Орех

– Нет ещё.

– Тогда, может, вместе?

Кац положил на стол орех.

– Сам принес или… опять? – покосилась жена.

– Сам, сам. Когда я его ношу с собой, он спокоен. Так вместе будем ужинать или как?

Жена, переведя взгляд с Семёна Ефимовича на камень, сказала:

– Вместе. Только я и есть-то не хочу по такой жаре. Сейчас тебе разогрею, а сама чаю попью.

Пока Ольга возилась с микроволновкой и расставляла приборы, Кац прикидывал, стоя у окна, какую программу отдыха выбрать на завтра. Он знал, что жена поддержит любое его предложение, – главное, чтобы они провели время вместе. Семён Ефимович отдавал себе отчёт, что эпопея сидения дома ей порядком надоела. Вот почему даже такие короткие задержки на работе, как сегодня, она встречала в штыки. «В парк с ней, что ли, сходить? – подумал он. – С весны там не были, а его вроде собирались благоустраивать. Посмотреть хоть, что там сделано».

Когда Кацу было велено сесть за стол, он озвучил свое предложение. Ольга Валентиновна с удовольствием согласилась, сказав, что ей было бы интересно посмотреть на перемены, тем более что в такую жару прогуляться в тенистом парке – благое дело, это не по уличным тротуарам шастать.

– Вот и порешили, – заключил Кац. – Значит, проснёмся, выпьем кофейку и не спеша начнём собираться.

Утром, когда Ольга ещё спала, Кац пришёл на кухню, чтобы выкурить свою первую сигарету. Первым делом он метнул взгляд на орех, и тот показался ему рыжим. Что находка вновь изменила цвет, Семён Ефимович не был уверен, потому что кухню заполняло солнце, и орех мог просто бликовать. То, что это не блики, Кац понял, вернувшись в спальню, чтобы проверить, проснулась жена или нет. Нет, она спала, но во сне скинула с себя одеяло. Семён Иванович почувствовал мощнейшую эрекцию, подлёг к жене сзади и вошёл в нее, даже не будя. Ольга Валентиновна зашевелилась, не понимая, что происходит. Но на сей раз оргазм, в отличие от случая в четверг, она испытать успела.

– Сеня, что это было? – спросила она, отдышавшись и открыв глаза.

– Извини, что помешал спать. Ты так аппетитно лежала, я просто не сдержался, – начал смущенно оправдываться Кац.

– Опять орех? – посмотрела она немигающим взглядом.

– Он самый…

– Ну что же, это лучше, чем спирт на работе лопать.

Ольга Валентиновна как-то очень сердечно вздохнула, встала и быстрым шагом удалилась в ванную, придерживая ладонью вытекающую из промежности сперму. Пока она принимала водные процедуры, Семён Ефимович лежал и анализировал происходящее. Теперь всё ясно как божий день. Интенсивный рыжий цвет ореха – или оранжевый, какая разница? – сулил ему сильнейшее половое возбуждение, и хвала судьбе, что пока два происшествия случились дома, где «под рукой» оказалась близкая женщина. А если что-то подобное случится на работе? Кац тут же вспомнил вчерашнюю откровенность Щелкуновой, которой никак не ожидал. А ведь вчера эрекция случилась, когда он возвращался с обеда в лабораторию, – правда, не до такой нестерпимой степени. И поджидавший его орех тоже был рыжим. И вот только что эта необъяснимая сердечность Ольги, хотя вчера перед сном она даже не пожелала ему спокойной ночи… Не толкает ли орех женщин на близость и откровенность с ним? Вот что кровь из носу предстояло выяснить. Но как это сделать – большой вопрос. «Хорошо ещё, что он перестал «злиться» и краснеть, и я больше не чувствую гнева, – подумал Кац. – А то ведь в таком состоянии…» В этот момент жена вышла из ванной с перемотанной полотенцем головой. Подойдя к мужу и ласково взъерошив ему волосы, сказала:

– А ты всё валяешься, ничего себе!

– А куда мне? Душ-то ты заняла.

– Мог бы и присоединиться. Вместе, как раньше, помнишь? – кокетливо ответила Ольга.

– Помню, конечно. Но я как-то не решился.

– Ладно, сейчас высушу голову, а ты давай собирайся.

В парке, находящемся в километре от их дома, было немноголюдно: горожане в этот жаркий августовский день разъехались по дачам. Действительно, территорию за несколько месяцев их отсутствия значительно благоустроили: появились новые велосипедные дорожки и столы для пинг-понга, а допотопные тропинки покрыли керамической плиткой. Походив с час и полюбовавшись под конец прудом и плавающими утками с потомством, пара повернула к дому. На обратном пути стало припекать, и пока супруги отмеряли по асфальту тот самый километр, Кац изрядно вспотел.

