Желание

Вопросов было очень много… Да, мальчик лет восьми. Нет, я не знаю, как его зовут и никогда его раньше не видел (как будто я вообще обращал внимание на младшеклассников). Нет, я не видел лица мужчины и никогда не встречал никого похожего прежде. Да, я не уверен, что это не были отец и сын… И ещё целая куча других, но похожих между собой вопросов. Задавал их отец Ромчика. Высокий и широкоплечий мужчина с довольно брутальными чертами лица и чёрной щеткой усов под крупным носом. С сыном их роднил лишь тёмный цвет волос и карие глаза. В остальном Ромчик явно пошёл в свою мать, такую же тихую и худощавую. Я точно не помню сколько продлился тот допрос, но в один момент уже начал жалеть, что мы вообще решили обо всём рассказать. Обмануть бывалого следователя милиции не удалось, и отец Ромчика сразу сообразил, что тот тоже прогулялся с нами до той странной поляны, но никакого наказания за этим не последовало. Оно и неудивительно… Дело о пропаже детей, да ещё и в нашей глуши?.. Отец Ромчика всегда очень серьёзно относился к своей работе, а тут случай был особенный.

Спустя, наверно, целую вечность, я наконец-то смог уйти. Внутри после такого интенсивного допроса царило лишь опустошение и усталость… Время было позднее, мама уже наверняка вернулась домой со смены, так что следовало поторопиться. Витя ушёл куда-то по своим делам, а Алиса решила, что с неё на сегодня хватит приключений. В общем, домой я отправился в полном одиночестве…

На следующее утро в нашей квартире раздался телефонный звонок. Я взял трубку:

– Алло?

– Привет, – как всегда, сдержанный голос Ромчика на том конце.

– Здорово, Ромчик.

– Тут такое дело…

Я слегка напрягся.

– В общем… Папа сказал, что они осмотрели ту поляну и тоже ничего не нашли.

– Ладно, – ответил я, – может там и правда ничего не было.

– Только вот ещё, – продолжил Ромчик.

– Что такое?

– Они не нашли ранец, – произнёс он.

– В каком смысле? – удивился я, хотя внутри в этот же момент всё похолодело.

– Его там не было, – ответил мой друг, – и папа сказал, что никто не заявлял о пропаже светловолосого мальчика восьми лет…

Я застыл, держа телефонную трубку у уха…

«Но я же видел их… Мальчика, того мужчину в красном капюшоне и кожаной куртке… Прошли уже сутки… Может и правда я всё навыдумывал? Может это действительно были всего лишь отец и сын?..»

Но почему тогда ранец оказался пустым, а поляна имела форму круга?.. И почему об одной мысли о том месте внутри меня опять начинала подниматься тревога?..

Снова моё воображение?..

Глава 2.

Два часа из жизни.

Спустя много лет после событий лета 2004го, я начинаю понимать, что наша компания выглядела довольно забавно. Можно сказать, отчасти мы соответствовали стандартному набору для молодежных ужастиков, которые стали весьма популярны в нулевых. У нас в компании был спортсмен, красотка-блондинка, ботаник и… Я. По логике тех фильмов, мне должна была достаться роль торчка или лидера, но оба эти варианта не подходили. В шестнадцать лет мы прекрасно знали о существовании наркотиков, ибо после «лихих 90ых» эта отрава заполонила улицы всей страны и сгубила тысячи жизней. Желания прикасаться к ней ни у кого из нас никогда не возникало. Торчок отпадал… Лидер из меня тоже не получался. Я был слишком поглощен своим внутренним миром и часто шёл на поводу у собственного воображения, что противоречит данной роли. Хотя в нашей компании лидер и не требовался. У нас была своеобразная «демократия», что вполне всех устраивало.

Прошло пару дней с того похода в лес. Мы продолжали ежедневно собираться на наших Трубах. Обычно, потом шли бесцельно слоняться по городу, обсуждая всё подряд, обмениваясь шуточками или просто наслаждаясь хорошей погодой, которой не так часто мог побаловать своих жителей Крайний Север. Тему поляны и найденного на ней пустого ранца мы старались не затрагивать. С одной стороны, отец Ромчика прояснил ситуацию, с другой… Что ж… Было на той поляне нечто зловещее и это почувствовали мы все, хоть и старались игнорировать. Да и ещё этот ранец… Я очень часто мысленно возвращался к нему. Не мог же он просто взять и исчезнуть? Мы видели его. Я даже брал его в руки! Нужно было забрать ранец с собой, а не класть обратно под ту кривую березу. Может милиции бы удалось снять с него отпечатки или что-то в этом духе… Но тревожило меня ещё кое-что… Ранец наверняка пропал не сам по себе. Не растворился же он в воздухе или провалился под землю? Конечно, его мог прихватить мимо проходящий человек, что было маловероятно, но всё-таки возможно. Так или иначе, поляна находилась не в глухом лесу и идти до неё от дороги было минут сорок. И такая версия пропажи несчастного ранца вроде и вполне рациональна и объясняла бы многое… Тем не менее был и ещё один вариант… Куда более мрачный и пугающий. Ранец мог забрать тот, кто привёл на эту поляну мальчика, чтобы замести следы, оставленные по случайности. Возможно он даже видел нас. Наблюдал за нами, выжидая пока мы уйдём и оставим ранец в покое. Запоминал наши лица, имена… От подобных мыслей сразу становилось не по себе. Порою я даже начинал завидовать Вите, чье воображение не могло рисовать ему таких красочных картин… Однако, чем чаще в голове прокручивались события того вечера, тем больше во мне крепла уверенность, что на той поляне витала какая-то опасность. Такое липкое и неприятное ощущение… Я был уверен, что там произошло нечто страшное… И это зло коснулось нас, как только мы ступили на утоптанный круг той странной поляны. К сожалению, моих ощущений и внутренней уверенности было недостаточно, чтобы доказать хоть что-либо…

