Ворон. Скафандр Богов

Чародей обернулся и вроде как заметил в полутьме торчащие из мостовой плечи, голову и машущую руку. Фиолетовый фонарь Стрельца пропал под землей и света больше не давал.

– Помоги выбраться, please.

Свиридов стоял на месте и никак не мог сообразить, что от него хотят и почему у этого странного типа нет половины туловища.

– Помоги змею вытащить меня. Или позови кого-нибудь на помощь! Сходи туда, где больше всего народу и найди там Лазутчика какого-нибудь. У Лазов есть веревка, он вытащит меня. Ты понял?

Свиридов не понимал. Чародей-новичок оставался на месте, ничего не отвечал, будто глухонемой или слабоумный, и время от времени поворачивал голову вправо, словно кто-то там был рядом с ним, невидимый для Стрельца.

– Эй, ну чё ты там?

Свиридов сделал было шаг вперед, но тут же передумал, развернулся и поехал себе дальше.

Стрелец едва не захлебнулся от негодования. Как так: просто взял и ушел. Не мое дело, дескать.

– Не понимаю, неужели так трудно помочь?! Я у тебя чё, последние трусы прошу?.. Эй, подожди!..

«Что за народ такой…» – вздохнул он, накричавшись.

Вновь стало безлюдно и мрачно.

«Ладно, проехал один, проедет и еще кто-нибудь. Подожду малёхо».

«Малёхо» длилось, наверно, несколько часов. Стрелец уже свыкся с положением своего тела и старался поменьше двигаться. Благо нос в этом мире не чесался, а мухи не приставали, так что хранить неподвижность было проще простого. Он будто спал, уйдя в свои мысли и фантазии. Ему «снились» прошлые события и грядущие, в которых он спасает Мэрлон и получает заслуженные почести и всеобщую любовь; иногда он представлял себе, что наконец-то выбирается из провала в текстурах и как ему хорошо на свободе, как он радуется бегу, как он отдает пробирку с антимутагеном Темнине, а потом разоблачает Джеймса. Временами он слушал чат, вяло просил помочь, но будто стал приведением для остальных, изгоем – его сообщений словно не замечали. Поэтому он слушал голоса Вельзевула как радио, разгоняющее скуку, и представлял себе в сценах владельцев голосов и разнообразных ников. Выходило забавно.

Никого не было. Здесь, в online-игре почти в центре огромного города, в сердце технологически развитой цивилизации он чувствовал себя застрявшим и одиноким, как герой фильма «127 часов». Но там были пустынные каньоны, вокруг ни души, а здесь – мегаполис!

«Отпилить себя наполовину, что ли? Потом воскресну…» – утомленно подумал Стрелец и в отчаянии, прибавленному к подступающему сумасшествию, стал биться головой об стену… но голова вдруг углубилась в кирпичный бок здания и – застряла!

«Чё… чё такое! Чё за нафиг!» – перед глазами была темнота, вызволить черепушку из «захвата» стены не удавалось. Он начал брыкаться, яростней, с прежней силой и упорством, потому что телом по грудь он мог еще пожертвовать, но только не головой. Он ничего не видит и никто его не услышит – голос в кирпичной толще звучал глухо и напоминал мычание.

В какой-то момент он понял, что упирается в стену обеими руками (а ведь до этого на свободе была только одна – палец-то застрял!), а значит вылезти из «трясины» все-таки можно и самому! Он удвоил усилия, наддал и… освободился, кувыркнувшись через себя.

«Наконец-то!» – воскликнул Стрелец и замер. Сердце еще радостно билось, но то, что видели глаза, вызвало недоумение. Попал он не совсем туда, куда ожидал.

Во-первых, перед ним была его собственная голова в шляпе с пером и со шрамом, точнее, не его, а человека, похожего на молодого Тома Хэнкса. Голова с недоумением смотрела на него, будто испытывала такие же чувства и думала такие же мысли. Во-вторых, голова торчала из какой-то стеклянной плиты, по фактуре напоминающей кирпичную кладку. За стеклом было видно остальное тело Стрельца, парящего возле него Аспида, горку деревянного мусора, угол Торгового дома купца Сбыслова и часть мрачного проулка с неисправными фонарями. Позади того Стрельца, который смотрел на собственную голову, снизу, сверху, везде – белое, девственное как чистый лист пространство. Под собой он не чувствовал тверди. Само стеклянное «окно» имело в высоту не менее двенадцати метров и тоже как будто висело в белой пустоте. И тут он понял, что «стекло» перед ним – это стена Библиотеки, по непонятным причинам вдруг ставшая прозрачной, а сам он провалился туда, где нет текстур, то есть на чистое полотно экрана, на котором нет изображения. Поверхность стены оказалась столь же твердой, как и снаружи – пробиться обратно через «стекло» не удалось. Зато здесь можно было свободно перемещаться вверх-вниз – куда угодно, – что напомнило ему особый читерский режим в играх – GodMode: сквозь стены проходить нельзя, но попутешествовать между текстурами, наплевав на законы физики игры – пожалуйста.

