Шпилька

– Ага, вокруг одни начальники, плюс ещё два учредителя. Все умные, все знают, что и как нужно делать, только вот почему то ничего не делают.

– Может они просто расслабились? – Она водит острым коготком вокруг ямочки на его подбородке.

– Это я их расслабил. Знаешь почему?

Она пожимает плечами, словно не понимая, как можно сознательно расслаблять сотрудников, которым платишь деньги из своего кармана.

– Я хочу лично управлять всеми процессами на фирме, вникать во все дела, которые здесь происходят. Для меня здесь не должно быть тёмных пятен.

– Ты никому не доверяешь?

– Нет! Не то, чтобы это было моей жизненной позицией. Просто это правило, которым я руководствуюсь на этой работе. Оно помогает мне всегда быть в тонусе. В этой фирме вся моя жизнь, и мне нравится самому находиться у штурвала. Это не даёт мне стареть.

– Да уж, ты ещё любому молодому фору дашь… – она нежно целует его в шею и поднимается. Ковыляет на одном каблуке, словно пьяная. Под столом находит потерянную туфельку, натягивает её на ногу, поднимает с пола треснувший лоток, начинает собирать в него бумаги.

***

Такого с ним ещё не было. Даже в молодости; даже во время самых бурных романов. Тогда он удивлял своих бесчисленных подружек своей ненасытностью, сейчас он удивляется сам себе. Это просто наваждение. Его агрегат встаёт в положение «Старт», когда он не то что видит, а просто думает о ней. Ночь, проведённая в номере отеля, полностью измотала его, выжала как лимон. Его, но не его орган, который вдруг решил стать независимым. Он бы и рад был провалиться в сон, но не тут-то было. Одно её прикосновение и всё начинается сначала. И она оказалась такой же ненасытной. До самого утра её накал не понизился ни на один градус. Её стоны и крики слышал не только весь отель, но и часть улицы, на которую выходило распахнутое окно номера.

К утру огромная кровать напоминает поле боя. Одеяло бесформенной грудой валяется на полу, простынь превратилась в скомканную тряпку, а в центре постели лежат в неестественных позах два измождённых воина, которые бились всю ночь.

– Ты просто зверь! – она кусает его в плечо.

– А ты дикая кошка! – он прижимает к себе это хрупкое тело, каждый сантиметр которого теперь ему известен; вдыхает запах её тела, ставший родным. Этот едва уловимый запах он отличит среди миллиона других запахов. Это не искусственный аромат духов. Это запах настоящей женщины, запах секса.

Его неутомимый орган снова начинает напрягаться и упирается ей в бедро.

– Алексей Фёдорович, уже восемь утра, а нам ещё до офиса час ехать. Вы не боитесь опоздать на работу? – шепчет она, водя коготком по его рельефному плечу.

– Во-первых, перестань называть меня по имени отчеству; во-вторых, у нас сегодня выходной; и в-третьих, я хочу жрать, как волк. Сейчас закажем сюда завтрак.

– И ты оставишь свой корабль без рулевого? Кто же будет стоять за штурвалом?

– У меня вообще-то официальный зам есть. Всё я заболел. Меня ни для кого нет. Сегодня я есть только для тебя…

Он позвонил в ресторан и заказал бутылку «Дом Периньон», мороженного с клубникой, кофе и круассанов. Потом позвонил Диме, ошарашив его новостью, что сегодня, а возможно и завтра тот будет полноценным директором.

– Все звонки и контакты я перевожу на тебя…а что ты думал? Я тебя просто так главным замом сделал, за красивые глаза? Давай не ной, а сосредоточься и займись своими обязанностями…. Справишься…Ничего страшного проведёшь планёрку сам, задачи всем ясны…На столе лежит красный блокнот , там расписаны все встречи и звонки. Иди прямо по списку…Что не нашёл? Ах да…– он вдруг вспоминает, что безупречный порядок, в котором он старался содержать рабочее место, был внезапно нарушен. Они конечно всё собрали и сгребли в кучу, и всё таки перед их уходом стол выглядел так, словно на него упала бомба. – Ну поищи, он где-то там, под бумагами. Блядь! Дима, ты что дальтоник? Красного цвета, я сказал. Нашёл? Вот и отлично, работай по этому списку…Если захочет общаться лично, переноси встречу…Дима, ну что ты как маленький? Хватит ныть. Да, никогда такого не было; да в первый раз…Дима, всё когда то бывает в первый раз. Соберись уже…Что? Грипп, ОРЗ, ангина…откуда я знаю? Всё, Дима, мне некогда, отключаюсь…

Он звонит ещё в несколько мест и отменяет встречи, ссылаясь на то, что заболел, пишет жене смс-ку, что улетел в срочную командировку, затем отключает телефон.