Странными казались и заверения отца Ромчика, что никто не обращался в милицию с заявлением о пропаже мальчика. Разве так бывает?.. Возможно этот мальчик учился со мной в одной школе. Возможно мы даже с ним встречались где-нибудь возле гардероба… Однако теперь это не имело никакого значения. Я не замечал его раньше, а теперь его будто бы вообще никогда и не было… Отец Ромчика вполне мог солгать, чтобы успокоить нас и отвадить от собственного «расследования». Такое было вполне возможно. Речь шла об опасном преступнике, и кучка подростков могла лишь помешать работе полиции или того хуже… Стать случайными жертвами, потому что сунули свои любопытные носы туда куда не следует. Умом я это понимал, но с каждым днём мои мысли всё чаще и чаще возвращались к той картине – светловолосый мальчик лет восьми, одетый в некой подобие школьной формы, и мужчина в поношенной кожаной куртке поверх красной кофты с капюшоном, стоят на краю леса и буквально через несколько мгновений исчезают из моего поля зрения, а потом через несколько часов я держу в руках абсолютно пустой ранец, найденный на странной круглой поляне вдали от дороги… Если всё случившееся не зловещее совпадение, то тогда что это? Чья-то злая шутка или забывчивость?.. У меня было слишком много вопросов, а все ответы находились ровно в одном месте… На той самой поляне…

Где-то через неделю после начала летних каникул мы, как обычно, собрались на Трубах. Нынче кому-то такое может показаться странным, но в начале нулевых у подростков, живущих в небольших провинциальных городках, было не так много развлечений, что научило нас извлекать радость из живого общения друг с другом. Чего, пожалуй, в какой-то мере лишились современные подростки, чья юность проходит под влиянием соцсетей и разных мессенджеров. С другой стороны, сложно спорить с тем фактом, что у каждого поколения есть своим преимущества или же недостатки. Летом, если позволяла погода, мы собирались на Трубах, зимой (или в любое другой холодное время года) оккупировали подъезд моего дома, иногда приводя неистовство его жильцов, недовольных нашим присутствием. Сложно назвать такое времяпрепровождение достойным, но особых альтернатив у нас тогда не было.

В этот вечер Витя, услышавший про бесплатный кинопоказ в местном кинотеатре, агитировал всех обязательно туда сходить. В целом, идея была очень даже неплохой. Никого из нашей четверки родители особо не баловали деньгами на карманные расходы, так что даже билет в кино являлся роскошью, тем более, учитывая его стоимость. В тот вечер должны были показывать «Трою» с Брэдом Питтом в главной роли. Что было весьма удивительно, потому что фильм вышел буквально в начале года. Обычно в местном кинотеатре крутили какое-то старьё. Вероятно, кому-то перепал DVD-диск с новинкой, и он, по доброте душевной, решил поделиться этой радостью со всем городом. Про какие-либо прокатные удостоверения в нашей глуши, да ещё и в начале нулевых, никто, конечно же, не слышал. Так что кинотеатр работал от DVD проигрывателя, изображение которого выводилось на проектор. Дешево и сердито.

На фильм мы, разумеется, пошли, хоть я это и слабо помню. Через толпу желающих попасть на халявный показ, нам удалось кое-как протиснуться в зрительный зал и занять далеко не самые худшие места. Единственное, что я хорошо запомнил – это то, что Алиса сидела рядом со мной. На самом деле удивительно, как мужской разум умеет сохранять подобные воспоминания, больше основанные на ощущениях. Я прекрасно помню во что она была одета – приталенная чёрная куртка, поверх белой рубашки, тёмно-зелёные облегающие джинсы с заниженной талией и белые кроссовки на ногах. Могу с точностью до мелочей оживить в памяти её прекрасное лицо, с блестящими в полумраке кинотеатра глазами. И лучше всего, я помню её запах – эту чарующую и будоражащую воображение смесь из сладковатых духов и фруктового аромата её шампуня… Однако, остальные три часа прошли как в тумане… Меня мало волновало, что происходило на экране – я был слишком погружен в собственные размышления, стараясь мысленно вернуться в тот день, когда мы очутились на той поляне, и вспомнить всё мною увиденное до мельчайших подробностей. Может мы что-то упустили? Может что-то упустили полицейские?.. На экране тем временем разворачивался древнегреческий эпос, переосмысленный голливудскими киноделами – Брэд Питт в роли Ахиллеса ловко сражал одного противника за другим, только для того чтобы в конце погибнуть…