– Сейчас бы пивка холодненького, – озвучил он свою мечту, подходя к дому.

– Что, от спирта голова бо-бо?

– Да нет, жарко просто.

– Ладно, зайди в магазин и возьми, а я, пока тебя не будет, душ приму. Жарко, действительно. Есть во что положить-то?

– Да я на кассе пакет куплю.

Когда Семён Ефимович зашёл с тремя бутылками пива в квартиру, Ольга болтала по телефону. Не обратив на данный факт внимания, он переобулся, и, прежде чем открыть на кухне первое пиво, проверил орех. Он опять порыжел. «Вот дела! – удивился Кац. – А эрекции нет»… Глотки из кружки его освежили, но не до конца. «Подожду, пока договорит и сходит в душ, а потом уж и я», – решил он. Вошла голая жена.

– Серёга звонил из части.

– Ну, как он там?

– У них сегодня парко-хозяйственный день. Убирали территорию, а сейчас, говорит, отдыхают.

– Всё нормально, значит?

– Ну да. Ладно, я в душ.

Обернувшись у двери в ванную, она опустила глаза и сказала полушепотом:

– Хочешь – заходи.

У Каца от этих слов заныло в паху, и он оказался под потоком воды тут же вслед за ней. Уже когда вытирались, Ольга Валентиновна, задержав на нём взгляд, неожиданно спросила:

– Тебе не кажется, что мы вернулись в молодость?

– Возможно, – буркнул Семён Ефимович, а про себя подумал: «Только неизвестно, сколько это будет продолжаться. Она считает, к нам вернулась острота чувств. Если бы! Ох, не кончится добром вся эта история».

Глава II

В понедельник вышел Егоров. Встретили его тепло и бодро, благо со всей командой он познакомился загодя, и фактически до самого обеда Андрей занимался с айтишником налаживанием инструментария и софта на своём рабочем месте. Семён Ефимович, если спрашивали его совета по тому или иному вопросу, активно подключался. В столовой Кац, которого на «Салюте» знали и уважали, распорядился, ратуя за сплочение коллектива, нарушить общеустановленные правила и придвинуть к занятому ими столу на четверых – а такие столы составляли подавляющее большинство – ещё и парный столик, чтобы все сели вместе, пусть хотя бы раз, в день выхода нового сотрудника. Солировал за столом, конечно, Кац, посвящая новичка в общие вопросы, скорее даже не рабочие, а бытовые – что почём на «Салюте»: во сколько они обычно обедают, до каких часов работают буфеты, где продаётся пресса, где у них аптечные киоски, – словом, во всё, что нелишне знать человеку, принятому на новое место.

– Семён Ефимович… – обратился под конец обеда к новому начальнику Егоров и запнулся.

– Что такое, Андрей Леонидович?

– Вот вы меня всё время называете по имени-отчеству. Понимаете, я не привык. Мы с ребятами – он обвёл глазами Карпова, Васина, Зидена и Овечкина-Портнова – сразу перешли на «ты», по-свойски, и только по именам, а вы меня и с самого утра – по ИО. Да и на «Агате» меня тоже все звали по имени…

– Время, дорогой, оно же идёт… Например, Сеней сейчас меня называет только жена, а остальные по ИО. Ну, а для коллектива я Ефимыч. После «Агата» вы стали старше. Оставайтесь для ребят Андреем, но я как начальник буду обращаться к вам по ИО – хотя бы по первости. Для соблюдения протокола, так сказать.

– Ну, раз так… Я понял. Да, конечно.

– Так, ну что, все поели? Тогда по коням!

И вожак повёл свою стаю в ареал постоянного обитания. Вернувшись в лабораторию, Семён Ефимович проверил орех – тот не подавал сигналов тревоги – и задумался: правильно ли он себя вёл за обедом с этим Егоровым? Дипломатично ли отказался называть его просто по имени, как тот хотел? Он же нормальный парень, да и «братки» хорошо его приняли… В душе сидела какая-то заноза. Откуда? Да оттуда – Щелкунова! Он вспомнил её признание, и вот что странно: испытывая к ней симпатию, однако не имея на неё никаких прав и вместе с тем веря, что она давно не испытывает к Егорову, лишившему её девственности, никаких чувств, Семён Ефимович всё равно где-то под кожей ощущал, что не может зажечь в себе тёплые эмоции к новенькому. Кстати, и в день прихода Егорова на собеседование Кац отнёсся к нему негативно, даже не предполагая, что между двумя этими людьми когда-то что-то было. Правда, глумиться тогда его заставил орех… Просто чёрт знает что. Вряд ли Егоров заслуживает такого отношения. Впрочем, за дело! Кац вспомнил про обещание, которое дал в пятницу Вовану. Надо занять новенького орехом. Только бы не испортил оборудование.

– Андрей Леонидович!

– Да…