Зрачки в глазах торчащей головы повторяли те же маневры, что и он, и это натолкнуло на мысль, что он сам в физическом смысле находится там же где и был, а «дух» его витает в тех местах, где дизайнеры игры не нарисовали текстуры, то есть не создали поверхность виртуального мира. Эта догадка подтверждалась еще тем, что самого себя Стрелец не видел, а значит, был бестелесен.

Теперь нужно было искать выход, используя новую способность. Для начала он полетел вверх, но уткнулся в крышу здания. Зато с высоты виден был ночной Вельзевул: фиолетовые линии повторяли схему улиц, над которыми возвышался небоскреб с горящими глазами – Костяная Башня походила в этот момент на обитель темных сил и зловещего колдовства. Иногда на улицах сверкали заклинания, но в остальном город был мрачен и неинтересен.

А вот внизу, ниже уровня земли, его поджидали сюрпризы. Во-первых, он узнал, что под городом скрыта целая сеть запутанных ходов, как под Склуном. Стены их тоже были прозрачны и хорошо просматривались издалека: комнаты, схроны (в некоторых бродили монстры), склепы, коридоры, связывающие различные здания, в том числе и жилые дома. Тоннели иногда разъединяла кирпичная перегородка, так что находящемуся внутри должно казаться, что здесь тупик, дальше – только толща земли, но если он решится прорубить стену, то поймет, что можно пройти вперед, в какой-нибудь тайник. Только никакой «толщи земли» не существовало – под тонким слоем мостовой была пустота. Эта находка изменила отношение Стрельца к Мэрлону: он-то думал, что планета плотная, настоящая, сферическая, как Земля, имеет массу и вращается вокруг звезды. А на деле все фикция: Мэрлон будто незавершен, не дорисован, и представляет собой плоский островок, затерянный в пустоте. Не хватает только черепахи, слонов и кита. Скажем так – этот мир стал для главгера чуть менее правдоподобным.

Во-вторых, далеко-далеко внизу, под катакомбами, обнаружился небольшой участок материи со скамейкой, двумя столбами для гирлянд-фонарей, разрезанным пополам деревом (оно будто «не вошло в кадр»), отрезком тротуара и кусочком пруда. Несмотря на то, что «наверху» царила ночь, здесь сиял солнечный полдень. Сначала это место показалось ему интересным, но покружив над островком, Стрелец ничего выдающегося в нем не обнаружил. Кусок неизвестного парка был вынут из общей картины Мэрлона, брошен и забыт, как эпизод, которому не нашлось места в сценарии.

В-третьих, вернувшись обратно под мостовую, он услышал голоса проходящих над ним аватаров. Это было где-то в центре города на многолюдной улице: ноги шагали над ним как по стеклянному тротуару или толстому льду, а сам Стрелец будто угодил в прорубь и не тонул, и наблюдал снизу за происходящим. Сначала он хотел просить помощи, но никто не слышал голоса из-под земли, и увидеть его с той стороны не могли. Парня это расстроило и в то же время вдохнуло какую-то мистическую радость. Он был словно призрак, заключенный в зазеркалье, мог подсматривать за «миром живых» из своего измерения и никто его не обнаружит. И кто знает, какую вольность наш главгер позволил бы себе (пролез бы в городскую сауну? подсмотрел бы, как девушки переодеваются в раздевалке около арены?), но вовремя взял себя в руки, когда услышал над собой знакомый старушечий голос:

– Ах, милый, видишь ли, у меня есть чадлер Саня – самое необыкновенное создание на Мэрлоне. Никогда до него не было и не будет подобных.

– Чё-чё? Чё такое чадлер? – спросил у Тасьи Горемыко молодой Рубака – лица снизу не разглядеть, как и ника. На нем была косуха и домашнее трико, в руке Обычный Меч Начинающего Негодяя, который ему не терпелось пустить в ход и потому Рубака вертел им, воображая, что побивает врагов, крутился сам, делал выпады в воздух и почти не участвовал в диалоге.

– Мой зверек. Домашний зверек. Другого такого не сыскать в целом свете, – старушка едва не плакала.

– Он чё, сбежал? Его похитили?.. Нннна! – Рубака вдруг прыгнул вперед, разрубил пополам видимого только для себя противника и победно, словно бой этот происходил взаправду, развернулся к Тасье.

«Ну и придурок…» – подумал Стрелец.

– Да не. Вот он забрался, паразит! стянуть не могу. А сам боится спуститься – высоко ему, трусишке.

Стрелец с удовольствием наблюдал за бестолковыми потугами Рубаки достать длинноухого кота. Сколько бы тот ни подпрыгивал, ни силился забраться на столб – ничего не выходило. Хитрости, Разума или Удачи, благодаря которой Стрелец выполнил тогда это пустяковое поручение, качку не доставало.