Алиса тронула меня за руку, буквально поднимая меня на поверхность из глубоких вод моих мыслей. Фильм закончился. На экране были титры, медленно ползущие вверх, а люди нестройными рядами потянулись к выходу из кинозала, бурно обсуждая увиденное.

– С тобой всё нормально? – спросила Алиса, участливо смотря мне прямо в глаза.

Я пару секунд толком не понимал, что вокруг происходит и что должен ей ответить.

– Да, да, – кивнул я, справившись с растерянностью.

– Просто ты какой-то потерянный, – слабо улыбнулась она.

– Да задумался немного, – ответил я, поднимаясь с сидения, – пойдём?

Ромчик с Витей не стали нас дожидаться и уже влились в поток других зрителей, о чём-то разговаривая между собой.

– Пойдём, – кивнула Алиса и неожиданно добавила: – Проводишь меня домой?

Внутри меня сжалась какая-то пружина, оставляя после себя лишь ощущение пустоты… Приятной пустоты с ворохом порхающих бабочек.

– Я… – вырвалось у меня. – Конечно. Пойдём. Мы же всё равно живём в одном дворе.

Многие мужчины (и будь я проклят если не являюсь одним из них) перебирая воспоминания из своей юности очень часто находят среди них целые пласты глупости и недальновидности, скрывающие под собой неуверенность в себе. И девушкам в ту пору приходится мириться с этими изъянами нашего взросления. Последняя фраза про общий двор, сказанная мной секунду назад, была одной из тех глупостей, потому что остановиться стоило на простом согласии… Алиса никак не отреагировала, лишь слегка улыбнулась в ответ, поднимаясь со своего сидения.

Снаружи кинотеатра уже стоял прохладный июньский вечер. Тут, пожалуй, ещё стоит отметить, что ни о каких сумерках речи и в помине не шло. В нашем краю лето подчинялось правилам Полярного Дня, когда круглые сутки было светло. Никакого солнца в небе, разумеется не было, оно ненадолго пряталось за горизонт, продолжая освещать небо над нашими головами. Лишь ближе к концу августа ночь станет постепенно возвращать себе былую силу, опускаясь мягкой темнотой на улицы городов, а к наступлению морозов ей будет суждено погрузить наш в край в практически бесконечные сумерки. Наша зима подчинялась своим правилам – правилам Полярной Ночи.

Витя с Ромчиком, по каким-то причинам, не стали нас дожидаться, оставляя меня с Алисой в обществе друг друга. Я никогда не спрашивал у них было ли это сделано специально, хотя, скорее всего, они в то время понимали куда больше меня. Со стороны довольно часто открывается куда лучший обзор на ситуацию… Мы с Алисой шли по центральной улице нашего городка, почти не встречая на пути других прохожих. Время было не особо позднее – часы показывали восемь вечера. По логике, возвращаться домой было ещё рано…

– Может ещё немного прогуляемся? – спросила Алиса.

Я кивнул. Наедине с ней у меня в голове перестали ворочаться мысли о той поляне и пропавшем мальчике. Всё о чём я мог думать в такие моменты – это то, как мне нравится эта девушка и что нужно ей говорить, чтоб не ударить в грязь лицом. Хотя любой взрослый мужчина со мной согласится, если я скажу, что в столь юном возрасте лишь самый мизерный процент из нас знает нужные слова. Все остальные обязательно ляпнут какую-нибудь надуманную глупость, посчитав её уместной и достаточно взвешенной.

– Куда пойдём? Опять в парк? – выдавил из себя я.

– Можно, – кивнула она.

На деле, если бы она сейчас отказалась от этого банального предложения и предложила вместо этого прогуляться по раскалённым углям, я бы всё равно согласился…

– Ты сегодня какой-то странный, – сказала Алиса, глядя на меня, – у тебя всё хорошо?

Мы уже неторопливо шагали по дорожкам местного парка, расположившегося за небольшим озерцом, которое отделяло его от города. На его берегу ещё располагались беседки, столь часто посещаемые нами в тёплую погоду. Всю дорогу до парка я молчал. Свободно говорить с Алисой мне удавалось только в присутствии остальных наших друзей.

– Всё нормально, – слегка дрожащим от волнения голосом, ответил я.

– Точно? – она встала передо мной и заглянула мне прямо глаза. В этот момент у меня сердце от волнения ушло в пятки.

– Да…