ты чё?.. За полных дятлов нас тут принимаешь?

Мне, вообще, интересно…. Какой дебил и, главное, с какого-такого перепоя додумается обменять полнометражную «двушку», на малосемейку с окраины?..

Принять столь подлый и внезапный удар судьбы, оказалось весьма и весьма сложно. Тем более что пришелся он ни куда-нибудь, а в аккурат, ниже пояса.

«Так вот, оказывается, в чём заключался подвох.

Троянским конем оказалась моя новая квартира. То-то Мамонт, едва успев прознать о моем снайперском прошлом, тотчас примчался на квартиру. Потому и устроила его моя убогая хата. И неспроста, мне был предложен вариант, от которого я ни в коем случае не должен был отказаться.

А я-то, каков придурок. Сам же облапал ту принесенную им винтовку от ствола до приклада. После чего, бандит аккуратно завернул её в мешковину. Плюс ко всему прочему, накануне убийства я согласился пожить в своей бывшей квартире. Чем, наверняка, и создал у соседей полную иллюзию того, что никуда из нее так и не выезжал. Эх! Да, разве ж упомнишь сейчас, где я ещё успел накосячить. Ведь мне и в голову не могло прийти, что все это время, со знанием дела, меня словно волка по красным флажкам, планомерно и умело загоняли в уже приготовленную мне западню. Причём уготована она мне была ещё тогда, в самое первое наше знакомство с Мамонтом и Ильей.

Теперь о ментах. Как-то чересчур подозрительно быстро, они на меня вышли.