– Это же так просто, идиот! – кричал Стрелец, довольный тем, что его не слышат и что у него получилось тогда, а у этого – нет.

Наконец Рубаке удалось вскарабкаться и протянуть руку к чадлеру, но испуганный зверек вдруг цапнул «спасателя» когтистой лапкой и перебрался подальше.

– Сука!

– Ты его напугал! – заступилась за питомца Тасья.

– Да пошла ты со своим кошаком! – Рубака даже показал старушке солидный fuck.

– Ну все, просрал ты свои фласки, – сказал себе Стрелец и взгрустнул. – Впрочем, как и я.

Через квартал его ждала поистине пугающая встреча. Кристофер Глупый как обычно ползал на животе по улице, надеясь таким способом найти медвежонка, – и вдруг они со Стрельцом столкнулись взглядами. Между ними была мостовая и NPC никак не мог его видеть, но от полубезумных глаз всего в каких-то десяти сантиметрах, смотрящих в упор, Стрельца бросило в дрожь. Ему показалось, что чудак его заметил. Кристофер остановился, отвел взгляд, но принюхался по-собачьи, будто что-то действительно заметил. Потом развернулся и уполз прочь.

– Это из-за твоего сраного медведя я оказался здесь! – крикнул вдогонку Стрелец.

Но кричать и быть неслышимым ему настохерело. Ему вдруг стало одиноко. В пустоте потустороннего мира наблюдать за миром живых – впустую отравлять душу мечтами. Это как смотреть сериал про счастливых и богатых или читать книгу о герое, которым ты никогда не станешь. Это как напиться и страдать от похмелья. Избавит от такого состояния только алкоголизм – жизнь в наркоте и пьянстве. Но если хочется быть лучшим, то, согласитесь, не лучшим алкашом на планете.

Он представил себе, что останется висеть в этой пустоте с единственным клочком доступной материи – островком парка – до конца своих дней. Жуть и безнадёга. Из западни нужно выбираться. И чем скорее, тем лучше.

«К Ворону! Да, только он может помочь. Если меня заметил Кристофер, то маг тем более должен. Он еще не знает, что со мной случилось. Когда он узнает, что главный герой его сюжета застрял… здесь, то…»

Что сделает маг, он себе точно не представлял, но знал, что оно будет большим, потрясающим и ярким, отчего хрустнет сама суть этого мира.

Искать Ворона следовало в Костяной Башне, куда Стрелец и направился. Плутать в лабиринтах небоскреба не было нужды: он летел в пространстве стены на самый верх к пентхаусу Хозяина, нисколько не сомневаясь, что маг будет у него. И не ошибся. В памятной комнате с фонтанчиками и столом с картой шло собрание. Владыка Вельзевула, Ворон, группа офицеров, среди которых были и Вельс, и Дир Храбрович, какой-то аватар и еще несколько знакомых по Склуну персонажей. Они что-то обсуждали, но пока из разговора ничего не было слышно.

«Строят дальнейшие планы по захвату Доспеха? Или уже спохватились и ищут меня? Ну так вот я, здесь, принимайте!»

Поверхность комнат-пещер состояла из полупрозрачной слюды, что вселило в Стрельца надежду, что он, застрявший в стене призрак, будет обнаружен раньше, чем предполагал. Потом он вспомнил, что тело-то его осталось там, в темном углу возле Библиотеки, а заметить дух визуально непросто, и слегка огорчился. Он проскользил по потолку ближе к собранию и уже начал слышать их беседу, и чем больше слушал, тем меньше верил собственным ушам.

– Твоя задача – просто находиться в центре событий, – говорил Ворон, обращаясь к аватару – некому Флегмату, Чародею, похожему на Рика Санчеза из мультсериала «Рик и Морти». Флегмат был одет по-домашнему: в шлепках с бубонами, старых шортах и в майке, – но в руках держал простенький магический жезл. – И больше ничего. Все остальное произойдет само собой. Моя команда сценаристов подготовила весь необходимый материал.

– Разве эта история не произойдет без моего участия? Если не будет меня, не будет сюжета, и тогда Процессор не взорвется и Мэрлон не пострадает, – возразил Флегмат. Было очень заметно, что его смущает такое обильное внимание элиты Вельзевула, одетой роскошно и дорого. Сам Чародей мялся, теребил магический жезл, который в ансамбле с домашним нарядом выглядел как нелепый театральный реквизит. Словом, чувствовал себя Флегмат не просто в чужой, а в чужой и притом летающей тарелке.

– Еще раз повторю: сюжет вращается вокруг героя повествования, – снисходительно ответил Ворон. – Не будет тебя – не будет истории. Не будет истории, в которой ты спасаешь всех нас, не будет и нас самих. Теперь ты понимаешь, насколько важен для Мэрлона?

Эти слова были теми же словами, которые говорил когда-то маг самому Стрельцу.