Собиратель книг, женщины и Белый Конь. Библиотека журнала «Вторник»

– Сейчас я уйду, – произнесла она. – Не буду мешать. Но ты знай, хотя я и не родила, но все и всегда старалась для тебя сделать.

Не родила! Говорит, что не родила… Переживает…

Это было для меня откровением. Я, собственно, никогда не просил ее об этом. У меня есть две дочери. А у нее… У нее нет детей. Выходит, для нее это – очень больная тема. Да, признался я себе, мы, наверное, общались намного меньше, чем нужно. Но, видимо, иначе быть не могло. Мы не половинки, предназначенные друг другу.

– Я знаю, что ты отдавала мне все, – я сжал ее руку, – всегда буду помнить все, что у нас было. И ни в коем случае не хочу прекращать с тобой общение.

Каждым своим словом я старался добиться одного – чтобы расстались по-хорошему. Чтобы жена ушла от меня без обиды на то, что сделала Кен, и что мне пришлось взять на себя.

Кажется, по крайней мере, отчасти, мне это удалось.

Рука жены откликнулась на прикосновение моей руки. Это было слабое движение, мне казалось, что она заставила себя его сделать. Но все равно мне сразу стало легче на сердце.

– Я тоже не собираюсь вычеркивать тебя из жизни, – произнесла жена, бросив на меня беглый взгляд, в котором уже не было гнева.

Но сильная обида еще жила в ней, потому что она тут же посмотрела на усыпанный маленькими розовыми сердечками пол.

Мы не разговаривали, пока она собиралась. Спустя полчаса я остался в своей квартире один. Поймал себя на том, что не только объяснялся сегодня с женой. Я ощутил другое. Уже во время объяснения. Расставание усилило чувство к ней… И я понимал: еще долго буду считать ее своей женой. Пройдет время, прежде чем она для меня станет просто Татьяной.

Глава 12

После ухода жены я почти час сидел на лоджии. Было очень тоскливо. Я то курил, то думал о разном. О жене, признаюсь, больше, чем о Кен.

Но я все равно безумно хотел видеть ее. Вернулся с лоджии, взял мобильник, отправил ей смс:

«Объяснился с женой. Раз и навсегда. Приходи. Я тебя очень жду».

Она не замедлила ответить своей смс:

«Я предполагала, что так будет))) признаюсь, я кое-что сделала, чтобы ты стал решительным. Конечно, приду. Но только ближе к вечеру, мне надо выглядеть сегодня особенной) для тебя) Буду ближе к 7:07».

Она скоро придет! Всего несколько часов, и Кен будет со мной, в моем доме. Еще вчера я не мог мечтать о таком счастье. Я был сердит на нее за то, что ускорила «отставку» жены, но знал – ни скажу ей ни слова об этом.

А теперь мне надо было заняться делами. Не только подготовиться к встрече Кен. Я продолжал думать о жене. Она сказала, что уедет к себе. В свою однокомнатную квартиру в Реутове. Да, скорее всего, так и поступит. Отправится туда, а не брату, к которому вообще-то очень привязана. Захочет побыть одна.

Будет тосковать. Будет в депрессии – я был уверен в этом. Жена тяжело переживает даже небольшие обиды. Я не знал, как она поведет себя. Вдруг снова захочет выпить, как уже было недавно? От последней мысли мне стало очень не по себе.

Сам я вряд ли смогу помочь ей…

Я снова подумал о «спасательном круге». Это означало, что мне надо позвонить Глебу Сидоренко. Сразу решил – выложу все начистоту. А дальше Глеб, я не сомневался в этом, начнет действовать сам.

Я позвонил Сидоренко. Как выяснилось, день неожиданностей продолжался. Первой стало расставание с женой, а второй – новость, которую сообщил мне Глеб. С нее, собственно говоря, наш разговор и начался. Я не успел ни слова сказать о том, что произошло.

– Как здорово, что ты позвонил! – радостно произнес Глеб. – Представляешь, я сам собирался тебе звонить. Есть чем обрадовать.

И обрадовал. Обрадовал, так обрадовал…

Что ж, ему в самом деле было от чего ликовать. Вчера вечером мой друг стал хозяином «Травника» издания 1911 года. Такого же, который был у моего уехавшего неизвестно насколько на Урал аудитора.

Мне нечего было противопоставить приобретению Глеба. Мое книжное собрание пополнилось в последние дни лишь двумя книгами. «Ленин в Смольном» – подарочное малотиражное издание начала семидесятых годов. Купил недорого на Ярославском рынке. Второй покупкой, сделанной также на Ярославке, стал второй том «Истории русской литературы» Николая Энгельгарта, изданный в 1903 году (первый том у меня уже был). В принципе, неплохой улов.. Но разве можно было сравнить Энгельгарта и «Ленина» с «Травником» Сидоренко? Пигмей и гигант… Я прекрасно понимал это.