– Всё, сегодня я доступен только для тебя! – Он словно в тёплый бассейн ныряет в кровать, чтобы быстрей сжать со всех сил это мягкое, глянцевое тело, заплести эти ноги, вокруг своих бёдер, уткнуться носом в маленькую упругую грудь и дышать этим сладким запахом.

***

Ну должно же это было когда-нибудь случиться. Может быть, он подсознательно давно ждал чего-то такого, что сможет вырвать его из этого беличьего колеса и наконец-то полностью расслабиться и насладиться настоящим моментом. Это «что-то» случилось! Сегодня он будет валяться на кровати, пить шампанское прямо из горла бутылки, курить в номере отеля, не смотря на запрет и слизывать мороженное с вожделенного тела. Это не просто идеальное тело, в нём есть душа, которую он хочет разглядеть, попробовать её на вкус.

Конечно, все будут в шоке. Было, конечно всякое, но такого фокуса Алексей Фёдорович ещё не исполнял. Все сотрудники фирмы прекрасно знают, что директор самодур, трудоголик и ненасытный трахальщик. Но чтобы вот так вот в одночасье выпасть из рабочего процесса? И из-за кого? Казалось, ни одна титулованная королева красоты не сможет отвлечь его от любимого дела.

Сейчас для всех этих слепых котят настанут страшные испытания. В первый раз «Олимп» будет работать без директора. А что? Это даже интересно, сможет ли это колесо, вдруг соскочившее со своей оси, хоть куда-нибудь да прикатиться?

Отдых нужен, просто необходим, ведь в последнее время он совсем забыл, что это такое. Стоит его мозгам хоть чуточку утратить собранность, они начинают блуждать, бродить по закоулкам памяти, копаться в прошлом, задумываться о будущем. Но стоит ему подумать о будущем, тут же перед глазами встаёт образ весёлого здоровяка Ваньки. Вот, кто никогда не заморачивался на счёт своего будущего. Он был уверен, что в будущем всё будет в порядке. Может и было бы, только вот будущего не случилось.

Но сегодня он не хочет думать ни о прошлом, ни о фирме, ни о нелепой смерти Ваньки.

9

Это случилось двадцать пятого декабря на охотничьей заимке. Вчетвером они теперь собирались всего раз в год именно в этом месте, чтобы подвести итоги года, ну и, конечно же, хорошо их отметить. Вчетвером означало только то, что все должны были быть без жён. Обычно же количество человек было в два раза больше, и вторую половину, как правило, составляли проститутки, или прочие женщины с заниженной социальной планкой. Заимка была снабжена небольшим, но тёплым и уютным домиком о двух этажах и роскошной русской банькой. Эта баня являлась сердцем охотничьего угодья. Друзья ездили в заимку конечно же не убивать беззащитных зверьков, а париться, пить и трахать баб. Стрелять, конечно, стреляли, но большей частью по бутылкам. В тот вечер всё проходило по тому же отработанному сценарию, что и раньше. Сначала была стрельба по бутылкам, с фуршетом на свежем морозном воздухе. Как только на лесную поляну начали ложиться синие сумерки, фуршет переместился в дом и перерос в шумную пьянку. Девчонки уже прибыли и были все как на подбор высокие, колоритные, грудастые. Все как одна хохлушки, шумные, весёлые, темпераментные. Отборных девчонок поставлял прикормленный Ванькой сутенёр. Иван был ещё тот шлюхолюб.

Друзья веселились, соревновались в остроумии, наперебой произнося длинные тосты и рассказывая похабные анекдоты; напивались, пялились на заводных хохлушек в предвкушении горячей ночи. Потом, как и водится по традиции все пошли в баню, которая включала в себя просторную парилку и большой предбанник с дубовой простецкой мебелью. Кроме длинного стола и тяжёлых табуретов в углу предбанника находился диван, который служил пристанищем внезапно отяжелевшим от бухла и пара, а так же дополнительным уголком для любовных утех. Бассейна не было. Алексей, принимавший активное участие в проектировании бани, посчитал кощунством и упадничеством делать в ней бассейн.