Сидоренко, конечно, рассказал, как получил «Травник». Он не охотился за ним. Простая случайность. Пару дней тому назад ему по объявлению позвонила некая дама. Она позвонила не по объявлению о покупке редких и интересных книг, которые Глеб, как, впрочем, и я, разместил, где только возможно. Нет, она позвонила Глебу, как мастеру строительства заборов (напоминаю: именно это занятие было и остается практически единственным источником дохода для моего друга).

Он, откровенно говоря, обалдел от звонка. Не давал еще объявлений в этом году. Рано. Только февраль заканчивается. А дама, как выяснилось, еще в прошлом году записала в блокнотик его телефон. Очень хотела поставить забор пораньше. Едва сойдет снег. Чтобы уже точно на весь год защитить от соседских собак, кошек свои плантации лечебных растений. Эта проблема стояла перед ней давно. Но лишь сейчас смогла накопить на забор денег.

Сидоренко, конечно, сразу согласился поставить его. В последние годы его бизнес пребывает в упадке – мало у кого из небогатых людей есть деньги на новые заборы. А на богатых Глеб нечасто работает – у них такие запросы, которые, порой, ему просто не по плечу.

Телефонным разговором и устным согласием его общение с дамой не ограничилось. Она, судя по всему, особа очень серьезная. Попросила его приехать к ней и все обговорить. Вчера визит состоялся. Сидоренко познакомился со своей заказчицей.

Она, как оказалось, дочь известного гомеопата-травника. Также фанатично преданная своему делу, как и ее покойный отец, многие годы успешно практиковавший в Таллине, а затем – в Москве. Но, кажется, менее талантливая, чем отец: живет – Глеб все это увидел – небогато. Деньги на хороший забор, – защиту огромного участка со своими растениями – копила почти год.

И еще – она не замужем, а Глеб ей понравился. А у нее большая библиотека, особенно много книг о травах. Он тут же положил кое на что глаз. Что-то она наотрез отказалась отдать, а вот «Травник» (Глеб, кстати, узнал о нем от меня, дернул черт распустить язык до покупки!) и еще пару книг (намного менее ценных) она ему продала. Задорого, хотя и понравился.

– Теперь забор обойдется ей совсем дешево, учитывая, сколько я заплатил, – сказал мне Глеб.

– Зато тебя можно поздравить с «Травником», – я старался быть искренним, хотя на душе скребли голодные деревенские кошки зависти.

– Не только с этим, – произнес Глеб.

– А что еще?

Я с волнением ждал ответа. Насторожился. Возникла сильная жажда. Неужели Сидоренко разжился еще какой-нибудь раритетом? Меня же просто разорвет от зависти!

– Нет, не то, о чем ты, наверное, подумал, – Глеб в силу нашей общей страсти к книгам смог чуть-чуть «заглянуть» в мои мысли. – Она, эта Анна оказалась очень симпатичной.

Надо сказать, что мы во всем откровенны друг с другом – наша тридцатилетняя дружба позволяет нам это.

– И?.. – я очень ждал продолжения.

Был встревожен. Из-за своей идеи «спасательного круга» для жены.

– Ты ведь знаешь, – произнес Глеб, – у меня давно никого не было.

Конечно, с сожалением подумал я, кому сейчас нужен бедный интеллигент, фанатично увлеченный старыми книгами. Кажется, наши женщины в своем подавляющем большинстве решили, что такие люди не имеют право на продолжение рода. Доказательство тому – жизнь Сидоренко после развода. Романы, конечно, были. Но все очень короткие. И заканчивал их не он.

– Разумеется, знаю, – я грустно вздохнул.

– Да, а вчера, – я чувствовал, Глеб был счастлив, – я сразу ощутил: мы с Анной во многом похожи. У нее – травы. У меня – мои книги. Очень понравилась. Но все равно не ожидал, что все так быстро получится.

– Что ж, поздравляю, – без энтузиазма сказал я.

Мысленно начал прощаться со своим планом «спасательного круга». Но все-таки решил действовать.

– А у меня тоже изменения, – признался я.

И рассказал о сегодняшнем уходе жены. И, конечно, о том, почему это произошло. Сказал, что встретил другую. Без каких-либо подробностей.

– Черт возьми, – выругался он, выслушав меня, – понимаю, конечно, тебя. Но как же жалко Татьяну. Знаешь, я позвоню, поговорю с ней. Надо как-нибудь ее отвлечь от того, что стряслось.