«Какой бассейн? Зимой в сугроб или в прорубь, летом в речку голой жопой. В городе будем в бассейнах плавать.» – Сказал он вычёркивая жирным маркером очередную графу из сметы. Позднее, друзья только благодарили Лёху за такое решение. Нырять в огромный воздушный сугроб и чувствовать, как шипит твоё раскалённое тело, было одним из самых великих удовольствий.

В тот день парились дольше, чем обычно. До одури хлестали вениками визжащих хохлушек, бесконечно выбегали охладиться в сугроб, делали короткие паузы, чтобы выпить вискаря и полирнуть его пивом и бежали назад в парилку. Самым отчаянным парильщиком как всегда был Ванька. После хорошего подпития его было просто не вытащить из парилки. Бесполезно было тратить силы, со всех сторон в четыре руки обхлёстывая его тело вениками. Всё равно инквизиторы покидали парилку, гораздо раньше, чем их жертва, которая ещё добрых пятнадцать минут ожесточённо долбила себя веником. Ванька, бывший спортсмен, баскетболист всегда парился, пил, рассказывал анекдоты и трахался, как в последний раз. В этот вечер ему удались только три первых пункта. До четвёртого Ванька просто не дожил. Его долгое отсутствие обнаружили уже тогда, когда перебрались в дом и в полумраке пританцовывали с хохлушками под слюнявые ритмы попсы.

– А где наш Вано? – кареглазая крашеная блондинка Олеся, похлопала по огромному плечу Тимура, который танцевал медляк с длинноногой брюнеткой по имени Соня.

– Это тебя надо спросить. Вы же с ним в бане вдвоём оставались.

– Нет! Я ушла, а он ещё остался! – Олеся пыталась перекричать очередную трель Меладзе.

– Так вы уже? – от широкой улыбки скулы Тимура почти закрыли узкие щели глаз.

– Какой уже, там жарко! Мне в духоте плохо становится, он сказал, чтобы я ждала его в доме.

– А ты чего? – недоумевая, спросил Тимур.

– Ну я вот жду!

– Олеська, ты его так до утра прождёшь. Ты знаешь, что он из парилки без посторонней помощи не вылазит. Дуй в баню и тащи его сюда. – Отдав распоряжения одной проститутке, Тимур сразу вернулся к нежным ухаживаниям за другой.

Вечеринка к тому времени подходила к следующему этапу. Её гости внезапно затихли и разбились по парам. Тимур со своей избранницей медленно качался под музыку в центре гостиной; Глеб что-то ласково шептал на ухо Снежане, прижимая её к подлокотнику дивана. Несмотря на то, что Глеб был немаленьким мужчиной, партнёрша была крупнее его раза в полтора, и со стороны могло показаться, что сынок рассказывает маме, как провёл день в школе. Лёха, как обычно был в своём репертуаре. Из спальни уже минут пятнадцать раздавались томные всхлипы его избранницы.

Плавную интимную атмосферу разорвал крик Олеси.

– Ребята! Там с Иваном что-то! Быстрее…помогите!

Тимур и Глеб, тут же кинулись к выходу. Лёха щурясь, застёгивая ширинку и матерясь покинул избу последним.

Иван лежал на спине, головой к выходу из парилки. Тимур, подбежавший к нему первым, потряс его за плечи и пару раз хлестнул по щекам. Поняв, что друг не прикалывается и не прикорнул спьяну в парилке, он пару раз, словно молотом ударил здоровым кулаком в обмякшую грудь. Ванька никак не реагировал на пощёчины и удары. Его лицо с приоткрытым ртом изображало безмятежность сладко спящего человека.

– Глеб, срочно скорую! – прокричал Тимур, пытаясь серией коротких толчков сделать массаж сердца.

За пятнадцать минут, пока ехала скорая, друзья сменились несколько раз, яростно пытаясь завести заглохший мотор.

Спокойный как удав санитар скорой, пощупав пульс, и задав пару уточняющих вопросов, скучным голосом пробормотал в рацию.

– Серёж, вызывай труповозку и полицию. Адрес? Какой у вас адрес?